Мадди все лежала в постели, укрывшись с головой одеялом. Вошел Себастиан и сел прямо на ее кровать.
– Высокие стороны, похоже, договорились.
Лицо Мадди немедленно вынырнуло из-под одеяла.
– О чем? – сурово осведомилась она.
– Я продолжаю работать над «Зачарованной», но с одним условием.
– Да?
– Независимо от твоего состояния ты согласишься выйти за меня замуж до конца года.
Мадди взглянула на Себастиана и после минутного раздумья кивнула.
– Ладно. Перед Новым годом, договорились?
– Ну и трудно же с тобой договориться! Решено!
Мадди протянула ему руку, и он торжественно пожал ее. Оба неожиданно весело расхохотались.
– Ты когда-нибудь станешь причиной моей безвременной кончины, – тихо и нежно сказал Себастиан и осторожно прильнул к губам любимой.
Глава 68
Кристофер сидел рядом с пианистом студии Королевского Национального балета и смотрел, как Иветта и Саша отрабатывают сцену из первого акта «Симфонии для двоих». Глядя, как хрупкая Иветта высоко взмывает над Сашиной головой, он чувствовал, что его переполняют противоречивые чувства.
Ему с трудом верилось, что день, о котором он так мечтал, уже совсем близок. Еще две недели – и состоится премьера, а в программе будет напечатано его имя.
Наконец позади бессонные ночи, когда он лежал, снова и снова терзая себя воспоминаниями о прошлом и задавая вопросы о будущем. Ответом была тишина ночи.
Главным вопросом был один – правильно ли он поступил, согласившись исполнять эту музыку. Теперь уже не было смысла беспокоить себя подобными сомнениями. Жребий брошен, колесо завертелось, и вряд ли кто-нибудь узнает правду о том, что…
Уважение, с которым к нему относились Иветта и другие артисты Национального балета, последнее время полностью заглушало редкие уколы совести, которые еще иногда испытывал Кристофер. Он ждал признания своего таланта всю жизнь. Что же тут плохого, если в конце концов ему пришлось для достижения своей цели воспользоваться чужой помощью. Когда балет успешно пройдет, а в этом уже никто не сомневается, он сможет, наконец, засесть за настоящую работу.
Иветта подмигнула ему, поймав взгляд мужа, устремленный на нее. И Кристофер опять подумал, как ему удалось найти эту дивную женщину. Ему все еще не верилось, что он счастлив с Иветтой так же, как когда-то был счастлив с Антонией.
…Заиграла знакомая музыка. Иветта начала танцевать, и Кристофер передернул плечами, почувствовав, как мурашки побежали по спине.
Похоже, правосудие все-таки свершилось. Все вернулось на круги своя… Может быть, только теперь рана его начинает затягиваться.
Мадди и Себастиан приехали в Лондон на премьеру «Симфонии для двоих».
Зал был переполнен. Премьеры в оперном театре всегда привлекали публику, одетых в смокинги мужчин и увешанных драгоценностями женщин. Сегодняшний вечер тоже не был исключением. В барах было полно степенно переговаривающихся балетоманов, неторопливо поглощавших коктейли в ожидании начала спектакля. Здесь царила торжественная атмосфера, которая всегда бывает в театре в день премьеры.
Мадди с Себастианом сели на свои места в переднем ряду первого яруса. Мадди положила костыли перед собой и прикоснулась к руке Себастиана.
– Я боюсь, – прошептала она. – Что, если критикам не понравится?
– Понравится, – уверил ее Себастиан, разглядывая разодетую изысканную публику, неторопливо занимавшую свои места. – Расслабься, Мадди, и наслаждайся спектаклем. Твой отец всю жизнь работал ради сегодняшнего вечера. Он заслужил свой успех.
Огни в зале погасли, смолкли гул голосов и звуки настраиваемых инструментов. Появился дирижер, и зал разразился рукоплесканиями. Мадди внезапно подумала о том, где сейчас находится отец, и что он испытывает в эту минуту. Ее охватило чувство гордости за него, она немного успокоилась и откинулась в своем кресле. Дирижер поклонился публике и взмахнул палочкой. Послышались вступительные аккорды увертюры.
