залезет в реку - хотя все же и там тральщик, и пара 'мошек' крутятся.
Сигнал с 'Гремящего' - 'имею передать важное сообщение'. Что-то очень важное - 'мошка' к борту, на нее посыльный с пакетом, и к нам.
'Тирпиц' выходит в море - как следует из перехваченных радиограмм. Песец пришел.
Поскольку все мы помним - как англичане в прошлый раз, драпанули от него как мыши. И где гарантия, что в этот раз, опять? В нашей, той истории, конвой 'PQ-18' прорвался - но там и 'Тирпиц' против него не выходил.
И значит, надо срочно решать, что делать..
Кириллов, надо отдать ему должное, врубился сразу. Но давать свое 'добро' решительно отказался. Я же не стал, как в голливудском кино, рубить концы и прорываться в море - а спросил:
-А кто тогда - может решить? Если это - жизненно важно, для Советского Союза? Единственный шанс, добиться действительно весомого результата, имеющего не только военное, но и политическое значение? Перед которым не так важны - и 'Шеер', и 'Лютцов', и какой-то десяток подлодок. Вы решить не можете - так свяжите с тем, кто может! Лаврентий Палыч, мне так кажется - должен все понять, государственным умом!
И тут у товарища старшего майора мелькнуло какое-то злорадство на лице.
-Вы можете обосновать, как вы сказали, результат для всего Советского Союза? - спросил он - ну что ж, я вас свяжу, с тем кто решит. Только - очень подумайте, ЧТО скажете, вы сами! Ваш помощник - справится с управлением кораблем?
-А мы куда?
-В штаб Беломорской флотилии, конечно. Где еще здесь - связь ВЧ на Москву?
'Мошка' все еще у борта - ждет ответа. Вызываю наверх Петровича, ввожу в курс дела. Он говорит - командир, нельзя вам без охраны, а вдруг фрицевские диверсы - короче, через минуту наверху оказываются четверо 'большаковцев' в полной боевой. Переходим на катер, еще забираем с борта 'Гремящего' товарища Зозулю, а также особиста и заодно, нашего Самусина с ноутом - и вперед по Двине!
От причала, по берегу - совсем недалеко. Хотя по твердой земле - идти невыразимо приятно. Штаб - не бетонный бункер, а обычный дом, двухэтажный, первый каменный, второй бревенчатый, как часто строят на севере. Охрана правда наличествовала, и очень даже бдила - но узнав Зозулю и особиста, пропустила без особых помех. Проходим в комнату - где ВЧ (у двери часовой с ППШ).
-Срочно, связь - говорит Кириллов старлею-связисту - Москва, Иванову.
И тут, если честно, меня взял мандраж. Поскольку помнил, что в войну, это был псевдоним Самого. Я, сейчас, со Сталиным буду говорить?!
Путина я однажды видел. В двухтысячном, когда 'Курск' погиб - он приезжал на СФ. Попутно спрашивал что-то дежурное - как служба, всем ли довольны. Обычный человек - не Борька-козел, но и не божество, не генсек. Как и я для него - фигура не политическая, а значит, абсолютно малоинтересная, тогда еще каплей, один из многих, до Москвы далеко, служу честно, поощрений и взысканий, по принципу 'счас наградим непричастным и накажем невиновных' - уже, как блох на барбоске. А так как служить кому-то надо - то что, и за что, по большому счету, мог сделать мне, хоть сам президент? Всем довольны, тащ Верховный, претензий нет! И как мне показалось, он искренне пытался разобраться - что и как, и помочь, чем возможно.
Хотя с 'Курском', дело было ясное, что дело темное. Были нестыковки в официальной версии - а один мой знакомый, человек вполне опытный и профессионал, доказывал мне, что на деле 'Курск' потопила американская атомарина, причем не тараном, а торпедами - и его объяснения были очень даже логичны. И говорил так - не он один. И если это в самом деле так, а наш Всенародно Избранный знал, и покрыл, то..
Ладно, это в будущем осталось - а вот что я Сталину скажу?!
Ждем. Конечно - Сталин, он не обязан у телефона, наготове. У него - других дел, полно. От которых, мы его сейчас, отвлекаем. Подумать надо - как быстрее мне говорить - чтобы меньше его отвлечь. Ведь это САМ СТАЛИН!!
