5
Пока пили в кабинете чай с печенюшками, Карабанов разжевывал суть проблемы.
– Понимаешь, сработали так, что комар носа не подточит. Ни камеры наблюдения, ни сигнализация не зафиксировали ничего подозрительного. И мы не можем определить, кто бы это мог быть. Вот здесь, – указал он на кассеты, – весь отснятый за неделю материал. Мы уже много раз просматривали и ничего не нашли.
– А может, это какой-нибудь бродяжка взял, что плохо лежало? – предположил Бабенко.
– Да что ты, мы таких и на порог не пускаем.
– А милиция че на это говорит? – спросил Бабенко только потому, что хотел спокойно допить бодрящий напиток. Своими вопросами «А они че? А ты че?» он всего лишь чаевничал причавкивая.
– А что они скажут? Они просмотрели записи, послушали продавцов и честно признались, что шансы отыскать преступника минимальны. Магазинно-сувенирных краж за праздники случается больше, чем грабежей за год и им такой мелочовкой заниматься не с руки. С больной головы на здоровую перекладывают. Говорят: сами виноваты – мол, плохая у вас защита.
– А ты че? – продолжал дуть на горячий чай Бабенко, отхлебывая по глоточку.
– А мне от этого не легче. Мало того, что весь набор безумно дорогой, так еще такая искусная работа! Вот посмотри сам, – протянул он пешку, вырезанную в виде кремлевской башенки. – Где я теперь такой камень возьму, и кто мне выполнит такую резьбу. Ну, хорошо, раздобудем мы камень и найдем ювелира. А с клеймом мастера как быть? Что, тоже подделывать? А если раскроется? Это же подсудное дело!
– И че теперь?
– Теперь я пригласил индийских программистов. Видел ребята в зале ковыряются? Они устанавливают на всех витринах маленькие камеры-жучки наблюдения. Выведем их на центральные мониторы, и охранник сможет наблюдать и за работой пальцев воришек.
Конечно, Бабенко сразу обратил внимание на мужчин в чалмах, что копались в витринах. Их чалмы были похожи на круглые головки обычных пешек, но из деликатности он все не решался спросить, что это за перцы.
– Все ясно, – поставил пустую чашку на блюдце Бабенко и благодарно улыбнулся. – Противник сделал пешкой первый ход, а ты, испугавшись необычного начала, приступил к индийской защите.
6
– Ну а что мне делать? Сам посуди! – вскочил с директорского кресла Петр Анатольевич. – Эти шахматы я взял на реализацию у одного очень хорошего поставщика. Как мне теперь ему в глаза смотреть?
– Спокойно, спокойно, – усадил его назад Бабенко. После чаепития Федор Сергеевич уже хотел отказаться от дела, мол, оно бесперспективное, если только клиент вновь не объявится. Но тут, не дав Бабенко преждевременно сдаться, в кабинет вошла одна из продавщиц и попросила Карабанова по неотложному и очень важному вопросу.
– Проходите, проходите, не стесняйтесь, – вернулся Карабанов спустя несколько минут с каким-то пареньком.
– Вот познакомьтесь, это наш финансовый директор, – представил Карабанов мальчишке Бабенко, – а это… впрочем, сейчас он все сам расскажет.
Но паренек, в китайском объемном пуховике, ничего рассказывать не хотел. Надув от важности своей миссии щеки, он протянул два снимка.
Вглядевшись в фото, Федор Сергеевич увидел на них ту самую пешку, которая сейчас сиротливо стояла на столе Петра. На снимке точно такая же пешка не менее сиротливо стояла на скамейке в каком-то парке. Второй снимок почти дублировал первый. Та же скамейка в парке, разве только план был чуть крупнее, и пешка лежала уже на пожухлой траве, показывая фирменное клеймо мастера.
– И что вы этим хотите сказать? – спросил Бабенко, возвращая снимок пареньку…
На что парень так же молча протянул второй конверт.
7
– А что теперь? – спросил Карабанов. – Мы не можем раскрывать имена наших покупателей.
– Садись за компьютер и пиши, – посоветовал Бабенко Карабанову.
– Что писать?
– Пиши имя клиента, что купил у тебя шахматный набор. Думаю, тебе предложили сделку на неплохих условиях. Ты же хочешь вернуть себе пешку?
– Ну, я даже не знаю, – одновременно засомневался и возмутился или сделал вид, что возмутился, Карабанов. – И потом, мне нужно время, чтобы вспомнить, кто именно покупал, опросить продавцов, в то время работавших. Поднять записи и картотеку.
– Тогда, садись и пиши!
– Что писать?
– «Уважаемые господа, мы рады с вами сотрудничать и принимаем ваши условия игры. Но чтобы предоставить информацию об интересующем вас клиенте, нам нужно время, – при этих словах Бабенко перевернул песочные часы, что стояли на столе у Карабанова. – Если вы нам дадите пару дней, мы бы смогли пересмотреть все наши видеозаписи и записи в кассовом аппарате и предоставим требуемую вами справку.
Со своей стороны, мы бы хотели получить какие-нибудь гарантии. Пришлите вашего посыльного завтра в то же время или дайте нам знать другим способом, что наше предложение вас устраивает».
Распечатанную на принтере бумажку Бабенко сложил несколько раз и запихнул в конверт, затем, не говоря ни слова, подошел к столу и выдавил из тюбика розовый клей на белоснежную поверхность.
– Вот, – протянул он запечатанное письмо.
Паренек по взгляду Бабенко понял, что на этом его миссия окончена, встал, поклонился и вышел вон.
8
– И ты даже не будешь за ним следить? – удивился Карабанов, когда посыльный удалился.
– Зачем? Так мы только спугнем клиента. А этот паренек действительно всего лишь пешка. С ним связываются по телефону или через Интернет.
– Но для нас вернуть пешку и есть самое главное!
– Вот это и предлагает противник. Вернуть пешку, но проиграть позицию и партию. Ну, Петр Анатольевич, ты же как-никак сдавал на кандидатский минимум по шахматам, – пристыдил Карабанова Бабенко. – Для тебя что важнее? Вернуть пешку и потерять лицо или выиграть всю партию целиком?
– Но как говорил Франсуа Луидор: «Пешки – душа шахматной партии».
– Мы же не в «пешки» играем, – улыбнулся Бабенко. – В любом случае наш противник любит остро атакующую комбинационную игру, и нам пока ничего не остается, как лавировать и тянуть время, ожидая, когда его атакующая игра рассыплется, или того момента, когда мы сможем организовать удачную контригру. И поэтому мы вынуждены защищаться и тянуть время.
– А вдруг они испугаются нашего маневра и залягут на дно?
– Не испугаются! Те, кто так авантюрно и нагло играет в атаке, не любят защищаться и долго сидеть в засаде. Уверяю, они не переходят от атаки к защите, не исчерпав все атакующие варианты. Пока, к сожалению, защищаться вынуждены мы. Кстати, ты не предполагаешь, зачем им понадобилось узнать, кто купил эти шахматы?
– Ума не приложу, – развел руками Карабанов. – Насколько я помню, то был довольно простенький наборчик шахмат и нард. Фигуры представляют собой обычные европейские и азиатские армии. Сделаны
