выражению Гмелина, «поразительные горы, через которые проехать невозможно на телегах, приходится поклажу перевозить на вьючных лошадях и оленях» (6, с.135, 136). «Вообще о сей дороге объявить можно, что она… столь беспокойна, что труднее проежжей дороги представить нельзя, — пишет исследователь Камчатки С.П. Крашенинников (ХVІІІ в.), — ибо она лежит или по берегам рек, или по горам лесистым; берега обломками камней или круглым серовиком так усыпаны, что тамошним лошадям довольно надивиться нельзя, как они с камня на камень лепятся» (35, с.529). На эту дорогу от Якутска до моря тратили немного более месяца, и к началу ХVІІІ в. она стала основной. Ее протяженность равнялась немногим более 800 верстам. Безусловно, такие тяжелые дороги требовали от казаков и промышленников неимоверной затраты энергии и сил для их преодоления.
Открытие морского прохода из Ледовитого моря в Восточный океан
Судно, по морю носимо,
Реет между черных волн;
Белы горы идут мимо,
В шуме их — надежд я полн…
Ты, Творец, Господь всесильный,
Без которого и влас
Не погибнет мой единый,
Ты меня от смерти спас!
Одним из важнейших этапов великих русских географических открытий XVII в. явилось плавание русских казаков, промышленников и торговцев вокруг Чукотского полуострова, подтвердившее наличие морского прохода из Ледовитого моря в Восточный океан. Это выдающееся достижение связано с именами торговца Федота Алексеева Xолмогорца (Попова) и казака Семена Иванова Дежнева.
О жизни Федота Алексеева Попова, позднее получившего прозвище Xолмогорец, достоверно известно совсем немного. Считается, что он помор, родом из Xолмогор — знаменитого села на Северной Двине, вблизи которого позднее родился Ломоносов. Возможно, что прозвище «Попов» свидетельствует о его происхождении из семьи священнослужителя. С большой долей вероятности можно утверждать, что он знал грамоту. По крайней мере, в дальнейшем ему доверяли большие партии товаров и крупные суммы денег, торговые операции с которыми предполагают элементарное знание грамоты и приемов счета.
В 30-х гг. XVII в. он попал в поле зрения крупного московского купца («царского гостя») Алексея Усова и сумел заслужить его доверие. Дальнейшая судьба Федота Попова свидетельствует, что он завоевал доверие Усова своей смелостью, настойчивостью и практической сметкой.
В 1638 г. Алексей Усов отправил большую партию своих товаров в далекую Сибирь, доверив свои товары Федоту Алексееву Попову и устюжанину Луке Васильеву Сиверову, причем первый был назначен старшим торгового каравана. Есть сведения, что Федот Алексеев Xолмогорец начал свою торговую деятельность в Сибири продажей хмеля на Тюмени, в Тобольске, Томске и Енисейске (31, с. 91).
В июне 1641 г. Федот Алексеев в Енисейске выправил проезжую грамоту — таможенный пропуск — на Лену. На следующий год караван Федота Алексеева прибыл в Якутск. Ознакомившись с местными условиями, он, вероятнее всего, принял решение перенести свою торговую и промысловую деятельность в дальние «землицы». Видимо, у него возникли какие-то разногласия с Лукой Сиверовым и они разделили порученные им товары: к Федоту, как к старшему, перешло почти две трети товаров и казны.
6 июля 1642 г. якутский таможенный голова выдал Федоту Алексееву Xолмогорцу грамоту, в которой указывалось, что приказчик идет на «стороннюю» реку Оленек на рыбную ловлю и на соболиный промысел и везет с собой «хлебного запасу и промышленного заводу (снаряжения для промысла и рыбной ловли. — М.Ц.) и русково товару»: 700 пудов муки ржаной, 4 пуда меди зеленой в котлах, два пуда олова, 20 фунтов одекуя мелкого и большого (разноцветных стеклянных бус), 10 фунтов бисеру, 100 аршин белого сукна, 50 колокольцев-кутасов, 350 саженей неводных сетей, 20 сколотов подошвенных, 25 обметов собольих, 60 топоров, два пуда «прядена» неводного, 100 аршин холста среднего и толстого. Всего товару было по таможенной оценке на очень крупную для того времени сумму 1025 рублей (30, с.229).
