глаза на Илларию и неторопливо сказал:
— Нашел. Кирилл Александрович Пушкарев. Предприниматель. Владелец фирмы по импорту пищевых продуктов, а также вин из Греции и Португалии. В бизнесе три года. Дела идут неплохо. До этого занимался продажей электроники, медицинского оборудования, медицинским страхованием. На людях господин Пушкарев почти не бывает, на тусовках не светится, о личной жизни подозреваемого ничего не известно. Домашний адрес, к сожалению, достать не удалось. Равно как и домашний телефон.
— Твой новый знакомый не любит, чтобы его беспокоили, — заключил свой доклад Вениамин. — Ходят слухи, что он собирается не то начать ресторанный бизнес, не то купить пару уже существующих ресторанов. Все, пожалуй. Я думаю, он делает ставку на тебя, — добавил он. — Ты у нас в городе фигура публичная, со связями. Трудно сказать, кто кому нужнее.
— И что чует твой длинный нос? — спросила Иллария.
— Ничего. Фирмочка захудаленькая, малоизвестная. Но деньги у него есть. Если он предлагает помощь, то почему бы и нет? Только имей в виду, говорить с ним буду я.
— Конечно, ты, — успокоила его Иллария. — За что я тебе деньги плачу?
— И никакой самодеятельности, — добавил Сырников.
— Никакой, — согласилась Иллария.
— Он не звонил?
— Нет. Мы договорились, что позвоню я.
— Давай, — разрешил адвокат. — Но имей в виду…
— Вениамин! — вскричала Иллария нетерпеливо. — Сколько можно?
— Я тебя слишком хорошо знаю, — ответил он.
Иллария даже себе не призналась бы, что странный человек заинтересовал ее. Похож на мальчишку, рыжий, конопатый, в затрапезных джинсах и свитере. Он даже не счел нужным переодеться перед встречей. Что это? Стиль? Бравада? Желание заинтересовать?
Иллария любила тряпки и знала в них толк. Взгляды встречных мужчин и женщин на улице действовали на нее как допинг. Хладнокровная, жесткая, сильная, с характером скорее мужским, чем женским, Иллария упивалась этими взглядами как записная кокетка. Если бы на нее вдруг перестали обращать внимание, она бы расстроилась. У каждого из нас есть свои маленькие слабости. Иллария любила рассматривать себя в зеркале. Взгляды прохожих были для нее тем же зеркалом.
Небрежная одежда Пушкарева сначала покоробила ее, но чем больше она думала об этом человеке, тем отчетливее понимала, что костюм его гармонировал с манерой держаться, гибкой мальчишеской фигурой, рыжими, давно не стриженными волосами. Но… вместе с тем в нем чувствовался некий стержень — таких, как он, невозможно принудить или заставить делать то, чего они делать не желают. Они будут зубоскалить, прыгать мячиком и гнуть свою линию.
Иллария испытывала странное нетерпение — ей хотелось снова увидеть Кирилла. Он вызывал у нее любопытство. Последний раз мужчина занимал ее мысли подобным образом много лет назад, в институте, когда она была еще гадким утенком…
Она достала из прозрачной пластиковой подставки визитку Кирилла. Помедлив, сняла трубку и стала набирать номер.
— Привет, — он отозвался сразу, словно ждал звонка. — Как жизнь?
— Добрый день, Кирилл, — сказала Иллария сухо. — Я предлагаю обсудить наше возможное партнерство.
— Дайте подумать, — ответил он нахально. Наступило молчание.
Иллария могла бы поклясться, что Кирилл улыбается. Она тоже молчала.
— Сегодня, — сказал он наконец. — Я приглашаю вас в «Английский клуб» на ужин. Вечернее платье не обязательно. Смените кроссовки на туфли, и все. Да, и, пожалуйста, не обедайте. Мне нравятся женщины с хорошим аппетитом.
Клоун! Иллария невольно улыбнулась, представив себя в кроссовках, жадно поедающую фирменные блюда самого крутого ресторана в городе. Ей пришло в голову, что для поддержания имиджа чудака Кирилл должен был пригласить ее совсем в другое место, в «Макдоналдс», например. «Английский клуб» и владелец «Райской птички» сочетались как пресловутые корова и седло.
