— Вы, Полещук, Баранов, Примаков — они же к нам на правах слуг Керимом приставлены, — Абрам…
— А Гревилл? — вспомнил об англичанине Левин. — Кстати, он может полностью вооружить нашу группу ультразвуковым оружием.
Мельников хлопнул себя по лбу:
— Черт возьми! Я же совсем забыл об этих игрушках. Сколько их у вас?
— Уже четыре, — ответил Стрельцов, — но Хинт может передать все, что у него хранятся в сейфе.
— Можно попытаться и немца Филка склонить вступить в нашу группу, — предложил Левин и улыбнулся: — Он же никому и слова не обронил о том, что я испытал на нем изобретение Хинта.
— