же не будем алюминия столько выплавлять, чтобы им всю землю накрыть. Его столько не понадобится.
Прекрасно понимая, что князь Кирилл полностью прав, все их усилия вполне того стоили и потеря каких-то пятнадцати квадратных километров прибрежных пастбищ не оставит стада животных голодными, он широко улыбнулся и сказал:
— Всё правильно, Кирюха, просто знаешь, я ничего подобного в жизни не видел. Нет, я, конечно, видел сооружения и побольше, ту же плотину на Кубани или Волгоградскую ГЭС, но там работала техника, а тут одно только ведловство. А сколько электроэнергии твоя ГЭС вырабатывать станет?
Электрический князь пожал плечами и ответил:
— Понятия не имею, всё будет зависеть от того, какие генераторы нам Игнат построит. Весной поеду в Дмитроград, упрашивать его и Татьяну твою тоже, чтобы они уважили нас.
— Уважат-уважат, княже, — поспешил заверить Митяй, — я теперь и сам вас уважу. Вы же не какую- то лавочку собираетесь соорудить, а большой металлургический комбинат. Нам и алюминий, и магний, и титан, и бериллий будут очень нужны всегда. Мы же не собираемся всю свою жизнь в шкурах на пальме просидеть. Ведлом быть и быдлом оставаться — великий грех.
Князь Кирилл не требовал, чтобы Митяй срочно передал ведлам какие-то особые знания, а потому они скоро отправились в путь и в середине декабря добрались до Дмитрограда. Вот там его ждали с огромным нетерпением. Те два города, о которых говорили Денис и Иван, были не только успешно заложены, но к тому же и строились полным ходом, поскольку зима в их краях снова оказалась хотя и холодной, но без лютых морозов и метелей. Население города сократилось не очень заметно, на тысячи полторы человек, и, кажется, теперь в Дмитрограде уже всё устаканилось, раз на первый же вопрос за ужином: «Как дела?» — заданный князю Олегу, он услышал довольно странный ответ:
— Дела у нас, Митяй, идут отлично, «Спартак» — чемпион!
Вот что угодно, но только не это он был готов услышать от своего градоначальника, а потому даже глаза вытаращил, спросив чуть ли не испуганным голосом:
— Какой «Спартак»? О чём ты, Олежка?
— Кто о чём, а вшивый о бане! — толкнув мужа локтем в бок и смеясь, воскликнула княгиня Софья. — Митяй, его любимый спортивный клуб, который ты сам же «Спартаком» назвал, выиграл все три чемпионата — по футболу, баскетболу и волейболу, вот он и радуется. Как же, натянул нос и папаше, и брату старшему, и всем остальным своим дружкам.
Митяй облегчённо вздохнул. Раз спортивные команды обрели каждая своего спонсора и княжеский «Спартак» — чемпион, тогда всё нормально. Это означало, что хотя бы с тремя видами массовых зрелищ, а также со всенародными увлечениями вопрос более или менее решен и теперь уже очень скоро начнутся игры на выезде, а там, глядишь, и ФИФА можно будет создать или, того паче, вообще МОК, что тоже будет не плохо. Однако он всё же понимающе кивнул и спросил:
— И чем же в твоём «Спартаке» ведлы помимо игрищ занимаются, князенька? Или они только и делают, что тренируются?
Олег посмотрел на него настороженно и спросил:
— А ты что, сам не помнишь, что ли, кого ты отобрал в спортсмены, Митяй? Ты же велел серьёзно заниматься спортом одним только бывшим молодым охотникам, а когда предложил им разбиться на команды, то они тут же сами и решили: вместе работаем — вместе на площадку выходим, чтобы заниматься спортивным ведлованием. Так что в клубе «Спартак» состоят только те ведлы, которые животноводством занимаются. Да, кстати, Митяй, у нас теперь уже двенадцать команд. Антон наш тоже себе спортивный клуб организовал, «Речник» называется.
Со спортивной темы разговор перешёл на куда более важную — о говорящих камнях Митяя, и он с юмором рассказал всем о том, как поиздевались над ним Лариска и Зинуля, а также показал фотографию монумента Матери-Земли, в котором никто почему-то не узнал Таню. Митяй был рад вернуться домой и уже полон новых творческих планов. Несколько сотен опытных ведлов-мастеров уже получили вторые говорящие камни, а колобок на руках Нефтяной княгини даже превратился в идеальный шар.
