действовало на нее как наркотик.
Они приехали на Сансет-авеню, и Джеймс припарковал машину у «С'э си бон». Он вошел в этот изысканный магазинчик уверенной походкой человека, знающего, что немедленно получит все, что хочет. Его совершенно не интересовали цены. Он уложил в корзину набор импортных сыров, различные паштеты, французский хлеб, несколько упаковок готовых салатов, пирожные и бутылку красного вина.
— Мы не можем питаться одной любовью, — сказал он, теребя ей мочку уха, пока они стояли в очереди к кассе.
Кэролайн покраснела, заметив, что седая дама, увешанная бриллиантами, которая стояла за ними, слышала эти слова.
— Не упускай его, — вдруг обратилась она со своим советом к Кэролайн.
Джеймс повернул голову.
— Не стоит беспокоиться, мадам. Она не отделается от меня, даже если сильно этого захочет, — заявил он, выходя с Кэролайн из магазина.
Казалось, что весь этот мир создан специально для них, что звезды радостно подмигивают им, как друзья, а луна одобрительно поглядывает на них, словно союзник. Джеймс свернул с шоссе на дорожку без всяких дорожных знаков, и остановил машину под пальмами. Он достал из багажника одеяло и разложил на нем покупки. Кэролайн прислушивалась к прибою и полной грудью вдыхала свежий солоноватый воздух побережья.
— Где мы? — спросила она.
— Этот участок принадлежит моей семье, — ответил Джеймс.
— Но я не вижу коттеджа, — оглядываясь вокруг, заметила Кэролайн.
— Коттедж прячется дальше, за парком.
Кэролайн покачала головой.
— Мы с тобой из двух совершенно разных миров, — серьезно сказала она, снова подумав о том, какие богачи эти Годдарды.
— Но значит ли это, что мы не сможем соединить эти миры? — спросил Джеймс, почувствовав ее настроение.
— Это значит, что задача может оказаться невероятно трудной, — промолвила она. — Ведь ты практически не знаешь меня.
— Я знаю тебя сегодня лучше, чем знал вчера, а завтра буду знать лучше, чем сегодня, — тоже серьезно сказал Джеймс, как будто у них уже был подписан договор.
— И у нас будет «завтра»? — спросила Кэролайн, подумав, что остается всего лишь неделя каникул.
— У нас впереди много тысяч «завтра», — ответил он, взяв ее за руку и заглядывая ей в глаза. — Это только начало.
Как только Джеймс произнес эти простые слова, он почувствовал, что на волю вырвались все его эмоции и чувства, которые он так долго пытался сдерживать. Кэролайн Шоу была совершено непохожа на женщин, встречавшихся ему раньше. От нее исходило тепло и живительная сила, сострадание и понимание — то, чего он был лишен с самого детства, несмотря на все преимущества жизни в роскоши. Притянув ее к себе, Джеймс обнял ее и посмотрел ей прямо в глаза. Как раз в тот момент, когда Кэролайн уже начало казаться, что она сейчас утонет в синеве его взгляда, он стал целовать ее, сначала нежно, а потом все более и более настойчиво.
— Только начало, — шептал он. — Только начало.
— Мне не по себе, — сказала Кэролайн, чувствуя, как бешено колотится ее сердце, ощущая ту бурю эмоций, которую вызывало в ее душе каждое его слово, каждое прикосновение.
— Не надо ничего бояться, — прошептал Джеймс, языком раздвигая ее губы. От этого ощущения Кэролайн забыла обо всем на свете и почувствовала себя невесомой и парящей в воздухе. Общение с Джеймсом совершенно изменило ее: теперь она верила, что умна и красива, что любит и любима. За эти несколько дней, проведенные с ним, она расцвела и повзрослела, а страхи, преследовавшие ее всю жизнь, совершенно исчезли. Отдаваясь во власть своих ощущений, она на секунду подумала: неужели с кем-нибудь происходило то же, что сейчас происходит с ней? А потом ее охватила жаркая волна, лишившая способности думать и говорить. Кэролайн прижалась к нему, чтобы почувствовать, как ее груди касаются его груди, а их бедра сливаются.
