— Здравствуй, Василисушка! — царевич ловко соскочил с Волка, подбежал к ней и нежно обнял. Явно соскучился.
— Здравствуй, Ванюша, какими судьбами? Может, чаю?
— Поговорить приехал, можем к тебе подняться?
— А здесь чем плохо?
— Здесь? Да тут уши везде.
Василиса оглянулась. И впрямь — хитрецы! Птички, белочки, бабочки, даже тополь — все превратились в слух! Сплетники!
— Да, ты прав, пошли.
Они поднялись к ней в комнату. По дороге царевич хранил молчание. Но как только за ними закрылась дверь комнаты, он бросился к Василисе и крепко заключил в объятья.
— Василисушка, не могу я без тебя! — его голос был таким страстным, а дыхание возбужденным и жарким.
— Ванюш, пусти, договорились же. Что было, то было. — Василиса чувствовала сквозь тонкое платье его твердую готовность к любви, и от этого у нее слегка закружилась голова.
Он покрывал ее лицо поцелуями, одной рукой прикасаясь к груди, а второй уже пытаясь задрать платье. Василиса вдруг просто обвила руками шею царевича и прижалась к его губам. Подумав, поцеловать Ивана или оттолкнуть, она сначала решила: пусть это будет последний, прощальный поцелуй, а оттолкнуть его можно будет чуть позже. Зов плоти усиливался с каждым мгновением и настойчиво советовал не сопротивляться нахлынувшему вдруг желанию, но здравый смысл одержал верх, и из последних сил Василиса все же решительно высвободилась из его объятий.
— Все! Хватит! Уходи! Не могу я. Не могу, понимаешь? Не люблю я тебя. А просто так не хочу больше, не хочу. Прости.
— И ты прости, не сдержался. Вижу, чувствую тебя — и в голове все затуманивается. Может, зелья выпить отворотного, чтоб забыть тебя раз и навсегда? — Царевич опустил голову.
— Жениться тебе надо, а не зелье пить. — Василиса потрепала Ивана по голове. — Не держи на меня зла, Ванюш.
— Ладно. Прости, пойду я. — Царевич вышел из комнаты, не оглядываясь.
Василиса поправила платье, подошла к зеркалу и села напротив. Почему так происходит: тело хочет, а душа сопротивляется? Как хочется, чтобы и телом, и душой!
На улице темнело, наступала сказочная ночь. А она опять одна. Василиса разделась, обтерла себя полотенцем. Не хотелось звать ни эльфов, ни фей. Она посмотрела на свое отражение в зеркале, провела руками по своей пышной груди, потрогала твердые соски, спустилась ниже… Как хотелось ей отдать свое тело в крепкие, надежные мужские руки. Отдать и больше не забирать, навсегда. Она подошла к кровати, отбросила одеяло и словно провалилась в облако. Глаза ее сомкнулись, и к Василисе Прекрасной пожаловал сказочный сон.
А сон у Василисы был в последнее время всегда один и тот же: снился ей молодой человек, с темно- русыми волосами и знакомыми до боли глазами, чем-то похожими на глаза Горыныча. Смотрели они так же, и цвет был такой же — карий. Молодой человек махал ей рукой и будто звал: «Василиса-а-а, приди ко мне- е-е…»
Вдруг шум во дворе разбудил девицу. Василиса нехотя поднялась с постели и накинула шифоновый халат, который был абсолютно прозрачен и скорее не прикрывал, а лишний раз подчеркивал ее прелести. Она подошла к окну и вдохнула ночной воздух. Сказочная ночь была воистину волшебной. Звезды играли в салочки друг с другом, луна раскачивалась, будто убаюкивая сама себя, и освещала то одно место в лесу, то другое, будто лампочка качалась. Василиса уселась на подоконник и стала разглядывать компанию во дворе. Из пруда вылезли на берег две сестрички-русалочки, неподалеку сидел Леший, а феи в разноцветных нарядах, таких же прозрачных, как у Василисы, кружились вокруг. Были еще какие-то сказочные существа, но Василисе не удалось их толком разглядеть. Все подходили к одной из русалочек и дарили ей небольшие сверточки в красивых упаковках.
