будто сам Господь Бог подарил его этим девицам! Кэролайн никак не могла понять, почему они вешаются на шею такому отвратительному типу.
Ей пришлось пройти мимо этой группы, чтобы выйти из аэропорта, и, конечно, он сразу заметил ее.
— Эй, ты! — закричал этот наглец.
Кэролайн ускорила шаг, но он оставил группу встречавших его девиц и попытался догнать ее. Кэролайн пошла еще быстрее.
— Эй, ты, которая с ножками, начиненными динамитом! — позвал он.
Кэролайн попыталась увернуться, но он подскочил к ней, неловким движением выбив из ее руки сумку. Все ее содержимое вывалилось, флакончики с туалетной водой разлетелись на мелкие осколки, обрызгав обшлага его брюк и кроссовки двенадцатого размера.
Кэролайн не могла сдержаться. Несмотря на товыслать новые образцы, она запрокинула голову и громко расхохоталась. Обескураженный вид этого психа, чьи кроссовки теперь пропитались запахом жасмина, розы и лилии, был просто великолепным бальзамом для ее души.
— Думаю, что теперь мы в расчете, душенька, — сказал он. В это время к нему подбежали встречавшие его поклонницы и стали наперебой предлагать ему салфетки и платки. — В такой ситуации в моем деле был бы назначен дополнительный раунд.
— В твоем деле? — едва переводя дух от смеха, спросила Кэролайн. — И что же это за дело? — Она с трудом могла представить себе, чтобы этот человек занимался хоть каким-то делом, не говоря уже о бизнесе, даже несмотря на два выкупленных места в дорогом рейсе. Скорее всего он был дебильным двоюродным братом какого-нибудь сотрудника авиакомпании…
— Бейсбол, наша национальная гордость, — сказал он, покачнувшись, а вместе с ним покачнулась и группка окруживших его поклонниц. — Позволь представиться, красавица: я Бретт Хаас.
«Бретт Хаас! Боже мой!» — подумала Кэролайн. Значит, это и был тот самый бейсболист, идеал Джека! Гордость Зала Славы, мировая знаменитость, которому его бита принесла миллионы и который стал теперь спортивным обозревателем и комментировал на телевидении матчи с участием своей бывшей команды «Атланта Брэйвз», любимой команды Джека.
Кэролайн подумала, что этот самый Хаас, должно быть, приехал в Палм-Бич на весенний отборочный турнир или на тренировки, которые обычно проходят на муниципальном стадионе. Она знала, что Джек будет просто в восторге, когда узнает, что она живьем встретила его героя первой величины, легендарного Бретта Хааса. Не зался наглым охотником за юбками и подонком, захлебывавшимся своей «Кровавой Мэри»!
— Мы пообедаем вместе, пока я в городе, — уверенно сказал он Кэролайн, не обращая внимания на своих поклонниц. — Все, что от тебя требуется, — назвать свое имя и номер телефона.
Кэролайн была в замешательстве. Если она проигнорирует его предложение и просто пройдет мимо, то никогда больше не увидит этого нахала. И в этом случае просто разобьет сердце Джека. И, поскольку в ее жизни Джек был на первом месте, она повернулась к Бретту Хаасу.
— Кэролайн Годдард, — произнесла она с гримасой, как будто проглотила горькую микстуру. — Ты можешь позвонить мне в мой магазин на Вест-Палм-Бич. В телефонной книге ищи «Корпорацию «Романтика любви»».
— «Корпорация «Романтика любви»»? Кто же ты, милочка? Девочка по вызову или еще кто? — усмехнулся Хаас.
Кэролайн больше не могла выносить его присутствие. Бросив на него самый гневный взгляд, на который только была способна, она вышла из аэропорта.
Глава 23
Когда Бретту Хаасу было столько же лет, сколько сейчас было Джеку Годдарду, его отец, Билл, «золотая перчатка», как его иногда в шутку называли, играл третьим бейсменом в низшей лиге — в самой низшей лиге. Хотя Билл Хаас и мог отбивать удары от земли не хуже любого другого игрока, ему не удавалось отбивать крученые мячи, а его средние подачи никогда не пересекали линию мендозы. Из-за этого он переходил из одной команды низшей лиги в другую, таская за собой по всей стране свою семью и свою непомерную гордость.
