Евгений Борисович слегка подумал.
– Ладно, катись со своим дяденькой. Испробуем другие средства. Ты, Иван, можешь пока отваливать.
Келарь решил связаться с частным детективным агентством «Аргус», которое пару раз сумело его серьезно выручить.
…Генерал-лейтенант Несмачный внимательно выслушал Келаря по телефону.
– Вообще дело выглядит довольно тухлым. Тем более что вы не хотите сказать, какое отношение этот, как вы говорите, Антон имел к вашей организации. Хорошо. По факсу материалы дела не шлите. Все передайте через своего курьера. Будут вопросы – я вам позвоню.
Получив досье, генерал вызвал лучшего своего агента – полковника Двинского: пришлось использовать лучшего потому, что гонорар Келарь предложил очень солидный.
Станислав Двинский, полковник МУРа в отставке, лет под шестьдесят, пузатый, нескладный, но с чрезвычайно умными, проницательными глазами, выслушал шефа и очень быстро пролистал пухлое досье.
– А почему – Антон? – вдруг спросил он.
– Под этим именем его многие знали.
– И чем же он занимался в группировке? – повторил он, в сущности, тот же вопрос, что и генерал задавал Келарю.
– Клиенты не хотят говорить. Как можно понять, он выполнял специальные задания.
– Ликвидатор, – легко разобрался в ситуации Двинский. – Постоянных женщин у таких обычно не бывает.
– Верно, – оживился генерал, – мне кажется, полковник, ты мыслишь в правильном направлении.
– Ну хорошо, думаю, через пару дней я его сыщу, – с ленивой уверенностью заявил Двинский.
– Бог в помощь, – протянул ему руку генерал.
Фирма «Аргус» и лично Двинский контролировали почти всю проституцию в Москве. Они не были крышей – что они, бандиты какие-нибудь? – но имели досье практически на каждую «ночную бабочку» в столице. А те в свою очередь были в основном из СНГ, и редко кто имел регистрацию. Кроме того, «Аргус» располагал адресами девочек на их родине. Отсутствие регистрации и постоянная угроза послать на историческую родину подробную информацию – да ещё и с фотографиями – о том, чем гостьи столицы здесь занимаются, действовали практически безотказно.
Сутенеры не могли защитить подопечных шлюх и платили оброк «Аргусу», но многие предпочитали расплачиваться натурой, поставляя своих дев на еженедельный «ужин» с представителями «Аргуса».
Сам Двинский контролировал человек двадцать активно действующих на московском рынке иногородних проституток. Но деньги брал редко – при его невпечатляющей внешности он предпочитал натуру.
Особенно запала ему одна молдаваночка – Мария, вот её сейчас он и разыскивал в толпе разноплеменных красоток. Наконец Двинский увидел знакомое лицо – Риту, та дружила с Марией.
– Ну, и где моя любовь? – несколько игриво спросил он.
– Ушла на индивидуальный промысел, – неожиданно услышал полковник. – Порвала со своими «котами» и свалила.
– Где ж она теперь работает?
– Стоит на площади Победы, в сторону выезда из Москвы. Лесочек там хороший возле дачи Сталина. Делай что хочешь – никто не помешает.
– М-м, – замялся Двинский и вытащил фотографию Антона. – А этот тебе не знаком?
– Нет, – не раздумывая, ответила Рита. Она узнала этого парня, но всяким ментам информацию принципиально не давала. Ну если только хорошо заплатят. А от этого пузатого старого хрена ждать нечего. – Ну извини, мне работать надо.
И Двинский направился в сторону площади Победы.
Потоптавшись вокруг да около, он Марию так и не обнаружил. Впрочем, в уныние не пришел, рассудив, что она в это время могла отъехать с клиентом.
И действительно, на противоположной стороне площади остановилась неведомая полковнику иномарка, и из неё вылезла Мария собственной персоной. Она сделала прощальный жест рукой, иномарка отъехала, и молдаванка пошла на переход, аккурат к тому месту, где расположился Двинский, вышедший уже из своей «девятки».
Темные большие глаза Марии не могли скрыть удивления.
– Ты же знаешь, полковник, я по четвергам не подаю. Или тебе уж совсем невтерпеж стало.
Она была одета не слишком вроде и вызывающе, но её развитая грудь, широкие бедра и ботфорты, подчеркивавшие стройность и полноту ног, нестандартная южная лепка лица с большими раскосыми глазами, исключительно чувственными губами и без того действовали на клиентов соответствующим образом.
Двинский держал её тем, что мать Марии, которую дочь обожала, была крайне религиозна. И достаточно было одного письма на родину – о том, чем занимается дочь воцерковленной христианки в Москве… Имелся тут ещё и ряд других нюансов, но и сказанного хватало, чтобы держать на крючке одну из самых эффектных московских шлюх.
– У меня к тебе серьезное дело, Маша, – не без пафоса произнес Двинский. Он достал снимок Антона. – Знаешь такого?
