— Он тоже, не то слово! Если бы ты вечером не зашла, не знаю, чем бы все закончилось.
— Ой ли не знаешь? — Рая прищурилась.
— Не издевайся. Конечно, знаю, но, с одной стороны, понимаю, что рановато, но с другой — хочется безумно. Боюсь, не сдержусь.
— Ну да ладно, денек-другой повременить можно. А чего боишься?
— Боюсь чего? Время мое летит быстро здесь, не успею оглянуться, все выйдет. А дальше что?
— Не бойся этого. Главное — любви не бойся, а время не считай. Чем больше его считаешь, тем быстрее оно проходит. Любовь — как дар божий. Ее ценить надо, и раз уж пришла, не отталкивай, а прими всем существом своим, дай ей жизнь и в сердце, и в душе, и в теле.
— Рай, а все-таки, что с ним будет, когда я обратно уеду? Даже страшно думать об этом. Запуталась я совсем… Вроде поначалу хотела сюда попасть только лишь для того, чтобы реальный мир посмотреть, а потом его стала во сне видеть и решила, что поеду суженого искать. Чувствовала я, что он именно здесь, в реальном мире. Не поехала ведь по ближайшим царствам-государствам его разыскивать. А какое нарушение сюжета получается! Всегда принцы невест искали, а тут, наоборот, я в поиски пустилась! Но, когда время пройдет, я должна буду вернуться, и в чем тогда смысл-то моего приезда сюда? — Василиса чуть не плакала.
Рая подошла к ней, прижала к себе.
— Девочка ты моя несмышленая, кто ж смысл этот знает? Никто не знает, надо просто сердце свое уметь слушать и слышать, оно подскажет. Ты думаешь, я такая умная, все решила правильно, все сделала? Неправда все это, неправда! — Рая отошла от Василисы и отвернулась к окну, чтобы скрыть набежавшую слезу.
— Рай, ну что ты? Я думала у тебя все хорошо, — произнесла Василиса грустно и очень тихо.
— Хорошо? Пойдем в комнату, расскажу.
Они прошли в комнату и сели на диван.
— Слушай и не перебивай, расскажу, что смогу. Поняла?
— Угу. — Василиса кивнула головой и превратилась в слух.
— Когда я родилась, — начала свой рассказ Раиса, — у Правителя сказочного Государства уже был сын — Сириус, который впоследствии должен был занять место своего отца. Он рос с нами, как обычный сказочный мальчик, был чуть старше меня. Я и не помню, когда мы полюбили друг в друга. Наверное, сразу же, как только впервые увиделись. С самого детства мы не расставались. И все было чудесно: мы гуляли, катались на драконах, учились магии, — но в один прекрасный день все изменилось. Его отец тяжело заболел, и никто из магов и волшебников не мог ему помочь. Все испробовали: и живую, и мертвую воду, и яблоки молодильные-целебные, и много других снадобий, — все напрасно. Тогда мать Сириуса обратилась к волшебнику из другого королевства. Она еще не знала, кто он и что умеет. Просто слышала, что на самом деле чудеса творит… Ходили еще слухи, будто он занимается темной магией и вообще скользкий тип, но случай был тяжелый, время уходило, а правителю становилось все хуже и хуже.
Прилетел тот волшебник по приглашению ночью на черном драконе, а когда мать Сириуса его узнала, она была потрясена. Этот Волшебник когда-то был безумно влюблен в нее и даже сватался, но она предпочла ему будущего отца Сириуса. Волшебник (уж не буду вспоминать его имени) сказал тогда, что зла не держит, все забыл и обещал помочь. Но условие одно поставил: чтобы Правитель излечился и больше никогда не страдал от этой жуткой болезни, его сын должен был жить во дворце, учиться во дворце, а жениться — не раньше двадцати шести лет. Почему двадцати шести, никто так и не понял, а Волшебник объяснять не стал. Мол, время покажет. Выбирать уж тут не приходилось — условие было принято, а на следующий день отец Сириуса проснулся абсолютно здоровым, полным сил и энергии.
С тех пор Сириус стал жить в замке. И общаться с ним долгое время я могла лишь с помощью летучей мыши, которая носила записки ему от меня, а мне — от него. Так продолжалось очень долго. Время шло, я поступила в Университет магических наук, а он обучался магии прямо в замке, но зато у самых лучших профессоров сказочного мира.
