обстановка, царившая на теплоходе.
Здесь, в Бостоне, когда здравый смысл возобладал над романтическими фантазиями, она не должна поддаваться эмоциям.
— Думаю, тебе не очень приятно попасть из Флориды в такие арктические холода.
— Мне нравится снег. Я не могу придумать более подходящего места, чтобы провести Рождество.
— Ну, Рождество везде Рождество.
— Даже во Флориде? Я так не думаю. Можно вообразить что угодно и повесить дома любые рождественские украшения, но, если не случится чуда, снег там никогда не выпадет. Трудно проникнуться новогодним настроением среди пальм и песка.
Она думала то же самое, когда получила приглашение Шеннон отпраздновать Рождество в Нассау. Но тут Селия мысленно отругала себя. Ей не должно быть сейчас дела до того, как и где Марк будет проводить праздники.
— Честно говоря, я надеялся, что это Рождество будет непохоже на другие, особенно когда Шеннон так радушно встретила меня.
— У Шеннон такие взгляды на жизнь, которые очень скоро доставят ей большие неприятности.
Селия подсчитала, что пройдет не меньше десяти дней, прежде, чем Шеннон вернется. Слава Богу. У подруги, конечно, самые благие намерения, но лучше пресечь ее миротворческие усилия.
— Ей следовало сказать тебе, что я изменила свое решение.
— Не стоит сваливать ответственность на других, — сказал Марк, — это было только твое решение, не так ли?
— Конечно. — Она опустила голову.
Интересно, стало бы ему легче, если бы он узнал, что целую неделю после отправления телеграммы Селия плакала ночи напролет. Но Марк не требовал извинений, объяснений, ему нужно было совсем другое.
— Я имела в виду наши общие интересы, а вовсе не свои личные…
— Ах вот как, ничего личного. — Он наклонился вперед, облокотившись на стол. — Три недели назад мы решили провести остаток нашей жизни вместе, а теперь ты говоришь, что в твоем решении нет ничего личного? Милая, разве может быть что-то более личное, чем это?
Она ожидала, что реакция Марка будет именно такой, но не могла предвидеть, что ее сердце дрогнет от жалости. Она пробормотала извинения, но он был слишком взволнован, чтобы их услышать.
— А знаешь ли ты, что я купил билет на этот круиз именно для того, чтобы оказаться вдали от всех, наедине с самим собой? Я ухватился за шанс увидеть жизнь с другой стороны, получить отсрочку, просто посидеть и подумать. Понимаешь ли ты, что своим решением уничтожаешь меня, как если бы просто выстрелила в упор из пушки?
Селия нервно вертела в пальцах серебряную вилку. Как это ни банально, но про себя она могла бы сказать то же самое. Она помнила каждую минуту, каждый звук, каждый запах того раннего утра, когда они встретились. И все из-за этого пресловутого восхода в Карибском море, о котором Шеннон прожужжала ей все уши. Марк тоже встал очень рано и вышел на палубу, чтобы не пропустить это зрелище.
Само собой получилось так, что и во время завтрака они сидели за одним столиком, а потом до конца круиза они были неразлучны.
Но нельзя жить, повинуясь только собственным прихотям. Чем скорее он уедет, тем раньше она сможет выбросить его из головы. Она не хотела себе признаться, что просто не была готова к столь стремительным последствиям своего опрометчивого поступка.
Селия с облегчением улыбнулась подошедшей к их столику Вере, которая прервала неловкое молчание.
Поставив блюда на стол, Вера подождала, пока Марк разрежет цыпленка. Попробовав кусочек, он одобрительно кивнул:
— Великолепно. У вас замечательный повар.
Вера просияла.
— Не знаю, к какой еде вы привыкли, но советую заказать еще сдобные булочки с клюквенным джемом.
Улыбнувшись им, она поспешила на кухню.
— Если ты все время ходишь есть к Вере, значит, ты не умеешь готовить. Может, сообщишь мне о других пробелах в твоем воспитании, о которых ты забыла упомянуть?
— Теперь ты знаешь их все, — проговорила Селия, подражая его шутливому тону.
— Мне кажется, что я увидел только вершину айсберга, — пробормотал Марк.
Такой тон ее вполне устраивал, по крайней мере он ни о чем не спрашивает.
К их столику вернулась Вера, неся накрытую салфеткой корзинку со сдобными булочками.
— Они только из духовки.
Марк взял одну булочку. На его лице появилась улыбка одобрения.
— Если вам не трудно, не могли бы вы дать рецепт — для моей матери.
— Какой может быть рецепт, просто немного того, немного этого. Постараюсь записать, как смогу.
Селия следила, как Вера возвращается в кухню.
— Похоже, ты приобрел в ее лице верную союзницу.
— Она прекрасная физиономистка. Понятно, почему ты ей так нравишься.
Однако не много ли комплиментов? Она знает цену сладкоречивым краснобаям, которые расточают комплименты, не придавая им большого значения. Но в его устах они звучали искренне.
Несколько минут они ели в молчании, прежде чем Марк спросил:
— Почему ты не полетела в Нассау вместе с Шеннон?
Селия пожала плечами:
— В праздники мне могут позвонить из центра в любое время суток. Почти у всех сотрудников есть семьи, поэтому меня вызывать на работу удобнее, чем их.
— У тебя тоже есть семья. Шеннон сказала, что к тебе часто приезжает бабушка.
Если бы бабушка увидела Марка, то проглотила бы его живьем, но, поскольку через час или два он покинет Бостон, Селия не стала комментировать заявление подруги.
— Что еще сказала тебе Шеннон?
— Она хотела засунуть меня в большую коробку, завернуть ее в оберточную бумагу, чтобы ты открыла ее, когда придешь домой. Сказала, что я лучший рождественский подарок, который она тебе дарила.
Селия сухо улыбнулась.
— Я рада, что у тебя хватило ума отказаться.
— Мы просто не нашли достаточно большой коробки.
Она попыталась изобразить на лице неодобрение, но забавная гримаса, которую скроил Марк, заставила ее рассмеяться.
Он и Шеннон два сапога пара. Может быть, стоит сыграть роль свахи. От этой мысли у нее перехватило дыхание. Сделать так, чтобы он исчез из ее жизни, — одно, а устроить его будущее таким образом — совсем другое.
— Ты знаешь, что это первый наш совместный обед? — негромко сказал Марк.
Он был прав. Во время круиза они почти всегда просили официанта упаковать в корзинку немного французского хлеба, сыра, фруктов и вина и устраивали пиршество в уединенных уголках теплохода.
«Но все это уже в прошлом, пустая фантазия, которая длилась только неделю», — напомнила себе Селия и заговорила о перспективах его карьеры. Марк охотно отвечал на вопросы, и она почувствовала облегчение.
Появилась Вера.
— Свежий кофе. — Она улыбнулась Марку, наполняя его чашку. — Я сама жарю зерна. — Поставив поднос на салфетку, она без приглашения села на свободный стул и стала рассматривать Марка с нескрываемым любопытством.
— Вы уже осмотрели город?
— Нет, мэм.