Сигнал. Кириллов отсылает прочь связиста, берет трубку, представляется. Излагает суть дела - привел 'гостей' в Архангельск, но вот они настаивают, сейчас идти 'Тирпиц' топить. Да, утверждают, что это жизненно важно для СССР - причем еще и по политическим причинам. Да, рядом со мной, их командир. Передаю трубку.
И что я сейчас скажу? А, ладно - представлю, что там, наш Верховный!
-Слушаю, товарищ .. Иванов (вовремя вспоминаю, как только что Кириллов, в трубку). У аппарата капитан первого ранга Лазарев, командир подводного крейсера 'Воронеж' Северного Флота Российской Федерации.
И слышу голос в ответ, с характерным акцентом:
-Фэдэрации? А почему - не Советского Союза?
-Так не было Союза .. в девяносто первом упразднен, указом последнего Генсека.
-А сами вы, в каком году родились?
-В семидесятом, товарищ Сталин. (тьфу ты, надо было - Иванов)
-Значит послэ, когда мы встретимся, вы сможете подробнее рассказать мне ,как и отчего это случилось. Подумайтэ об этом. А отчего вы сейчас - помогаэтэ нам?
А, ладно! Что я теряю?
-Потому что мы хотим изменить - что будет после. Слишком дорого нам досталась наша Победа, чересчур большие потери мы понесли. И когда нам бросили вызов, уже наши бывшие 'союзники' - нас не хватило, противостоять им.
-Была ещэ одна война?
-Нет. Хотя в историю это вошло как 'холодная война' - без фронта, но.. Как было в конце тридцатых - войнушки на периферии, проба сил, и постоянная готовность напасть, почуяв слабость. И непрерывная война - морально-психологическая: был такой 'план Даллеса', который им удался. А результатом стало - когда предателями оказались сам Генсек и верхушка Партии. И под лозунгом 'мирного сосуществования', 'разрядки', 'перестройки' - прошла, фактически, капитуляция перед Западом. Одним из условий которой было - распад СССР на республики, во главе которых стоят 'президенты', как положено по 'общечеловеческим', то есть западным, стандартам.
-А что же народ? Да хоть вы, товарищ Лазарев - если вам, в девяносто первом, было уже двадцать один?
-Три причины, товарищ Сталин. Во-первых, все привыкли, что реально что все решают наверху, и выступать против - чревато. Во-вторых, была радость и облегчение, что не надо рвать жилы ради так и не случившейся войны, и что не будет уже, со всех сторон полетят атомные бомбы, и на планете не останется ничего живого.
-Это 'атомное' оружие, действительно так опасно?
-Товарищ Сталин, пока на земле самый мощный взрыв был, в Галифаксе в семнадцатом, когда взорвался пароход 'Монблан' с тремя тысячами тонн взрывчатки. И этого хватило, чтобы полностью разрушить город. В шестьдесят первом мы испытали на полигоне 'Царь-бомбу', мощностью сто миллионов тонн тротила - сброшенную с самолета. К тому же при атомном взрыве образуется радиация - когда даже пыль, поднятая в воздух, становится смертельно ядовитой..
-Я прочел, очень внимательно, что вы передали, на эту тему. Но вы назвали - две причины?
-Третья была в том, что Партия, в мое время - изменилась очень сильно. По крайней мере, ее верхушка - став чем-то вроде новой знати, бюрократией, очень далекой от народа - куда войти новому человеку было так же трудно, как в прежние времена получить дворянство простолюдину. В провинции так вообще, доходило до того, что место первого секретаря в области или в районе - передавали по наследству или покупали за деньги. Оттого народу - и было безразлично, как называется Первый, Глава - генсек или президент - и даже приветствовалось, поскольку те, кто возглавлял 'перестройку', так называемые 'демократы', на словах выступали за новое и передовое, против бюрократизма, рутины, 'лицом к массам' - и против Партии, якобы 'отжившей свое'. Что, надо признаться, во многом и было. Не было веры, не было цели. За что сражаться, если предают вожди? А новых, за которыми можно было бы пойти - не проявилось.