Купеческий караван, ведомый известным землепроходцем и мореходом Иваном Ребровым, благополучно прибыл на р. Оленек. Однако надежды Федота на удачные торговлю и промысел не оправдались. Местные эвенки восстали и вытеснили торговцев и промышленников из лесов, где водился соболь, в тундру. Видимо, не удалось Федоту наладить меновую торговлю с местными жителями. Сопротивление местных племен заставило русских промышленников временно перейти на другие реки. Вероятнее всего, с ними ушел и Федот Алексеев. Пришлось ему перебраться на Лену, а оттуда и на расположенные к востоку северные реки. Зимой или весной 1647 г. он прибыл на Колыму, где собирался покрыть убытки, понесенные на оленекских промыслах. Именно на Колыме он встретил Семена Дежнева, и далее их жизненные дороги некоторое время шли рядом.
Судьба Семена Дежнева во многом была типичной для сибирского казака того времени. Наиболее вероятно, что родиной его является Поморский край, где он родился около 1605 г. в деревне Осиновская Волоко-Пинежской волости Двинского уезда. Там Дежневы имели свою землю и в начале ХVІІІ в.
С. И. Дежнев по примеру многих поморян связал свою жизнь с Сибирью, где уже в молодые годы, видимо не позже 1630 г., начал казачью службу сперва в Тобольске, а затем в Енисейске. В 1638 г. он был направлен на службу в Якутск в составе казачьего отряда сотника Петра Бекетова. Вместе с ним на службу в Якутск из Енисейска пришли Михайло Стадухин, Василий Бугор, Постник Иванов и другие казаки, чьи имена навсегда вошли в историю русских географических открытий в Сибири и на Дальнем Востоке.
По прибытии в Якутск Дежнев был поставлен на денежное, хлебное и соляное довольствие с окладом рядового казака. Как и многие из сибирских казаков, С. И. Дежнев был женат, видимо, дважды и оба раза на якутках. Наверное, он говорил по-якутски. В 1639–1640 гг. Дежнев участвовал в походах для сбора ясака у местных жителей якутских волостей.
У сибирских казаков в те времена было принято сочетать службу с собственным промыслом. В «Книге покупочной» Якутского острога сохранилась запись, относящаяся к 1638 или началу 1639 г., — «Куплено у служилого Семейки Дежнева 4 соболя без хвостов, дано государевы муки 12 безмен» (36, с.111). В первый же сезон пребывания на Лене Дежнев собрал в качестве ясака 100 соболей, больше, чем другие его сослуживцы.
В середине 1640 г. он с двумя казаками был направлен на реки Татту и Амгу, левые притоки Алдана, для замирения непокорных якутов, нападавших на мирных якутов, аккуратно сдававших ясак. Ограбленные пожаловались на эти нападения якутским властям. Быстрое возвращение Дежнева в Якутск, видимо, связано с успешным выполнением порученного задания без применения к виновникам силовых действий. Следует отметить, что Дежнев на протяжении всей службы всегда старался действовать мирными средствами, применяя силу лишь в крайнем случае.
Осенью 1640 г. Дежнев был послан для усмирения мятежного якутского князца Сахея Отнакова. Еще летом 1640 г. несколько родов в центральной Якутии, недовольных большим ясачным обложением, осадили Якутск. Не сумев выбить русских из острога, князцы в конце концов вынуждены были заключить мирное соглашение с якутскими властями и согласились платить ясак. Но несколько князцов-тойонов и в том числе Сахей не замирились. Посланные к нему два сборщика ясака были убиты, а затем Сахей со своим родом откочевал в дальнюю Оргутскую волость на Среднем Вилюе. Посланный против Сахея отряд попал в засаду и понес тяжелые потери.
После этого якутские власти и послали Семена Дежнева для умиротворения непокорного князца и получения ясака. Подробности похода Дежнева против непокорного Сахея до нас не дошли. Известно, что отряд Дежнева возвратился в Якутск без потерь, доставив в Якутск сполна взысканный с Сахеева рода ясак — 140 соболей. Значит, и в этот раз Дежнев использовал, вероятнее всего, какие-то мирные средства для
