Подари мне надежду

Однажды утром, через четыре недели после выборов, Либби сидела на качелях напротив инжирного дерева, наблюдая за восходом солнца. Была суббота.

Несмотря на наступившие для них с Рионом хорошие времена, Либби по-прежнему не была счастлива. Хотя они часто занимались любовью, ни одна из их близостей не могла сравниться с той, что имела место в тот день в вестибюле. О, Рион ублажал ее тело бесчисленными способами, но казалось, что он всегда думает о ее наслаждении и никогда – о своем. А если Либби хотела поступить наоборот – ложилась рядом с ним, целовала и ласкала, он позволял ей это только тогда, когда она достигала пика удовольствия.

Возможно, это была поверхностная причина ее недовольства, особенно учитывая то, что Рион никогда не жаловался. Но Либби преследовало чувство, будто он что-то скрывает. А вдруг в тот день в вестибюле, когда их близость была особенно восхитительной, она действительно получила доказательство того, что его заводит ее непокорность? Но она больше не бросает ему вызов! Его влечение к ней пропало в ту секунду, когда она согласилась с ним остаться. Ведь и пять лет назад их страсть ушла, как только они поженились…

Такое восторженное настроение не сохраняется ни в одном браке, если желание не поддерживается любовью.

Либби с трудом сглотнула подступивший к горлу ком. Да, она понадеялась на лучшее, когда Рион разоткровенничался с ней в саду. Она поверила, что их брак удастся возродить, если они откроют друг другу свои чувства. Но с тех пор они ни разу как следует не поговорили о своих отношениях. Более того, Рион был намного сдержаннее, чем когда-либо.

Когда она вошла в дом через заднюю дверь, Рион был на кухне. У нее засосало под ложечкой, когда она увидела, что на нем надеты только светлые тонкие брюки…

– Снова рано поднялась? – спросил он, отыскивая на ее лице признаки тошноты. Она была очень бледной. – Присядь. – Он отодвинул стул от стойки бара. – Кофе?

– Хм, да, спасибо. – Ей совсем не хотелось кофе, но она решила, что следует чем-нибудь занять руки. Когда Рион отвернулся, чтобы взять чашку из буфета, Либби обрадовалась, так как у нее появилась возможность начать разговор, не ощущая на себе его буравящий взгляд. – Рион, мне нужно кое о чем с тобой поговорить.

Рион уставился на открытый буфет. Итак, это произошло! Он догадывался, думая о ее ранних пробуждениях. Его сердце наполнилось радостью, но он заставил себя успокоиться. Несмотря на его усиленные попытки заставить Либби забыть о его происхождении, судя по выражению ее лица, он в этом не преуспел. Это было то же самое выражение, которое периодически появлялось на ее лице с той ночи, и Рион знал, что Либби чувствует все, что угодно, но не радость.

– Я догадываюсь, – мрачно сказал он, поворачиваясь к ней лицом.

– Догадываешься?

Либби моргнула, глядя на него, ее сердце учащенно забилось.

– В этом случае детектив не нужен, Либби.

Он налил ей кофе и пододвинул к ней чашку через стол.

Итак, ей не показалось. В их отношениях возникла зияющая трещина. Она обхватила пальцами чашку и поднесла ее к губам, радуясь возможности по меньшей мере частично закрыть лицо.

– Тогда мне нужно узнать, что ты чувствуешь.

«Скажи, что зияющей трещины в наших отношениях никогда не было».

– Я не думаю, что мои чувства важны.

Либби нахмурилась:

– Конечно важны!

Рион покачал головой. Нет, он понимает, что происходит. Она хочет, чтобы он перестал скрывать свои чувства и сказал, что не совсем радуется этой ситуации. Так ей удастся унять чувство вины, ведь именно это она ощущает. Но Либби не повезло.

– Я хотел ребенка пять лет назад, Либби. И хочу его по-прежнему.

– Что?!

Она поперхнулась кофе.

Он внимательнее вгляделся в ее лицо, внезапно понимая, что, возможно, они говорят о разных вещах.

– Ты ведь хочешь поговорить со мной о своей беременности, так?

– О… чем?… – Она посмотрела на него в ошеломлении, пытаясь понять, о чем он говорит. – Нет, дело не в этом… Я не… Почему ты об этом подумал?

Его возрадовавшееся сердце сдалось, и голос прозвучал глухо:

– Так часто бывает, когда двое не предохраняются во время частого секса. Даже такие разные люди, как ты и я.

Предметы в комнате поплыли у Либби перед глазами.

– Но мы не занимались незащищенным сексом! Я говорила тебе, что я…

Либби охватил ужас. В ту ночь, проведенную в резиденции мэра, когда она сказала, что незачем использовать презерватив, она не объяснила, почему именно этого не нужно делать. Но Рион не смог догадаться… Их отношения были по-прежнему такими хрупкими…

– Так что ты? – нетерпеливо спросил он.

«Да, – внезапно подумала она, – он догадался».

У нее закружилась голова. Прошедший месяц он занимался с ней любовью так, словно для него это было лишь действенное упражнение, именно так это можно было назвать. Рион пытался сделать так, чтобы она забеременела! И хотя она страстно желала верить, что он хочет от нее ребенка потому, что любит ее, при виде выражения его лица она поняла, как сильно заблуждается. И когда он говорил ей о любви? Никогда. Он предложил ей исполнять роль его жены, а затем пригласил остаться. Она поняла, что это было лишь продлением их первоначального соглашения. Да, возможно, она убедила его в том, что непокорная жена лучше уступчивой, но, в конце концов, для него важнее всего был его электорат и демонстрация того, какой он идеальный семьянин.

– Я принимаю противозачаточные таблетки, – с несчастным видом произнесла она. – Я думала, ты понял, когда я сказала…

– Конечно, – выпалил Рион, его переполняло ощущение унижения. – Какой же я дурак! Следовало знать, что ты сделаешь все от тебя зависящее, чтобы не забеременеть от меня.

Либби тряхнула головой:

– Я постоянно принимаю противозачаточные таблетки. Уже пять лет.

Он с отвращением раздул ноздри. Именно такой реакции Либби ждала в ту ночь, когда по наивности решила, что его хладнокровие является намеком на возможность сохранить их брак. Ей следовало догадаться, что он совсем не понимает, о чем она говорила.

– Это ради удобства, – прибавила она. – И никогда для того, чтобы предохраняться.

Никогда? Рион резко поднял голову. Он решительно посмотрел в ее глаза. Неужели она сказала?… Да, она так и сказала. Отчасти он восторжествовал, отчасти лишь сильнее разозлился.

– Итак, ты всегда знала, что ни один мужчина, кроме меня, не подарит тебе такого удовольствия. – Он со стуком поставил чашку с горячим кофе на стойку бара. – Разве это не говорит тебе о том, что природе наплевать на классовые различия?

Либби нахмурилась:

– Классовые различия?…

Увидев ее бесхитростное выражение лица, Рион взорвался:

– Ради бога, Либби! Разве тебе не пора перестать притворяться? Возможно, осознание того, что у тебя такие же предубеждения, как и у твоего отца, пристыдит тебя, но я уже знаю, что это главная причина твоего ухода от меня. Я знаю, почему ты так долго это отрицала. И я знаю, почему у тебя вызывает отвращение возможность забеременеть от меня.

Либби лихорадочно оглядывала его лицо. Она надеялась, что неверно его понимает. Но впервые за