Под нежные звуки скрипок занавес пополз вверх. Себастиан посмотрел на Мадди. Она не сказала ни слова по поводу спектакля, но он чувствовал, что сегодняшний вечер очень поможет ей.
На сцене, свободной от каких-либо декораций, появились Иветта и Саша. Их фигуры в ярком свете казались маленькими на огромном пространстве сцены. У зрителей возникало ощущение, что они сейчас взлетят и помчатся над землей, словно две бесплотные тени.
Себастиан почувствовал волнение Мадди и сжал ее ладонь, а затем закрыл глаза и стал слушать музыку.
К концу первого акта у него возникло странное ощущение, что он уже когда-то слышал эту музыку. Конечно, вряд ли это возможно. Кристофер недавно говорил, что написал эту симфонию много лет назад. Себастиан провел детские годы у них в доме и, возможно, слышал, как отец Мадди исполнял это произведение.
И все-таки Себастиан был уверен, что воспоминание об этой музыке не связано с домом в Хэмпстеде. Он был в другом месте, и другие люди окружали его, когда он слышал эту музыку впервые. Себастиан покачал головой, отгоняя назойливые мысли. В зале загорелись огни, и публика начала двигаться в сторону театрального бара.
Мадди повернулась к Себастиану, ее глаза сияли восторгом, в них блестели слезы счастья.
– Как это прекрасно, Себастиан. Правда? Это папа сделал, слышишь! Это его музыка!
Себастиан кивнул, испытывая какое-то смутное беспокойство, и улыбнулся.
– Да, дорогая! Замечательная музыка…
Глава 69
Саша видел, как день за днем фигура, за которой Николь следила всю свою сознательную жизнь, стараясь сделать ее максимально совершенной, постепенно портилась, а маленькое стройное тело его жены за три месяца беременности превратилось в неуклюжую обрюзгшую глыбу плоти. Особое удовольствие Саша испытывал, видя, как Николь раздражается и выходит из себя, не имея возможности воздействовать на то, что с ней происходит. Теперь ей нечем было себя занять, поэтому она сидела целыми днями дома и из всех удовольствий у нее осталось только одно – еда. Николь быстро набирала вес, характер от этого у нее портился еще больше. Саша был рад, что его время было расписано по минутам, и он был занят днем на репетициях, а вечером – на спектаклях. Танцевать с Иветтой было одно удовольствие, особенно после того, как ему пришлось быть партнером самовлюбленной эгоистичной Николь. Однако «Симфония для двоих» скоро должна была сойти со сцены, а Иветта после этого сезона собиралась оставить сцену. Саша знал, что ему предстоит искать себе другую партнершу. Вряд ли возможно возобновить знаменитое партнерство Саши и Николь после рождения ребенка. Это было ясно им обоим.
Его бумаги пришли через несколько недель после того, как в «Ивнинг Стандарт» была напечатана заметка о беременности Николь. После рождения ребенка они будут свободны друг от друга, и это к лучшему. Слишком уж нестерпимой стала ложь их совместной жизни.
Однажды утром Саша проснулся и после душа пошел на кухню. Николь уже сидела за столом, поглощая гренки, высокой горой лежащие перед ней на тарелке, запивая их кофе. В руках она держала газету.
– Ты где болтался прошлой ночью? Тебя до трех часов не было дома. Наверное, любил какого-нибудь симпатичного мальчика?
– Пожалуй, лучше тебя видеть, когда ты ужинаешь, – меланхолично заметил Саша. – Ты тогда ласковее. А знаешь, ты со вчерашнего дня немного поправилась. Если так пойдет дальше, то тебя будут приглашать на роли почтенных матрон. Большая получится экономия для Национального балета – не надо никого со стороны звать.
Лицо Николь стало пунцовым.