— Точно! — Василиса ударила себя по коленке, — у Эльфины день рождения! Как же я забыла, голова садовая?! — Василиса легко соскочила с подоконника и побежала в комнату с подарками. Конечно, передаривать дареное плохо, а что делать? Не оставить же русалочку без подарка? Василиса быстро выбрала красивый гребень, украшенный сапфирами и изумрудами, позвала эльфа, который нес ночную вахту на случай, если что-нибудь понадобится, и поручила ему торжественную миссию. А сама снова заняла пост на подоконнике. Эльф подлетел к русалочке, галантно поклонился, поцеловал ручку и преподнес подарок от Василисы. Все сразу подняли головы к ее окну, стали махать руками и галдеть еще больше. Эльф вернулся к Василисе с бокалом волшебного вина. Она подняла бокал, кивнула головой и выпила за здоровье русалочки.
Внизу начинался концерт. Василиса решила послушать немного, а потом, чтобы не смущать гостей, собравшихся на празднике, пойти спать.
Оркестр состоял из кузнечиков, игравших на скрипках, а также сверчков, лягушек и бабочек. Как только все расселись по местам, они дружно принялись играть на своих инструментах. Музыка и впрямь была сказочно-волшебной. Звуки скрипок струились нежно и мелодично, сверчки стрекотали в такт, как кастаньеты, бабочки крылышками создавали приятный эффект «поющего ветра», а лягушки квакали, будто пели. От вина у Василисы закружилась голова, захотелось вдруг прилечь. Она слезла с подоконника и стала закрывать окно. В этот момент на небе мелькнула чья-то тень.
— Неужели Горыныч? — подумала Василиса, тут же схватила волшебный бинокль, который лежал на столике рядом с окном, и с интересом устремила взгляд в ночное небо. Вот это да! Она увидела… Кого бы вы думали? На метле сидели, прижавшись друг к другу, Баба-Яга и Кощей Бессмертный. Кощей нежно обнимал Ягу сзади и что-то шептал ей на ухо. А она, словно юная девушка, хохотала, жеманно прижимая руку ко рту.
«Значит, разговоры про них — не пустые слухи, — подумала Василиса. — Ай да молодцы! А что, Кощей хоть куда — умный, опытный, с чувством юмора. И облик себе мог бы любой сделать, да имидж не позволяет. Известный сплетник Леший рассказывал, что видел, как Кощей с Ягой, наевшись молодильных яблок, гонялись друг за другом вокруг Избушки на курьих ножках. И вид у них был, прямо скажем, очень ничего! Залюбовался на них тогда Леший, а Избушка за то пинок и дала, чтобы не засматривался на чужое счастье. Обиделся он и слухи стал распускать».
Василиса почувствовала, что сон сморил ее окончательно. Окошко прикрылось, подушки взбились, девица легла, и мягкое одеяло нежно укутало ее.
«Как хорошо», — подумала она, засыпая…
И снова тот же сон приснился Василисе. Только молодой человек больше не махал ей рукой, а просто смотрел и улыбался. И был он ближе. Ей так хотелось протянуть руку, погладить его по лицу, провести пальцем по губам…
Проснулась Василиса от того, что кто-то щекотал ее за пятку. Сказочный сон был безнадежно прерван. Василиса приподняла голову и увидела Рокки, своего любимого бельчонка. Рокки прыгнул к ней в постель, лизнул в нос и улегся рядом. Она обняла мягкое, пушистое, толстенькое тельце и попыталась снова погрузиться в дремоту. Но с Рокки это было невозможно. Терпения на спокойной времяпрепровождение у него хватало ненадолго, через несколько минут он начинал ерзать и шевелиться. Наконец, бельчонок высвободился, еще раз на прощание лизнул Василису в нос и ускакал. Конечно, Рокки, как всякое существо, живущее в сказочном лесу, умел говорить. Но то ли был ленив, то ли сказать ему было нечего, то ли пытался быть похожим на настоящую белку… Словом, Рокки молчал, молчал всегда! Василиса считала, что это даже к лучшему, ведь раз уж он такой непоседа в движении, то и болтал бы без остановки.
Потянулась красавица в постели и встала. Фей решила не звать — надо привыкать к самостоятельности. Она оделась, умылась, но управиться с волосами было сложно. Слишком длинная коса была у Василисы, почти до пола. Она перебросила их вперед, собрала широкой лентой и решила, что сойдет и так. Завтрак к тому времени скатерть-самобранка уже накрыла, так что можно было спокойно попить кофейку и ждать Горыныча.
