скрипели под сапогами. В полной тишине этот звук производил жуткое впечатление. Напряжение медленно отпускало, ложная тревога, никого нет, Сцилла бы давно уже почуяла опасность. И она почуяла.
Я резко выгнулся, пытаясь разминуться с блеснувшими рядом с глазами гигантскими когтями, но рюкзак и 'Браунинг' на плече помешали мне двигаться быстро.
Полностью уклониться я не успел, что-то разодрало мне рубашку и полоснуло по груди. От неожиданности – боли я не чувствовал – я уронил оружие и в нелепом пируэте грохнулся на пол. Вскочил, прыгнул подальше от коричневой смерти, перекувырнулся по хрустящим костям и только тогда позволил себе повернуться лицом к врагу, одновременно срывая с плеча карабин.
Задевая головой потолок, точнее царапая его своими рогами, на меня смотрел здоровенный коричневый Деаткло. Тварь была трехметрового роста и полностью загораживала проем коридора. Огромные полуметровые когти сверкали в электрическом свете, а сфероидные глаза, казалось, жили своей жизнью, вращаясь во все стороны, но ни на секунду не опуская меня из вида. С грозным рычанием монстр двинулся на меня. В этот момент Сцилла, оставшаяся за спиной Деаткло, подскочила плюющимся шаром с алыми глазами к нему сзади, полоснула своими когтями по левой ноге и тут же отскочила назад. Мутированный хамелеон взревел теперь от боли и развернулся к новому противнику, подставляя мне свою спину. Это был реальный шанс. Деаткло слишком живучи и поэтому во фронтальной атаке очень опасны, но спина была практически не защищена дубленой чешуйчатой кожей, и пули вполне могли поразить одно из сердец, а то и мозг твари.
Я дернул затвор, и почти не целясь, расстояние было мизерным, стал нажимать на курок. Бельгийский карабин полностью оправдал мои ожидания. В коридорах мертвой базы раздались громовые раскаты выстрелов, пороховой дым ел глаза, но я все держал и держал курок, пока двенадцатый разрывной патрон не вылетел из ствола, и затвор сухо щелкнул, говоря о том, что магазин пуст. Отдача приклада превратила мое плечо в один огромный синяк. Я помахал рукой перед собой, прогоняя пороховой дым, застилавший коридор, и пытаясь рассмотреть моего противника.
Монстр лежал мордой вниз, образуя небольшую гору, на его спине победно воцарилась с вздыбленной шерстью Сцилла, внимательно изучая поверженного противника. Я с трудом поднялся с колена, сменил магазин в карабине, затем снял с плеч рюкзак и, не глядя, бросил его на костяной пол. После этого провел рукой по разорванной в клочья на груди рубашке, поднес пальцы к глазам. Кровь. Немного, но болезненно. Я все-таки родился в рубашке, хотя ее и порвал. Через всю грудь проходили три глубокие кровоточащие царапины, только теперь я почувствовал небольшую боль, но это все ерунда, очень легко отделался, обычно попавший на когти живым не уходил, особенно если у него нет даже самого завалящегося бронежилета.
– Да, жить буду, – произнес я, снимая останки рубашки и бросая их на пол, теперь это просто рваная тряпка. – Ты вовремя подоспела.
Раздалось довольное урчание, она закончила приводить свою снова изменившуюся в цвете шкуру в порядок, и мягко спрыгнув со спины поверженного врага, направилась ко мне.
– Ты уверена, что он мертв? – Я с опаской кивнул на тело, все еще не решаясь отпустить карабин.
– Но ты же услышала. – Успокаивающе произнес я, роясь в кармане рюкзака в поисках стимпака. – И помолись своему кошачьему богу, что он в процессе эволюции потерял способность к мимикрии.
Недоуменное мысленное хмыканье, в отличие от меня кошка не читала научных книг и не знала, что такое мимикрия и с чем ее едят. Я, наконец, выудил один стимпак из своего скудного запаса и приложил его к запястью. Из тонкого розового стержня раздалось жужжание, это датчики анализировали мое состояние, затем выскочила игла, и ввела мне под кожу лошадиную дозу лекарства. Уж не знаю, что там было, начиная с кровоостанавливающих и, заканчивая нейтрализаторами токсинов и ядов, но сразу стало легче, кровь волшебным образом остановилась. Я отшвырнул использованную аптечку в сторону, достал сменную рубаху, надел ее, поднял слетевшую во время моих кувырков панаму и водрузил ее на намокшую рыжую шевелюру.
