— О глупостях разных, — отмахнулась я.
— Пойдем, провожу, — предложил Дэн. — Кстати когда ты вернешь мне обещанный ужин?
— Давай не сегодня. Созвонимся и решим хорошо? — мне честно не хотелось сегодня куда-либо идти.
— Хорошо, — улыбнулся Королев, значительно повеселевший после того, как Стас получил цветами по лицу.
Уехать спокойно мне сегодня не судьба. А все потому, что у моей машины стоял господин Барский. Я старалась, не обращать внимания, на то, какие недружелюбными взглядами парни обменивались.
— Что стоишь? — не совсем дружелюбно спросил Денис Стаса.
— Не твое дело! — таким же тоном ответил парень и повернулся ко мне. — Мне поговорить с тобой надо.
— А ей с тобой не надо! — не дал мне открыть Королев. Я что немая? Вроде нет, так зачем вместо меня отвечать.
— Я не тебя спрашиваю, — огрызнулся тот.
— Вали отсюда, понял! — рыкнул на него Денис. Подеритесь еще.
— А то, что? — с сарказмом спросил Барский
— Мальчики, успокойтесь! — попросила я, но они уже совершенно не обращали на меня внимания, переругиваясь между собой.
Каждый из них наградил друг друга десятками не очень лицеприятными эпитетами. Сроднились с кучей разных животных. Оскорбили родственников до десятого коленья. Послали по десяткам различных направлений, откуда еще никто не выбирался.
Когда же Денису надоело работать языком, он решил пустить в ход руки, и Стасу прилетел хук по левой скуле, которую и так украшали оставленные мной царапины. Такого обращения Барский не стерпел и ударил в ответ.
— Хватит! — заорала я, вставая между этими двумя. — Сколько можно? Устраивайте петушиные бои в другом месте!
Парни смотрели на меня, молча, и у каждого из них на лице будет очень живописный синяк. Так им гадам и надо! Я бы еще парочку отметен поставила, чтобы знали. Бесят все эти их разборки до ужаса! Я не кусок мяса, свой выбор смогу сделать и сама.
— Стас, — проговорила я, уже окончательно злая. — Я тебе уже все сказала. И разговаривать пока не хочу.
— Прости, — немного замялся парень, опуская глаза вниз.
— Денис, — повернулась я к одногруппнику, которому было приятно, что я предъявила претензии Стасу. Ну, ничего мне и тебе есть, что сказать. — Что за дурацкая привычка руки распускать? Ты что разговаривать разучился? Если ты привык у себя на тренировках руками махать, то смею тебе напомнить, что это институт.
— Но, — пытался он мне возразит, но слушать мне не хотелось.
— Давай без но! Разговаривать, как ты видишь, я сама могу и не чего за меня отвечать. Вы уже оба достали, — сказала я, садясь в машину. — И, Денис, про ужин забудь!
Я уже несколько часов стояла на утесе. На улице уже вечерело. Сумерки — хорошее время суток. Небольшие тучки становились синими. Ветер приятно путался в волосах и трепал их словно тряпичную куклу. Смотря с высоты можно увидеть весь город: тысячи огней, неоновые вывески различных клубов, магазинов, торговых центров и тысячи машин, каждая из которых ехала по своим делам.
А у меня нет дел. У меня уже дано ничего нет. Иногда, кажется, что я совершенно одна, одна в этом мире, и нет такого человека, который сможет меня понять. А ведь так хочется, что бы тебя понимали и поддерживали.
Вот у вас такое когда-нибудь было? Вокруг вас всегда много народа, жизнь бурлит и бьет ключом, даже есть те, кто тебя любит, но все равно чего-то не хватает? Не хватает какого-то тепла, которое дает надежду на счастливое будущее. Не хватает тепла любимого человека.
Закрыв глаза, я наслаждалась одиночеством. Мне нравилось сюда приезжать, я даже считала это место своим. Здесь можно спокойно подумать, зная, что твое уединение никто не нарушит своим появлением.
Это место много лет назад показала мне мама. Она считала, что мне оно должно понравиться и мне понравилось. Она не сказала, как именно его нашла, сказала просто случайно.
Сюда можно приехать даже просто для того, что бы посмотреть на красоту. Вот, например, сейчас, солнце скрывается в водах реки. Закат! Как же я люблю закат. Закат — это удивительная вещь. Уже не день, но еще и не ночь. На воде располагаются тысячи бликов, делая красоту этого места еще очаровательней.
Я вдохнула теплый, весенний воздух. Как же все-таки хорошо! Интересно, а, правда весна время любви или только время гормонов? Мои мысли плавно перешли с красоты этого места в другое русло.
Вспомнился наш поцелуй со Стасом, и по телу сразу пошли мурашки. Ведь он был так хорош, такой взрыв эмоций. Может, это потому что я давно не целовалась. Хотя кому я вру? Ведь Барский мне нравится. А таких эмоций, я даже с Пашкой не испытывала, а ведь я его любила. А Стас заставил все внутри перевернуться.
Странно, теперь мне не так больно вспоминать о Паше. Интересно почему? Потому, что время прошло? Именно его время. Настало чье-то другое? А чье?
Я подняла голову вверх и долго смотрела на серые тучи. Там на небе живут Ангелы. А у меня есть Ангел? Ведь у каждого человека он должен быть.
Перед глазами мгновенно пронеслась картинка.
Влюбленная парочка сидит на берегу реки, накрываясь большим серым зонтом. Девушка склонила голову на плечо молодому человеку.
— Я недавно нашел очень красивую легенду, — проговорил парень, крепче обнимая девушку. — Хочешь, расскажу?
— Хочу! — закивала девушка.
И он рассказал. А содержание легенды было таково.
'Далеко, далеко на небе, где белые пушистые облака каждое утро встречают рассвет, где каждую ночь одинокий месяц пересчитывает золотые звёзды, где лучи солнца соприкасаются с самой Вечностью, там живут само очарование этого мира, там живут Ангелы. Их существование беззаботно, целыми днями они играют с каплями дождя, свежим ветром и сияющей радугой. У них нет ни печалей, ни горя, ни радости, ведь Ангелы не умеют чувствовать. Их жизнь — это бессмертие, утопающее в ярком свете неба. Они знают лишь смех и веселье, они не смогут обмануть и предать, их души чище, чем самые невинные слёзы. Но они не умеют любить, ведь их самое главное предназначение хранить любовь других — простых смертных людей.
Ещё Ангелы умеют дарить прекрасные сны. Каждую ночь они спускаются на землю со своих снежных облаков и накрывают души людей белыми крыльями. Но только тот, кто любит по-настоящему может увидеть такие сны. А утром Ангел возвращается обратно, растворяясь в сияющем свете предрассветных лучей, отдав все свои чувства чужой любви.
Ангелам не бывает грустно от этого, они не знают что такое боль. Боль души. Для них чужды все земные переживания. Люди слишком мелочны, а Ангелы выше всего этого. Они, купающиеся в каплях росы, танцующие вместе с хороводами снежинок, падающие вместе с огромными водопадами в бездны океанов, они никогда не смогут убить, ни душу, ни тело.
Но бывают и исключения, когда в душе Ангела просыпается такое запретное для него чувство — любовь. Они влюбляются в простых смертных, а любовь Ангела — это очень сильные эмоции. Он перестаёт отдавать свои чувства людям, он перестаёт быть их хранителем. И тогда он становится бесполезным для неба, и его изгоняют. Навсегда. Сама вечность отбирает у Ангела крылья и бессмертие, и он спускается на землю. Он будет простым человеком, но душа навсегда останется прежней. Неся миру свет, он будет снова отдавать себя людям, но при этом он сможет любить. И уже другой Ангел будет хранить его любовь,