«Что и требовалось доказать, — сказала себе Иллария. — Весь антураж — потрепанные джинсы, растянутый свитер — не что иное, как хорошо продуманный стиль. Вот только зачем? Ладно, поживем — увидим…»
Она испытывала непривычное волнение, предвкушая встречу с Рыжим Лисом, как она окрестила нового знакомца. Перебрала мысленно свой гардероб, прикидывая, что надеть. У нее даже мелькнула мысль прийти в джинсах и кроссовках — вот тебе! Но она эту мысль задавила в зародыше.
«Что надеть» действительно вырастало в проблему. Отправляясь ужинать с любым другим мужчиной, Иллария не задавалась бы подобными вопросами. Но не с Кириллом, который был способен на… все. Он может запросто появиться в «Английском клубе» в спортивном костюме. Хотя нет, не выйдет — там строго насчет одежды. В спортивном костюме его и на порог не пустят.
По долгом раздумии Иллария остановилась на маленьком черном платье и скромных лодочках на невысоком каблуке. Волосы небрежно заколола на затылке простой черной заколкой. Единственной «вольностью», которую она себе позволила, были любимые платиновые серьги с сапфирами и бриллиантами, очень скромные, и серебряная вечерняя сумочка на длинной цепочке.
Кирилл уже ожидал ее за столиком в черном смокинге, с бордовой бабочкой с блестящей металлической пуговкой. Он поднялся ей навстречу, улыбаясь до ушей. Смотрелся он отлично — гибкий, худощавый, по-прежнему растрепанный, что ему шло, такая прическа превращала его в мальчишку. «И веснушки на месте», — подумала Иллария.
Он окинул ее оценивающим взглядом, и Иллария, к своему изумлению, почувствовала, как загорелись мочки ушей. Он смотрел на нее насмешливо-ласково, растянув рот в улыбке, и она подумала, что у него красивые губы… чувственные…
Кирилл не говорил комплиментов, не целовал рук, не травил обычные мужские байки. Он не старался казаться, как делает большинство мужчин, желая произвести впечатление. Он был подкупающе искренним…
Поморщившись, он признался, что ему жмет ботинок, «привык к кроссовкам, знаете ли».
— А вы снимите, — коварно предложила Иллария.
— Уже, — ответил он. — Хорошо! — На физиономии его появилось выражение такого счастья, что она расхохоталась.
Она давно так не смеялась, как в тот вечер. Остроумный, живой, с подвижной мимикой, Кирилл рассказывал о своем бизнесе, компаньонах, соседях по даче, причем в лицах; поездках в Африку, Латинскую Америку, Эмираты, тамошних людях и нравах.
Иллария выпила вина, и ее охватило ощущение удивительной легкости. Она поминутно смеялась и, кажется, даже кокетничала. Смотрела на Кирилла долгим взглядом из-под опущенных ресниц, облизывала губы, один раз даже невзначай накрыла ладонью его руку. Но все это словно дурачась, несерьезно, следуя настроению. Раз она даже пнула его под столом носком туфли, на что он немедленно ответил тем же — пихнул ее коленом, после чего оба так и покатились. Они напоминали расшалившихся ребят в школьной столовке.
Он привез Илларию домой, выпустил из машины (большого темно-синего «Мерседеса»), проводил до подъезда, поблагодарил. И на этом все! Никаких поползновений напроситься на кофе или чай. Коснувшись ее щеки губами, он легко сбежал с крыльца. Мощная машина негромко зарычала, мигнула красными огоньками и исчезла, оставив Илларию в состоянии легкого обалдения. По законам жанра ему полагалось хотя бы попытаться… А уж ей решать. «Ах ты, Рыжий Лис! — рассмеялась она запоздало. — Хитер!»
Лежа в постели, она перебирала мысленно детали ужина. Не без удовольствия, надо заметить. Со своей широкой улыбкой, насмешливым ласковым взглядом, Кирилл напоминал ей танцующего зверя из породы кошачьих — красиво, но… опасно! Его мальчишеская легкость была обманчива — так бывает
