настоящего Саддама Хусейна или настоящего сына Африки Кадафи, давно смещены и убиты. Их страны захвачены и поделены на разные части. Думаю, тайные властители решили разделить Кашевар на две части – на север и юг, чтобы отрезать Китай от Чинчигарских гор с их несметными богатствами.
Я слушал, открыв от удивления рот.
– Так что ты будешь не первым и не последним подставным президентом, не переживай, – продолжал пояснять Грегор Стюарт, – но это и хорошо. Поскольку уж ты мой двойник, и поскольку на нас обоих свалилось одно несчастье, и поскольку мы разделили его пополам, предлагаю тебе одну взаимовыгодную сделку.
– Какую еще сделку? – спросил я, не поднимая головы.
– Пока у меня еще есть силы, я буду управлять страной. А ты станешь моим лицом и пойдешь вместо меня на выборы. Выборы мы объявим через два месяца, предвыборная кампания уже началась. Тебя подготовят, и ты будешь ездить по малодоступным горным аулам и агитировать за меня, рассказывать, как мы модернизируем страну. Будешь делать то, что тебе не удалось в этот раз, – но, как известно, первый блин комом. Пойми, это нужно мне, как и тебе, потому что только мы все вместе сможем поменять эту страну, и от итогов выборов будет зависеть наше будущее. Сейчас важно посетить как можно больше домов. Ты хорошо владеешь языком. Что и как говорить – тебя подскажут и научат. Да ты и сам потом разберешься и поймешь. Сам понимаешь, это восточная страна, и здесь нужно проявить уважение ко всем, особенно к старикам. Глядишь, слух пойдет, что я, как святой Балык-Малик, совершаю карамат и бываю одновременно в нескольких местах.
– Ну, допустим, – согласился я, – а что потом?
– Здесь план дальнейших действий, – потряс Стюарт перед моим носом зеленой тетрадкой. – Я тебе его оставлю. По нему и будешь управлять страной, если я погибну.
Делясь своим планом, Грегор Стюарт так завелся, что встал с кушетки и быстро-быстро заходил по тронному залу.
– Подумай, времени мало, надо действовать стремительно.
Я стоял, опустив голову, и соображал, что к чему. Странное дело, Омар Чилим просил самозванца стать двойником двойника. Конечно, он говорил правильные вещи, но почему-то я ему не доверял.
9
– А где я буду жить? В резиденции правителя Кашевара?
– Поселишься в моей резиденции, будешь каждый день выступать по телевизору и ездить по районам и городам Кашевара. Есть-пить только самое лучшее. А я пока буду жить и лечиться в Чинчигарских горах, как шейх Балык-Малик. Я ведь стал мутаборитом, и сейчас для меня специально возводят тайную летнюю резиденцию. Но у нас с тобой всегда будет прямая связь.
Я представил, как буду жить в этом прекрасном дворце, а он в каменном особняке, специально построенном в райской горной долине. В таком красивом, напоминающем больше шкатулку для драгоценностей, особняке.
– А дальше что? – скептически спросил я. – После выборов?
– Будешь моим двойником и дальше, если я выживу. На всяких там парадах и официальных приемах.
– Это вы не хотите подвергать себя лишний раз риску?
– Я хочу подстраховаться. Если я умру, сам станешь президентом. Зарплата у тебя будет хорошая. А в помощники можешь взять своего друга, – указал Грегор Стюарт на Муху, а затем на Кэт, – а ее в секретари. Если хочешь, мы тебя женим на Кэт. Она хороший и честный работник. Она всего лишь выполняла задание по поиску шахмат святого. Она служила стране, которой теперь должны послужить и мы. Кроме нас, некому для Кашевара постараться.
– Классная халтура, соглашайся! – подначивал Мухач. – Будешь кататься, как сыр в шоколаде, да еще на «Ягуаре». И ничего делать не надо. Второе после президента главное лицо в государстве.
«Конечно, неплохо», – мне вдруг снова захотелось обнять Кэт.
– Могу я подумать немного? – попросил я.