Джеймс откликнулся было на ее призыв, но, собрав все силы, сумел отстраниться. Он знал, что Кэролайн невинна, и не хотел торопить ее.
— Не спеши, — прошептал он, перебирая пальцами шелковистые волосы у нее на затылке. — Я хочу растянуть это наслаждение.
И он снова стал целовать ее, водя языком по ее губам, пока она не приоткрыла их.
— Сладкая, — прошептал он. — Ты такая сладкая.
Кэролайн охватили неведомые доселе желания, и она инстинктивно стала повторять все, что он делал, и целовать его так же, как он. Она провела кончиком языка по его губам, ощущая их контур. Кэролайн почувствовала, какими мягкими они стали, и Джеймс с тихим стоном приоткрыл их. Ощутив мягкое прикосновение ее языка, он затаил дыхание и стал целовать ее все более пылко, а его рука ласкающим движением опустилась ей на грудь. Обхватив ее ладонью, он стал водить пальцами по затвердевшему соску, отчего Кэролайн вся задрожала, а центр наслаждения переместился в эту маленькую точку.
Она прерывисто вздохнула, обхватила руками его затылок и с силой притянула Джеймса к себе, не прерывая поцелуя. С закрытыми глазами он, опершись на локоть и обхватив рукой ее талию, откинулся на спину на расстеленном одеяле, и Кэролайн последовала его движению, прижавшись к Джеймсу всем телом. Ее пальцы, как самостоятельные существа, гладили его по лицу, перебирали золотистые волосы у него на затылке, провели по его плечам и ласкающим движением забрались под рубашку. За пальцами последовали губы, и, расстегнув пуговицы, Кэролайн стала ласкать волосы на его груди и обвела кончиком пальца сосок. Джеймс застонал, его охватило неукротимое желание, и возведенный с таким трудом бастион его сдержанности рухнул.
— Ты ведь с самого начала знала о моих чувствах? Видела, как сильно я тебя хочу? — прошептал он ей прямо в губы, обхватив ладонями обе ее груди, которые, как ей казалось, наполнились вожделением, пронзившим все ее существо.
Кэролайн видела это. Об этом свидетельствовал блеск глаз Джеймса. Она чувствовала это. По тому, как вздымалась его грудь, какими настойчивыми становились его руки и губы, по затвердевшему члену. Джеймс стянул с себя брюки, взял ее руку и направил ее к курчавым волосам внизу живота. Дотронувшись до члена, Кэролайн даже затаила дыхание, почувствовав, какой он большой и твердый, несмотря на нежную кожицу.
— Я еще никогда… — начала она говорить, и ее хрипловатый низкий голос показался ей самой чьим-то чужим.
— Я знаю, — прошептал Джеймс, помогая ей раздеться.
Со стоном, прорвавшимся, кажется, из глубины его души, он крепко обнял Кэролайн и перевернулся вместе с ней. Оказавшись сверху, он гладил ее груди, и она кожей чувствовала, как пульсирует его член. Их губы встретились. Кэролайн почувствовала каплю на своем бедре, а он прижимал ее всем весом.
— Открой глаза, — попросил он.
Кэролайн непроизвольно повиновалась и увидела его полный обожания взгляд. Джеймс слегка подвинулся. Она почувствовала, как он погладил холмик внизу ее живота, и вдруг его палец проскользнул в нее. Ей стало жарко, она почувствовала себя одновременно пленницей и госпожой той страсти, которая разгоралась в ней. Внутри нее было тесно и влажно, она обхватила его палец как шелковая перчатка. К первому пальцу присоединился второй. Джеймс двигал ими, возбуждая в ней непреодолимое желание. Поддавшись непроизвольному порыву, Кэролайн тоже протянула руку и стала ласкать Джеймса, двигая ладонью все быстрее и быстрее. Они уже довели себя до полного экстаза. Кэролайн стала поднимать и опускать бедра в унисон с его движениями, продолжая ласкать и целовать его с такой силой, что, казалось, сейчас проглотит его и будет поглощена сама. Джеймс водил языком по ее небу и, когда Кэролайн
