— Пишут, что в 1834 году он эмигрировал в Новый Орлеан, а потом уехал на Кубу. Спустя четыре месяца умер от желтой лихорадки. Похоронен на кладбище Санта-Ифигения в Сантьяго-де-Куба.
— И все? — хмыкнул Арчи.
— Погодите, вот это интересно. — Она подняла руку, попросив его замолчать, и прочитала: «Большая часть имущества Антоммарши, включая картины, мебель и посмертную маску Наполеона, перешла во владение губернатора Сантьяго-де-Куба, который позволял Антоммарши жить и работать в своем доме. Позднее это имущество было выкуплено у наследников губернатора кубинским миллионером Хулио Лобо Олаварриа для пополнения его коллекции, которая сейчас размещена в музее Наполеона в Гаване».
— Думаю, они бы заметили висящую на их стене «Мону Лизу», — рассмеялся Арчи.
— Не в том случае, если поверх нарисовано что-то еще, — покачала головой Дженнифер.
— Что ты имеешь в виду?
— Помнишь, как Рафаэль наклеил одну марку на другую на письме, которое оставил Тому? — напомнила она. — Мы тогда не обратили на это внимания, но что, если картину Леонардо спрятали тем же способом? Под другой картиной. Под одной из картин Антоммарши. Она может все еще быть там!
Последовала долгая пауза; тишину нарушало только хихиканье двух японок, загружавших в свой блог фотографии. Арчи сделал глубокий вдох и покачал головой.
— Я не полечу на эту чертову Кубу, — хмыкнул он.
— Полетим мы с Джен, — согласился Том. — Ты останешься здесь и присмотришь за Джей-Пи. В отчаянии Майло может попытаться сделать с ним что-нибудь, чтобы достать меня.
— Никто не полетит на Кубу, — уточнила Дженнифер. — Разве что поплывет. Ферра наверняка перекрыл аэропорты.
— Ты говорила, Рази теперь в Гаване? — медленно произнес Том.
— Да, — кивнула она. — Скорее всего ему помог кто-то, кто был обязан за прошлые аферы.
— Что ж, твой новый друг Такеши тоже тебе обязан. И, я думаю, он заинтересован в поиске Рази, — улыбнулся Том. — Возможно, заинтересован достаточно, чтобы одолжить нам свой самолет.
Глава восемьдесят третья
Дюма не мог доказать, но был уверен, что медицинскому персоналу приказали ограничить количество выдаваемого ему морфина. Либо специально оставили в нем пули. Чем еще можно объяснить пульсирующую, усиливавшуюся с каждым часом боль в левой ноге? Доктор устало повторял, что это свидетельство улучшения состояния, но Дюма не верил.
Дверной замок щелкнул. Дюма обвиняющее уставился на вход, собираясь еще раз попытаться объяснить врачу свою точку зрения на непрекращающуюся боль, но, увидев вошедшего в комнату, зло нахмурился.
— Что ты тут забыл?
— Разве нельзя навестить старого друга? — Труссар пожал плечами, поставив стул рядом с кроватью.
— Как ты сюда попал?
— Охрана поставлена для того, чтобы помешать тебе выйти отсюда, а не для того, чтобы помешать мне войти, — уточнил Труссар.
— Ферра знает, что ты здесь?
— Он попросил навестить тебя. Думает, мы могли бы поговорить.
— Мне нечего тебе сказать. — Дюма отвернулся.
— И не только мне, — рассмеялся Труссар. — В этом-то и проблема. Я сказал, что это пустая трата времени. Что ты скорее всего не помнишь, какие мышцы нужно напрячь, чтобы сходить в туалет, не говоря уж о чем-то более серьезном. Но они все равно попросили меня попытаться. — Он положил ладонь на руку Дюма и подбадривающее пожал ее.
— Еще раз тронешь меня, убедишься, что я помню, как обращаться с некоторыми мышцами, — произнес Дюма сквозь сжатые зубы. Труссар убрал руку.
— Честно говоря, мне плевать, заговоришь ты или нет, — хмыкнул он. — С моей точки зрения — чем меньше ты с нами сотрудничаешь, тем больше срок получишь.
— Что значит «с нами»? — рассмеялся Дюма. — Ферра не настолько глуп. Он не подпустит такого клоуна, как ты, и близко к своему расследованию.
— Это ты дурак, — возразил Труссар. — Ферра рассылает ежедневные отчеты некоторым представителям Лувра, и я в их числе.
— Молодец, — саркастически похлопал в ладоши Дюма. — Тридцать лет подхалимажа — и ты в списке адресатов. Надеюсь, ты мечтал именно об этом.
— Сам президент получает тот же отчет, — надменно заявил Труссар.
— Да что ты? Неужели дело сдвинулось с мертвой точки? Какой ошеломляющий факт открылся сегодня?
— Так я тебе и сказал! — фыркнул Труссар.
— Значит, ничего, — хохотнул Дюма. — Ты не изменился. Шума много, результатов — ноль.
— Да? А как тебе это? — со злостью выпалил Труссар. — В банде Майло есть женщина.
— Думаешь, я на это куплюсь? — покачал головой Дюма.
— ФБР подтвердило результаты ДНК-анализа, — торжествующе объявил Труссар. — Ева Квинтавалле. У нас есть свидетель, видевший, как женщина убила одного из полицейских в тоннеле. В последний раз ее видели в Токио шесть месяцев назад, на встрече с Асахи Такеши, японским бизнесменом, связанным с якудза. Мы считаем, она предлагала ему стать покупателем… — Труссар замолчал и вдруг поднялся с места, медленно кивнув. — О, вижу, что ты делаешь. Очень умно. Но со мной этот номер не пройдет.
— Какой номер? — невинно спросил Дюма. — Ты ведь не уходишь? Мы только начали.
— Ты думаешь, что очень умный, да? — процедил Труссар сквозь сжатые зубы. — Умнее остальных. Но если ты не заметил — это ты под арестом, а не я.
— Поверь, лучше быть в тюрьме, чем общаться с тобой.
— Твоя жена тебя бросила с такими же словами?
В мгновение ока Дюма оказался на ногах, забыв о боли, и сдавил горло Труссара, прижав к стене.
— Не смей говорить о ней, ублюдок. Не смей даже думать о ней.
— Охрана! — прохрипел Труссар, в отчаянии глядя на дверь. — Охрана!
Через несколько мгновений один офицер крепко держал Дюма, а второй помогал Труссару подняться на ноги.
— Все, все. — Дюма вывернулся из рук охранника и лег в постель. — Только уберите его отсюда.
Полицейские проводили Труссара к двери. Он хотел было уже открыть рот, чтобы высказаться, но поймал яростный взгляд Дюма и покинул комнату, потирая шею.
Дюма подождал, пока дверь не закрыли снаружи, и достал мобильный телефон, который успел вытащить из кармана Труссара. Набрал сначала один номер, а затем, когда по нему никто не ответил, второй.
— Арчи, это Жан-Пьер.
— Джей-Пи! Ты в порядке, дружище? Откуда звонишь?
— Не важно. Где Феликс? — В голосе Дюма звучало нетерпение.
— Отправился на Кубу с Дженнифер.
— С агентом ФБР? — нахмурился Дюма. Когда он слышал о ней в последний раз, ее собирались подставить.
— Тут много всего случилось, — устало пояснил Арчи.