— Когда-нибудь ты перещеголяешь своего папочку и попадешь в высшую лигу, — говорил Билл своему сыну, в чьи руки он вложил биту, едва мальчик научился ходить.
Когда Бретту исполнилось девять лет, его отец распрощался с надеждой когда-нибудь попасть в высшую лигу и стал тренером сборной команды фермеров «Метс ААА» в Норфолке, штат Вирджиния, оставшись на этой работе на долгие годы, что обеспечило его жене и сыну долгожданное стабильное существование на одном месте. Это также дало возможность юному Бретту крутиться возле игроков, жить и дышать азартом игры, познакомиться с атмосферой, всегда окружавшей бейсбол: с глупыми шутками типа закрывания кого-нибудь в раздевалке, с постоянным жеванием табака, образованием противоборствующих группировок и тому подобным.
Бретт был выше и крепче отца, кроме того, его отличали хорошая координация движений и быстрый цепкий взгляд, поэтому, уже будучи подростком, он не только умел отбивать крученые удары — он мог метко послать мяч чуть ли не за милю. Когда он еще был доморощенным третьим страйкером в школе «Рэндолф» в Норфолке, к нему часто подходили с заманчивыми предложениями тренеры различных команд высшей лиги, постоянно занятые поиском новых бейсбольных звезд, и Бретт часто слышал, какой он выдающийся и талантливый игрок, воистину восходящая звезда.
Всем известно, что лесть вскружила голову не одному честолюбцу, и поэтому, когда Бретт Хаас окончил школу с подписанным контрактом игрока высшей лиги и с первым банковским счетом, его голова уж точно была размером со штат Вирджиния. Его заметил руководитель клуба «Атланта Брэйвз», который разглядел в нем то, что «Ройялз» разглядели в Джордже Бретте, что «Янки» увидели в Джордже Неттлзе и что «Филлиз» определили в Майке Шмидте: хорошо развитого физически третьего страйкера, который не только мог безупречно выбирать нужное положение на поле и наносить на бегу трудные плоские удары, но и по-настоящему запугивать противника.
Попав в высшую лигу, Бретт Хаас не разочаровал своих работодателей. Его подвиги на поле позволили команде выиграть две серии мировых чемпионатов и обеспечили ему место в Зале Славы. Легкомысленное поведение Бретта за пределами поля снискало ему славу «своего парня», отпускавшего сальные шуточки, активно участвовавшего в попойках до самого утра и любившего прекрасный пол не меньше, чем прекрасный пол любил его.
Одна из таких любительниц спортивных звезд, медсестра по имени Мэри-Лу Витли, поселилась как- то в той же гостинице, что и Бретт, когда «Брэйвз» играли против «Астро». Неравнодушный к красивым женщинам, особенно к таким любвеобильным, Бретт Хаас, которому в то время было двадцать семь лет, провел с ней четыре великолепных ночи, но к тому времени, когда команда перебралась в Лос-Анджелес, чтобы сыграть три игры с «Доджерами», он уже переключился на стюардессу компании ТВА, обслуживавшую их рейс, и совершенно забыл о том, что на свете существует медсестра Мэри-Лу Витли.
Но она напомнила ему о себе.
Три месяца спустя она прислала ему письмо, в котором сообщала, что беременна.
— Черт, и что мне теперь делать? — спросил Бретт своего отца, с которым был очень близок и делился всем, включая твердое решение никогда не жениться.
— Ты женишься на этой женщине, сынок, — сказал ему Билл Хаас, не раздумывая ни секунды. — Так же, как я женился на твоей маме.
— Ты что, хочешь сказать, что мама была уже беременна, когда вы поженились? — спросил пораженный Бретт, который считал, что его мать, в отличие от всех женщин в мире, была просто святая и никогда бы не легла в постель с мужчиной до свадьбы.
— Ты правильно понял меня, — сказал Билл. — И мы с мамой прожили вместе почти тридцать