Они вернулись в город около полудня, так что Митяй успел проехаться по улицам города и посмотрел, как за минувшее лето выросли сады, даже и не скажешь, что они ещё совсем молодые, порадовался тому, что в городе было построено двенадцать спортивных залов и два крытых плавательных бассейна, вот только театров и магазинов в нём ещё не было. Для того чтобы появились театры, нужно было дождаться того дня, когда подрастут и возьмутся за перо свои собственные драматурги, а вот магазины вряд ли когда появятся. Дмитроградцы, как и жители всех прочих городов, в них просто не нуждались. Им их заменяли заводские склады и центральный княжеский склад. Приходи и бери всё, что тебе нужно, а если чего нет, так иди и заказывай у мастеров, они никогда не откажут и будут только рады запустить в производство какое- нибудь новое изделие.
Ткачи ткали ткани всё лучшего качества, швейники тоже не сидели сложа руки, а потому всё больше народу ходили в одежде, пошитой из разноцветных тканей, а не замши. Большое её количество шилось для того, чтобы отправить её в другие города. После Нового года из Дмитрограда должен выехать большой обоз, который повезёт огромную партию произведённой в городе продукции по тому пути, который уже проделал Митяй со своими друзьями. В путь должны будут отправиться целых пятьдесят ещё более мощных Большиг, чем «Пахом», с двадцатипятиметровыми фурами на прицепе. Новые колёса, изготовленные из «умного» полиуретана, гарантировали, что ещё до начала весны все машины вернутся назад. Поэтому в Дмитрограде народ работал в три смены. Всем хотелось как можно щедрее одарить людей в далёких краях, присоединившихся к народу Говорящих Камней. Когда Митяй сел за руль нового вездехода, который был на треть больше «Пахома», и проехал на нём по замёрзшей Марии со скоростью в сто пятьдесят километров в час, а потом помчался по степи, то лишь подивился тому, как легко этот четырёхосный гигант едет по льду и снегу. Новые колёса вели себя как самые настоящие эластичные гусеницы сверхмощного трактора «Челленджер», вот только они совершенно не травмировали почву и не укатывали её, а дизель-генератор мощностью в тысячу двести лошадиных сил превращал тяжёлую машину в чуть ли не спортивный болид.
Это только для зимней поездки к двенадцатиметровому тягачу шириной в пять с половиной метров, с просторным пассажирским отсеком, двадцатипятиметровая фура буксировалась на жёсткой сцепке. В своём летнем варианте для движения на откидных понтонах по воде она будет сцепляться с ним жёстко и превращаться уже в полноценное судно на подводных крыльях, для чего на корме фуры размещался ещё один дизель для того, чтобы вращать выдвижные винты. Да, с такой техникой уже следующей весной из Дмитрограда можно будет отправлять не менее двадцати пяти отрядов прогрессоров во все стороны — на запад, на север, на юг и на восток. Приняв в шестиосную фуру триста тонн грузов и шестьдесят ведлов, каждая двойка машин сможет в считанные месяцы заложить город на месте какого-нибудь стойбища охотников и, собрав в него окрестные племена, вывести их в новую жизнь.
То, о чём Митяй постоянно говорил Денису и Игнату, оба ведла выполнили со значительным превышением, и это его очень радовало. Первым делом Митяй всё же хотел поднять Матушку-Русь, а уже потом двигаться в другие края, южная экспедиция была всего лишь небольшим исключением, да там и не жили какие-нибудь чужеземцы, к которым нужно было относиться с опаской.
Глава 9
Грядущее хождение Митяя за три моря
Митяй закрыл Тошибу, подошёл к окну и посмотрел во двор. Внизу с хохотом и лаем носились дети и щенки, и было трудно понять, кто за кем гоняется. Весна полностью вступила в свои права, и окрест стремительно таяли последние лоскутки белого одеяла. Зима выдалась на редкость снежная и продолжительная, богатая на метели и крепкие морозы. Наступила середина марта, а снег ещё не растаял полностью, но уже целую неделю температура воздуха даже ночью не опускалась ниже пяти градусов тепла. Поэтому в горах началось бурное таяние снегов и реки разлились. Городу это ничем не грозило, вода не достигала верха дамбы на два метра, но обитателям окрестных лесов и степей приходилось туго.