Мы иногда встречались, но это были короткие встречи — урывками, с оглядкой. И даже такие встречи постепенно становились все реже и реже. К тому времени он научился принимать различные облики, и это помогало нам видеться чаще. Только трудностей меньше не становилось: пошли разговоры, будто он может быть и красивым, и уродливым, и человеком, и животным. Потом кто-то пустил слух, что Сириус иногда принимает облик какого-нибудь человека и ходит по сказочному Государству, подслушивая, кто и что о нем говорит! Люди стали бояться, жить с оглядкой. Никто про него ничего плохого и не говорил, но народу было страшно неприятно осознавать, что за ним и следят, и подслушивают. А это был полный бред. Сириус — гордый, умный, независимый, высокообразованный и очень воспитанный человек. Он никогда бы не стал заниматься подобной чепухой. Ты и сама знаешь: в Царстве-Государстве утаить ничего невозможно, столько везде ушей, готовых поделиться информацией, что и ходить далеко не надо. Да и про меня скоро стали слухи распускать. Родителям моим, конечно, это понравиться не могло, вот мне и предложили быстренько замуж выйти. А как я могла за другого мужчину замуж? Да никак. Женихи все приезжали и приезжали, сватались и сватались. И так надоела эта круговерть, причем не только мне, но даже родителям, что отец был готов отдать меня первому встречному. Тогда мы с Сириусом решили им открыться. Ночью он появился в нашем дворце, и мы вчетвером решали, как жить дальше. Мама плакала, ей очень хотелось видеть дочь счастливой сейчас, а не дожидаясь ее двадцатишестилетия. Тем более еще было неизвестно, что же случится в двадцать шестой день рождения Сириуса. Матушка боялась, что Сириус меня разлюбит, или мне надоест его ждать. Но можно ли в чем-то убедить влюбленных подростков? — Рая грустно улыбнулась. — Им пришлось смириться и пойти нам навстречу, ведь только наша любовь делала нас счастливыми, и именно такими хотят видеть родители своих детей. Тогда мой отец и Сириус решили отправить меня в реальный мир. Здесь нам никто не мешает любить друг друга. А дальше… Что будет, то будет. Как видишь, даже в сказочном королевстве иногда бывает тяжело.
— И ты разве жалеешь об этом? О том, что согласилась?
— Понимаешь, когда его долго не вижу, начинаю себя жалеть, Думаю о том, что молодость проходит, а я все одна. Каждый новый день похож на предыдущий, и ничего не происходит. Только когда он рядом, весь мир наполняется красками, становится веселым и радостным. Сердце мое переполняется такой любовью и нежностью, что я готова одарить ею весь мир! Я очень с ним счастлива. Нет, думаю, не жалею. Просто людям всегда чего-то не хватает, где бы они ни жили. Да и по родителям скучаю. К тому же… — Раиса задумалась.
— Что к тому же?
— Понимаешь, ему скоро двадцать шесть. Он всего на несколько месяцев меня старше. Я все думаю, что же случится, когда ему двадцать шесть лет исполнится. Страшно мне, Василиса. А вдруг я ему надоела, вдруг я для него постарела? — Рая была расстроена.
— Ты что, Раечка, милая! — Василиса прижала ее к себе. — Не смей так думать, ты самая красивая, милая, добрая, веселая. Вы с ним столько пережили вместе. Да к тому же ты сказочной магией владеешь в совершенстве! Какая старость тебя может пугать? Забыла, как Алевтину Федоровну от старости вылечила?! Не думай так, пожалуйста, не думай. Ты же сама только что говорила, что надо верить и любить. Он объяснит тебе позже, почему так долго надо было ждать.
— Да, Василис, говорила, и действительно так думаю. Просто если он женится там на другой, то я не смогу вернуться. Понимаешь? Я не смогу видеть его с другой, пусть даже самой лучшей женщиной в мире.
— Ты самая лучшая женщина в мире! Самая, самая!
Рая с Василисой стояли молча у окна и глядели на звездное небо. Каждая думала о своем, но мечта у обеих была одна. Только бы их никогда не покидали любимые, и только бы никакие силы не смогли их разлучить. Едва девушки отвернулись от окна, как звезды запрыгали по небу и нарисовали на нем огромное сердце, которое мерцало и переливалось, и оттого казалось, что оно бьется.
Несколько следующих дней прошли совсем без событий. Игоря на работе не было, а телефонами они почему-то не обменялись. Раиса, видя огорченную подругу, разузнала у знакомых, куда он подевался. Оказалось, у Игоря что-то случилось дома. Что именно, он никому не сказал, только на работу выйти не смог.