Любопытство одолевало, и я подошел к своему охотничьему трофею. Ого! Ничего себе!
По внушительным размерам, изгибающемуся рогу и несформированному яйцекладу было видно, что я только что завалил самку. Точнее альфа-прим самку. Еще не королева, но скоро бы ей стала. И тогда эти коридоры наполнились бы кучей яиц. Новая колония, новое логово. Из всех тварей пустыни деаткло были самыми опасными. И отнюдь не из-за своих когтей или живучести. Они были умными, намного умней собаки, скорее ближе к обезьянам. Твари быстро обучались, все время меняли тактику нападения и охоты, два раза не нападали на человека с гаусской и переговаривались между собой щелкающими трелями. Поговаривали, что они вполне разумны, но мне этому как-то не верилось. Мой взгляд упал на сидящую возле ног Сциллу, и я невесело хмыкнул, о том, что кошки могут говорить, тоже раньше было не известно.
Теперь я был абсолютно спокоен, ни одного живого существа в этих коридорах больше не было, альфа-прим самка убивала всех, даже своих сородичей, перед тем как отложить яйца и стать королевой.
Под ногой монстра лежал так и не пригодившийся мне пистолет. Поднял его с пола, обтер кровь остатками разорванной рубахи и убрал в кобуру. На этот раз меня спас карабин. Из него я так и не удосужился пострелять до этого, все экономил заряды, и теперь с благоговейным ужасом смотрел на развороченную разрывными патронами спину деаткло. Если прижмут финансы в далеком будущем, то за карабин я выручу огромную гору денег, хватит, чтоб кормить мою напарницу три раза в день. Хотя есть ли у меня будущее? Который месяц мы пилим по Пустыне в поисках не отравленной людьми земли и встречаем только один песок, камни и снова песок. Я чертовски устал от своего путешествия. Какой путь выбрать? Куда пойти? Где этот, снившийся мне каждую ночь рай? И нет никакого смысла поворачивать назад. Путь пройден огромный, а удача на обратной дороге может и отвернуться от меня. Сейчас я был готов остановиться в любой самой гадкой деревне и прожить оставшуюся жизнь в тишине и покое, но самое смешное, что, протоптав полконтинента, мы не встретили ни одного жилья, кроме Перекрестка, разумеется, но это не в счет.
Пока я усиленно предавался пессимизму, Сцилла пробежала весь коридор до тупика и остановилась возле двух параллельно расположенных дверей. Больших дверей. Метра три в высоту и почти столько же в ширину. Тяжелые, массивные титано-керамические двери, способные долго сопротивляться плазменному резаку, со штырями-засовами из такого же материала, уходящими в потолок, пол и стены. В голове прозвенел предупредительный звонок свалившегося богатства. Что бы там не находилось, оно довольно высоко ценилось, если так хорошо запиралось. Быстрым шагом я поспешил к ждущей меня возле правой двери кошке. Большими желтыми буквами на двери было написано: АРСЕНАЛ синий сектор. Чуть ниже и более мелким почерком: Вход только с разрешения начальника охраны.
Мама дорогая! Кажется, я наткнулся на кучу оружия. Я оглядел дверь в поисках замка. Ага! Сенсорный замок, такой же, как и в лифте, но неизвестной конструкции.
Я поднес руку к красной лампочке. Замок весело пискнул, лампочка мигнула, но цвет не изменила, и дверь в сокровищницу,вопреки моим ожиданиям, не открылась.
Попытка номер два. Черт! Та же самая фигня! Как жаль, что я не взломщик! Накрыл сенсор рукой в третий раз. Где-то в недрах двери послышался ровный гул, затем раздался все тот же живой и спокойный женский голос:
– Внимание! Попытка проникновения без кода доступа. Блокировка арсенала начата.
Я издал возглас разочарования, когда из потолка выползли десяток новых прутьев, закрывая от меня дверь неким подобием решетки. Теперь точно путь туда мне закрыт лет на двести, разве что я раздобуду где-нибудь тонн двадцать тротила. Но это маловероятно, поэтому я перенес все свое внимание на точно