– Конечно, подумай. И подумай хорошенько! – продолжал давить Грегор Стюарт. – Мы и семью твою не обидим. Участок плодородной земли выделим. Новый дом построим! Только ты должен будешь добросовестно играть свою роль. Появляться на футбольных матчах и концертах в то время, когда я устану. Ездить в кортежах, когда служба безопасности узнает о готовящемся покушении на мою личность. В общем, обычная работа двойника.
– Куда ты пойдешь? Кем ты будешь? – пристально смотрел на меня Муха. – Опять впряжешься в ярмо трудовой жизни, как лошадь?
– Пойду искать самого себя, честно трудиться и отмаливать грехи рода. Пора уже и мне быть со своими предками. Во всяком случае я больше не буду прежним безмозглым ишаком. Фарс Фараса окончен.
– Ну и дятел! – сплюнул прямо на мраморный пол Муха, мол, чего тут думать и решать.
– Не мешай ему! – заступился Грегор Стюарт. – Я думаю, он примет правильное решение.
10
Грегор Стюарт со свитой остались, а я с тощим Мухой вернулся в прекрасный тронный зал. Я уселся на его президентское кресло и представил, как буду управлять страной из этого кресла, как буду изображать другого и говорить написанные спитчерами речи, и вещать чужие мысли.
Я представлял, что мне предстоит снова быть двойником, а по сути, тенью и пылью, возможно, уже не существующего Грегора Стюарта. И так, возможно, уже всю жизнь. Что мне опять нужно будет жить в золотой клетке и копировать движения и речи нового президента. И что меня, возможно, тоже где-нибудь убьют.
Грегор Стюарт утверждает, что это все во имя блага страны, но могу ли я ему верить?
Так я думал, ища ответа то в расписном потолке, то в больших, раскрашенных живой листвой, окнах дворца, пока мой взгляд не привлекла книжка, что лежала рядом с троном Омара Чилима. Я взял книгу в переплете из кожи эрзерумских быков и открыл на последней странице, собираясь погадать по этой книге.
Вода небесная превращалась в снег. Алмаз Алексеевич вышел с завода на сверкающий льдом и хрустящий под ногами мир. Старушка зима давно сняла волшебные зеленые очки лета, сказка закончилась, и все вернулось на круги своя. Теперь мороз словно законсервировал и улицу, и дом, и завод – все, что более всего в жизни ценил и любил Алмаз Алексеевич. А в это время, схватившись за сердце, рухнул на пол конторы как подкошенный Диамант. Микроскопический осколок алмаза, как каяк Кая, пройдя порогами кровеносных бурных рек, ткнулся острием о берег сердца, вгрызся носом в эластичную плоть, зарылся, словно в илистый берег. Диамант лежал, закатив глаза, и видел, как идет снег, сыплет и сыплет себе спокойно и неторопливо. Он чувствовал, как постепенно холодел и отмирал один орган за другим. И зачем ему была нужна земля в алмазах, когда все небо выстелено перед ногами? Постепенно снег успокаивал и вносил небесную ясность ума, засыпая белым саваном все в округе, в том числе и эту историю.
11
Дочитав книгу до конца, я принял решение. Я понял, что если я откажусь быть двойником Стюарта, то это будет ударом по нему. Пусть не физическим, но психологическим, ибо рухнет его вера в «мы».
И потом, я не смогу помочь простым людям вроде Мухи и Кати, мамы и брата Абата. А им помочь я просто обязан, даже если мне придется ради этого отказаться от самого себя и стать тенью Стюарта.
– Я согласен, – сказал я, глядя появившемуся Грегору Стюарту в глаза, – но при одном условии.
– Говори!
– Я согласен быть твоим двойником, если только ты тоже станешь моим двойником. При условии, что ты поменяешься и перестанешь пренебрегать человеком в себе, каким бы маленьким и глупым он ни был. Перестанешь им пренебрегать, даже если он тебе покажется тупым, как камень, или глупым, как лошадь. Ибо теперь нет никакого «я», а есть только «мы»!
– Ровно это же я предлагал и тебе.
– Значит, ты согласен стать двойником гужевой лошади Фараса Аббаса? – спросил я после короткой
