кошельке. Нашла чековую книжку, оторвала чек № 688 и выписала его на всю сумму, с легкостью подделав подпись Мэлани. Мама пользовалась чековой книжкой только для того, чтобы оплачивать счета, а это случалось раз в месяц. К тому времени, как Мэлани сломает голову, вспоминая, на что выписала чек № 688, все уже будет позади.
На следующий день после школы Эмили попросила Криса отвезти ее в банк. Она сказала, что должна обналичить деньги для мамы. Кассир прекрасно ее знал – в Бейнбридже все друг друга знают. И Эмили вернулась домой богаче на триста двадцать пять долларов.
За день до того, как Эмили была записана на аборт, они с Крисом пошли на озеро, на пляж. Для сентября дул нежный ветерок – бабье лето, ночь затянула небо словно дымка, принеся невесомую темноту. Эмили постоянно ерзала и отвлекалась: ей казалось, что кожа слишком мала для ее тела, и она была убеждена, что чувствует, как внутри у нее растет живое существо. В отчаянной попытке отвлечься от мрачных мыслей она набросилась на Криса и стала неистово его целовать – в какое-то мгновение он отпрянул и недоуменно посмотрел на нее.
– Что? – спросила она.
Но Крис только покачал головой.
– Ничего, – пробормотал он. – Просто ты сама на себя не похожа.
– А на кого я похожа? – спросила она.
Крис улыбнулся.
– На мою самую смелую мечту, – ответил он, зарывшись руками в ее волосы.
Потом он резко потянул Эмили на себя, и ее ноги оказались по обе стороны от него.
– Сядь, – попросил он.
Эмили села и почувствовала, как он легко вошел в нее.
Слишком быстро. Эмили тут же схватила Криса за плечи и откинулась назад, пытаясь соскочить.
– Ой, как хорошо… – прошептал Крис, его голова была повернута набок.
Эмили замерла, а потом, направляемая руками Криса, лежащими у нее на бедрах, робко задвигалась взад-вперед.
– Ты похожа на кентавра, – сказал он.
И она, как это ни удивительно, засмеялась.
В тот момент, когда Крис вошел глубже, стало еще хуже. Они шутили, как раньше. Можно было подумать, что они дурачатся, как делали, когда были еще детьми, практически братом и сестрой. Но они не дурачились, они не брат и сестра, значит, это нормально, что они занимаются сексом. Разве нет?
Эмили плотно закрыла глаза, пытаясь отогнать эти мысли.
– В таком случае лошадь – ты, – заявила она, борясь с подступившей тошнотой.
Крис изогнул спину.
– Но-о, поехали! – крикнул он и взбрыкнул под ней. Луна выпрыгнула из-за плеча и осветила ее грудь.
Потом она лежала на боку, уютно устроившись на плече у Криса, его рука лежала у нее на бедре. Именно этого момента она и ждала, именно из-за таких минут стоило терпеть секс Она миллион раз сворачивалась клубочком в объятиях Криса. После все становилось на свои места, между ними не было ни капли смущения.
– Песок, – внезапно прошептал он, – сильно перехваливают.
Она едва заметно улыбнулась.
– Что-что?
– У меня зад натерло, – признался он.
Эмили улыбнулась шире.
– Как аукнется, как и откликнется, – поддразнила она.
–: Как аукнется? Я поступил как джентльмен, позволил тебе быть сверху.
Он растопырил пальцы у нее на животе.
Эмили резко села, схватила первое, что попалось под руку, рубашку Криса, накинула на себя и пошла вдоль берега озера.
Имеет ли Крис право знать? Солжет ли она, если вообще ему ничего не скажет?
Если скажет, они поженятся. Проблема в том, что она не уверена, что хочет выходить за него замуж.
Она убеждала себя, что поступает нечестно по отношению к Крису, считавшему, что ему досталась девушка, которой никогда не касался ни один мужчина.
Но какое-то ноющее волнение в глубине души говорило ей, что и с ней поступают нечестно. Если временами по возвращении домой после занятий с Крисом любовью ее по нескольку часов рвет, если иногда она не может выносить его шарящие по ее телу и груди руки, которые лезут в трусики, потому что это больше похоже на инцест, чем на сексуальное возбуждение, то неужели она сможет всю жизнь прожить с ним, будучи его женой?
Эмили швырнула камень в воду, нарушив озерную гладь. Странное это ощущение: знать, что она всю жизнь будет неразрывно связана с Крисом, – боже, она неразлучна с ним с самого рождения! – и все же понимать, что втайне она надеется на освобождение. Все думают, что они с Крисом вместе навсегда, но до этого «навсегда» всегда казалось еще ой как далеко!
Она прижала руку к животу. Теперь «навсегда» обрело реальные сроки.
Тогда Эмили подумала, что ответ будет «да». Она могла бы выйти за Криса. В противном случае ей пришлось бы объяснять, что она любит его как брата, как друга, а не как жена мужа. Она увидела бы его побледневшее лицо, почувствовала, как его сердце рассыпается у нее в руках.
Она не любит Криса настолько, чтобы выйти за него замуж, но она его слишком любит, чтобы сказать правду.
Эмили прищурившись смотрела на водную гладь, по которой шла крупная рябь, а вокруг в траве стрекотали кузнечики. Она представила, как легко войти в это озеро. Ее ноги будут утопать в илистом дне, пока черные воды не сомкнутся у нее над головой, не заполнят ее легкие и не потянут ее вниз.
Она почувствовала, как Крис подошел сзади и нежно обнял ее за плечи.
– О чем ты думаешь?
– О том, чтобы утонуть, – негромко призналась она. – Зайти в воду и идти, пока она не сомкнётся над головой. Очень тихая смерть.
– Господи! – воскликнул Крис, явно испуганный. – Не думаю, что смерть будет тихой. Ты станешь бить руками по воде, пытаясь выплыть на поверхность…
– Это ты станешь, – ответила Эмили. – Потому что ты вдовец.
– А ты?
Она повернулась в его объятиях и положила голову ему на грудь.
– А я просто дам воде сомкнуться.
Вероятно, все прошло бы гладко, если бы в день, когда Эмили должны были делать аборт, не дежурил гинеколог-мужчина. Она лежала на каталке, ноги согнуты в коленях, рядом с ней стоит Стефани. Она видит, как в палату входит доктор и поворачивается к раковине вымыть руки. Мыло выскальзывает у него из пальцев, толстых и белых, слишком больших и крупных для такого мужчины. Он поворачивается к Эмили и улыбается.
Ну-с, что у нас здесь? – спрашивает он.
«Ну-с, что у нас здесь?»
Потом он лезет ей под платье, как и та, другая рука после этих же ужасных слов, и вонзает в нее свои пальцы. Эмили начинает сопротивляться, ремешки на лодыжках расстегиваются, ногой она бьет доктора по голове, и тот пятится назад.
– Не трогайте меня! – вопит Эмили, пытаясь сесть и подоткнуть платье под ноги, закрываясь руками.
На почувствовала, как Стефани кладет руку ей на плечо, и повернулась к медсестре.
– Не позволяйте ему ко мне прикасаться, – шепчет она, после того как врач вышел из комнаты.
Стефани дождалась, пока Эмили перестанет плакать, и усадила ее на стул для врача.
– Может быть, пришло время сообщить отцу, – сказала она.
