– Софочка! Сегодня ужин должен быть на высшем уровне. Надо, чтобы все было готово к восьми вечера.
– Будут евреи? – Соню интересовало, следует ли подавать к столу только чистую с иудейской точки зрения пищу.
– Гораздо хуже, – с мрачной улыбкой отозвался Азон.
– Что-то случилось? – Соня легко угадала, что у мужа очередные крупные неприятности, которые начались с убийства Бориса Бабурина, друга и шефа Леонида. Сначала допросы, а потом внезапный ночной обыск, во время которого она в кармане своего халата прятала пистолет мужа…
– Да нет, ничего особенного, – поспешил успокоить любимую жену Азон. – Я приеду к шести.
Юзефович, имевший ещё и израильское гражданство, давно мог перебраться на землю обетованную, но все оттягивал переезд, полагая, и вполне справедливо, что в России сейчас делать деньги значительно легче. Но теперь, понимая, в какую историю влип, горько сожалел, что решил на время задержаться в этой проклятой стране.
…На Кутузовский проспект, где проживал Азон, питерские подельники прибыли точно в оговоренное время. По мнению обоих братков, опасаться ничего не приходилось, поэтому их оружие осталось в гараже.
А вот Азон своеобразным способом подстраховался, передав жене, как и во время обыска, пистолет Макарова. Еще ранее он научил Софочку, как им пользоваться. Однако Азон тоже не ожидал от сегодняшней беседы ничего экстраординарного.
Пригласил он бандитов домой потому, что ранее спецы из охранной фирмы очистили его квартиру от всех видов прослушивания и наблюдения. Фирма считалась надежной, и Азон, лично знавший её директора, этой организации доверял.
Правда, теперь бандиты знают его адрес, но банкир не сомневался, что при необходимости они сами легко установили бы местопроживание интересующего их лица. Квартира-то его к тому же не какая-нибудь конспиративная, Юзефович жил по месту прописки.
Услышав звонок в дверь, Леонид взглянул на экран, куда передавалось изображение со скрытой видеокамеры, установленной на лестничной площадке все теми же инженерами-фирмачами.
Экран показал хмурые физиономии питерских рецидивистов. Леонид их припомнил – видел как-то и того, и другого среди окружения Варгуза. Азон глубоко вздохнул и решительно стал открывать все многочисленные засовы, щеколды и замки на сдвоенных стальных дверях…
Соня действительно постаралась. На столе – черная икра, севрюга, семга, маринованные шампиньоны, фирменное блюдо жены: мясо в горшочках. Из напитков – французский и армянский коньяки, шотландское виски и две бутылки водки: кристалловская и «смирновская».
Да и сама хозяйка, несмотря на свои тридцать восемь, выглядела весьма аппетитно и приятно дополняла общую картину. Пистолет она оставила на кухне, куда, по сценарию Азона, должна была отбыть после получасовой светской беседы. План хозяина, впрочем, не расходился с намерениями гостей.
«Коля» и «Митя», как представились братаны, были вполне довольны оказанным приемом, и в первое время разговор действительно шел «за жизнь», хотя общие темы хозяева квартиры и питерцы находили с трудом.
Бандиты, выпив по рюмке коньяка «Камю» и виски «Белая лошадь» и подивившись тому, какую все же гадость пьют за бугром, быстро опустошили бутылку армянского и теперь налегали на водку.
Наконец Соня сослалась на неотложные дела и продефилировала на кухню. Братаны одобрительно проводили глазами её мерно покачивавшийся зад, как перед этим столь же одобрительно, в упор рассматривали за столом впечатляющий и достаточно открытый для обозрения бюст хозяйки.
После её ухода Картуз сразу перешел к делу. Но для начала он сделал характерный жест, показав пальцем куда-то на стену, а потом приложив тот же палец к своему уху.
– Все в порядке, – успокоил его Юзефович. – Квартира только что полностью очищена специалистами.
Братан удовлетворенно кивнул.
– Тебе известно, что в твоем банке находится питерский общак?
– Этот вопрос мне задавали и менты. – Тут братки переглянулись. – Но Борис ни слова не говорил мне об общаке, – пожал плечами Азон. – С чего вы, собственно, взяли, что ваши деньги хранились в «Стройинвестбанке»? Разве Борис сообщал об этом Варгузу или кому-то из вас?
– Варгуз сказал, что общак находится в «Стройинвестбанке», – настаивал Картуз. – А он почем зря ботало распускать не станет. Значит, ему об этом говорил Бимбер.
– Борис не мог так рисковать, – возразил Азон. – На банк положила глаз наверняка известная вам группировка Келаря. А от него с Зямбой в любой момент можно ожидать чего угодно. Вплоть до ограбления банка. Но, похоже, они пошли другим путем.
– Ты считаешь, что братва Келаря завалила Бимбера? – вмешался в разговор Мыловар.
– Больше просто некому, – развел руками банкир.
– Почему же? Ведь это тебе выгодно мочилово твоего бывшего бугра. Ведь ты теперь на его месте, – без тени улыбки предположил Мыловар.
– Милиция разберется, – криво усмехнулся Леонид. – Борис был моим лучшим другом, – теперь уже грустным тоном добавил он. – А кроме того, я исполняю обязанности президента временно, до следующего собрания акционеров «Стройинвестбанка».
– Бимбер, значит, был твоим дружбаном, а про общак ничего не сказал. Как же так? – Картуз заговорил несколько агрессивнее.
Азон, однако, не смутился.
– У него были такие дела, в которые я предпочитал не вмешиваться.
