чтобы провести там, как всегда, два утренних часа со своими орхидеями. Принимаясь за еду, я спросил у Фрица, есть ли что-нибудь новенькое.
– Да, – ответил он, – и тебе предстоит рассказать об этом мне.
– Разве он тебе ничего не говорил?
– Нет. Сказал только, что двери и окна должны быть все время закрыты, а я сам – как это понимать? – «осмотрителен».
– Это значит, что тебе следует быть осторожным. Не говори по телефону ничего такого, что может быть неприятным тебе, если появится в газетах. Находясь вне дома, не делай ничего такого, что ты не хотел бы увидеть на экранах телевизоров. Например, не навещай своих возлюбленных. Ты обязан дать зарок молчания и подозревать всех незнакомых.
Поджаривая блины до нужного коричневого оттенка, Фриц молчал, так как не мог позволить себе разговаривать. Лишь поставив передо мною первые два блина вместе с колбасой и поливая их маслом, он произнес:
– Я хочу знать, Арчи, и имею на это право. Он сказал, что ты мне все объяснишь. Bien, я настаиваю, чтобы ты это сделал.
Я взял вилку.
– Ты знаешь, что такое ФБР?
– Еще бы! Мистер Гувер.
– По поручению одного клиента мы намерены дать ему щелчок по носу. Дело пустяковое, но он обидчив и попытается нам помешать. Тщетные усилия.
– Но он же великий человек. Правда?
– Конечно. Ты, наверное, видел его фотографии?
– Да.
– И что ты думаешь о его носе?
– Некрасив. Epate, коряво сделан.
– Тем больше оснований стукнуть по нему. – Я подцепил вилкой кусок колбасы.
К тому времени, когда я позавтракал и отправился в кабинет, Фриц уже успокоился. С меню все было в порядке, по крайней мере на сегодня. Вытирая пыль с полок, срывая листки с календарей, распечатывая почту (в основном чепуховую), я размышлял о возможности проделать некий эксперимент. Набрав номер телефона, ну, например, Паркера, я мог бы попытаться узнать, прослушивается ли наш телефон. (Интересно, реагировало ли уже ФБР на наш звонок миссис Бранер?) Но я тут же отказался от этой затеи, ибо намеревался строго придерживаться инструкций. В порядке выполнения их я достал из ящика письменного стола свою записную книжку и еще кое-что, а из сейфа – чек, зашел в кухню предупредить Фрица, чтобы он не ждал меня к ленчу, снял в вестибюле с вешалки шляпу и пальто и вышел из дому.
Я не спеша шагал по улице. Обнаружить за собой «хвост», даже и квалифицированный, вовсе нетрудно, особенно в зимний день, когда из-за холодного, порывистого ветра прохожих на тротуарах немного. Но сейчас ФБР, очевидно, знало, куда я иду, и не желало утруждать своих людей. В банке на Лексингтон-авеню я испытал некоторое удовольствие, заметив, как расширились глаза кассира, когда он взглянул на чек. Выйдя из банка, я направился в деловую часть города. Идти нужно было мили две, но часы показывали всего лишь двадцать минут одиннадцатого, гулять я люблю, а если за мной следовал филер, что ж, прогуляться полезно и ему.
Четырехэтажный каменный дом на Семьдесят четвертой улице между Мэдисон-авеню и Парк-авеню был по крайней мере раза в два больше особняка Вульфа. Три ступеньки вели вниз, к массивной двери. Человек в черном оглядел меня через застекленную металлическую решетку и, только после того как я назвал себя, открыл дверь. Он провел меня через вестибюль к двери налево и знаком пригласил войти.
Это была канцелярия, хотя и небольшая: шкафчики с картотекой, сейф, два письменных стола, полки, столик с разбросанными в беспорядке бумагами. На стене висела увеличенная фотография здания «Корпорации Бранера». Я быстро обежал взглядом комнату, и мои глаза остановились на безусловно заслуживающем этого лице молодой женщины, сидевшей за письменным столом. Взгляд ее черных глаз встретился с моим.
– Я Арчи Гудвин.
Она кивнула.
– А я Сара Дакос. Присядьте, мистер Гудвин. – Она сняла трубку, сообщила кому-то о моем приходе. – Миссис Бранер скоро спустится, – сказала она.
– Вы давно работаете у миссис Бранер? – спросил я, садясь.
Она улыбнулась:
– Я знаю, мистер Гудвин, что вы детектив, и можете не демонстрировать мне этого.
– Должен же я практиковаться, – тоже улыбаясь, ответил я. Улыбаться, глядя на нее, было нетрудно. – Так все-таки, давно?
– Почти три года. Нужно еще точнее?
– Может быть, впоследствии. Мне следует дожидаться прихода миссис Бранер?
– Не обязательно. Она предупредила, что вы будете расспрашивать меня.
– В таком случае продолжим. Где вы работали раньше?
– Я была стенографисткой, а потом секретарем вице-президента «Корпорации Бранера».
– А в правительственных учреждениях вы когда-нибудь работали? Например, в ФБР?
Она опять улыбнулась:
– Нет, никогда. Мне было двадцать два года, когда я поступила на службу к Бранеру. Сейчас двадцать восемь. Но вы ничего не записываете?
– У меня все здесь. – Я дотронулся пальцем до лба. – Почему вы считаете, что ФБР следит за вами?
– Я не знаю точно, что это ФБР. Но должно быть, оно, потому что больше некому.
– Вы уверены, что за вами следят?
– Совершенно уверена. Я кончаю работу в самое разное время, и, когда иду к остановке автобуса, за мной всегда следует и садится в автобус один и тот же человек, который потом сходит там же, где и я.
– Это автобус, который идет по Мэдисон-авеню?
– Нет, по Пятой авеню. Я живу в Виллидже.
– Когда это началось?
– Не знаю точно. Я заметила этого человека в первый понедельник после рождества. Он торчит тут по утрам, и я вижу его вечерами, если куда-нибудь выхожу. Не знала я, что это так делается. Я-то думала, что, следя за кем-нибудь, не желают, чтобы объект слежки это замечал.
– Бывает и так. Это называется «открытое наблюдение». Вы могли бы сообщить приметы этого человека?
– Конечно. Он дюймов на шесть-семь выше меня, на вид ему лет тридцать или чуть больше, у него узкое лицо с квадратным подбородком, длинный тонкий нос и тонкие губы, зеленовато-серые глаза. Он всегда в шляпе, и я ничего не могу сказать о его шевелюре.
– Вы когда-нибудь с ним разговаривали?
– Конечно, нет.
– Вы обращались в полицию?
– Адвокат запретил. Адвокат миссис Бранер. Он сказал, что, если это ФБР, там всегда могут сказать, что это делается в порядке проверки благонадежности.
– Вполне возможно. Они так и делают. Между прочим, это вы порекомендовали миссис Бранер разослать книгу Кука?
Она удивленно сморщила лоб:
– Что вы! Тогда я еще и не читала ее. Я прочитала ее только после.
– После того как обнаружили, что за вами наблюдают?
– Нет, после того как миссис Бранер решила разослать книгу.
– Вам известно, кто ей посоветовал это сделать?
– Нет, я не знаю. – Она улыбнулась. – Вероятно, естественно, что вы задаете мне такие вопросы,
