— Спасибо, Иллария Владимировна, — шмыгнула носом Аэлита.
Иллария, задумавшись, откинулась на спинку кресла. «Онопко… — думала она, перебирая в памяти детали „массажного“ скандала — В чем, собственно, его обвиняли? Если какая-нибудь из массажисток позволила себе… что-то…»
Иллария не была ханжой, она знала изнанку жизни и то, как трудно заработать на хлеб девушке без профессии. И если девушка молода, красива, без комплексов, то почему бы и нет? А убийство… что ж, всякое бывает. И на улице убивают. Сейчас Онопко изо всех сил лезет обратно в бизнес, деньги у него, видимо, есть. Ему нужна реклама, дружба с «Елисейскими полями», и он готов платить. Только надо запросить… приличную сумму.
«Или не связываться? — раздумывала Иллария. — Или… все-таки связаться? Только Дяде Бену ни слова. А главред… — Портить отношения с Аспарагусом не хотелось. — Ладно, — решила Иллария, — оставим на потом и додумаем в спокойной обстановке. Сейчас я все равно ни о чем, кроме Кирилла, думать не способна»…
Под занавес, когда рабочий день уже закончился и народ нестройно потянулся к выходу, через турникет проплыла необыкновенная личность, небрежно бросившая вахтеру: «В журнал, по личному делу!» Тот только заморгал растерянно, отложив газетку, хотя мимо него обычно и муха не проскакивала. Не потому, что объект требовал такой уж неусыпной охраны, а исключительно по вредности собственного характера.
Личность представляла собой женщину, скорее молодую, чем старую, в ярко-красном платье, в белом жакете и белой шляпе из крашеной соломки с букетиком полевых маков, из-под широких полей ее ниспадали пышные золотые локоны. Большая лакированная сумка красного цвета и красные же туфли на высоких каблуках довершали наряд. Вахтер подумал даже, что незнакомка по красоте и стати, пожалуй, переплюнула Илларию, которую он очень уважал.
Женщина уверенно поднималась по широкой парадной лестнице бывшего профсоюзного учреждения. Сбегающие ей навстречу служащие почтительно прижимались кто к стене, кто к перилам, а она королевой шествовала по центру вперед и вверх. Достигнув третьего этажа, она уверенно свернула в длинный коридор и замедлила шаг, присматриваясь к табличкам на дверях. Неторопливо прошла до конца коридора и попала прямиком в «Уголок поэта», где в данное время находились расстроенная, кипящая жаждой мести Аэлита и утешающий ее Эрик Шкодливый. Оба дымили, как паровозы.
— Ты только подумай, Эрик, — страстно жаловалась Аэлита, выпуская дым в потолок, — этот старый дурак ломает мою карьеру! Этот… троглодит! Монстр!
— Не понимаю, почему Ларка так за него держится, — поддержал ее Эрик. «Ларкой» молодняк называл начальницу. — Аспарагус устарел морально.
— Типичный совок, — сказала Аэлита. — Совсем из ума выжил.
— Слушай, — Эрик понизил голос до шепота, — а может, между ними что-то есть? — Эрик был страшный сплетник и всегда держал нос по ветру.
— Ты что, офигел? — воскликнула Аэлита. — Он же урод и старый!
— Есть женщины, которым нравятся мужики постарше.
— У Лары, кстати, есть мужик.
— Кто? — удивился Эрик, который, как ни странно, был не в курсе.
— Один предприниматель. Рыжий такой, — ответила Аэлита. — На шикарной тачке.
— А почему Лара… — начал Эрик, но запнулся на полуслове, уставившись на прекрасное видение в красном платье и белой шляпе.
— Привет, девочки! — воскликнула Ира, останавливаясь перед молодыми людьми и поправляя шляпу. — Это редакция?
— Э-э-э, редакция, — не сразу опомнился Эрик. — А вам кого?
— Елизавету, — отвечало видение в красном.
— Из писем? — уточнил Эрик.
— Ну! — ответила мама Ира. — Закурить не найдется?
— Конечно, конечно, — заторопился Эрик, вытаскивая из нагрудного кармашка майки пачку «Lucky Strike» и протягивая незнакомке. — Пожалуйста.
Ирина, прищурившись, рассмотрела пачку, достала сигарету, вложила в рот и выжидательно взглянула на Эрика. Он немедленно зашарил по карманам в поисках зажигалки. Аэлита оказалась проворнее — она достала свою и щелкнула под носом у дамы в красном. Та втянула щеки, раскуривая сигарету, красиво выпустила дым и величественно кивнула:
— Мерси.
— На здоровье, — ответил Эрик. — А кто она вам? Или вы… по письмам?
Фраза была несколько загадочна — видимо, Эрик имел в виду, что мама Ира принесла важное письмо лично, не доверяя почте. Или, наоборот, пришла за ответом. Ирина значительно молчала, рассматривая Эрика. Молодой человек, по своему обыкновению, был одет нестандартно, с творческим огоньком. Линялая розовая майка с дыркой у ворота, из которой торчало костлявое бледное плечо, выгоревший череп на груди, черные подтяжки в маленьких хорошеньких черепушках, черные короткие брюки-капри, розовые носки и остроносые туфли.
— Я сама по себе, — ответила она наконец не менее загадочной фразой.
— Это ваша… — снова закинул Эрик, сгоравший от любопытства.
— Сестра, — встряла Аэлита. — Сразу видно. Вы очень похожи.
— Сестра? — изумился Эрик. — Сестра Лизаветы?
— Ну! — ответила мама Ира, выпуская очередной клуб дыма. Она чувствовала себя вполне непринужденно — стояла, опираясь спиной о стену и согнув ногу в коленке.
— А… — начал неугомонный Эрик, но Аэлита ткнула его локтем под ребра и прошипела: — Тише! Вот он!
— Кто? — не понял Эрик, оглядываясь.
— Да Ларкин же… на шикарной тачке! Он каждый вечер за ней заезжает. Везет ее ужинать в «Английский клуб».
Вся троица, выглядывая из-за угла, наблюдала, как длинный парень шел по коридору, как остановился у двери начальницы, отворил ее, не постучавшись, и вошел.
— Ничего особенного, — сказала Аэлита. — По сравнению с Ларкой… И рыжий!
— А по-моему, ништяк. Мне понравился, — сказал Эрик.
— Кто это? — полюбопытствовала мама Ира.
— Новый друг нашей Лары, — объяснила Аэлита. — Она от него без ума.
— Откуда дровишки? — поинтересовался Эрик.
— Нюська говорила Гелке, а Гелка девочкам. Ой, да все уже в курсе! Лара прямо светится.
— Гормоны, — заметил Эрик философски.
— Лара — это кто? — напомнила о себе Ира.
— Владелица журнала.
— А… он?
— Кирилл Пушкарев, предприниматель, — ответила всезнайка Аэлита.
— Кирилл Пушкарев? — повторила Ирина задумчиво. — Вот как…
— Говорят, Лара собирается за этого замуж. Хотя… — Аэлита задумалась на миг. — Речицкий не позволит! Он от нее без ума. Они хотели пожениться в сентябре!
— А его жена? — спросил Эрик.
— Развелись!
— Чего? — не поверил Эрик. — Я видел их позавчера в «Белой сове».
— Праздновали развод, — не задумалась ни на секунду опытная Аэлита.
— Ладно, девочки, — мама Ира докурила сигарету, ткнула ее в банку с песком. — Где, говорите, кабинет Елизаветы?
— Отсюда направо, третий. А вы к нам надолго? — спросил Эрик уже в спину мамы Ирине.
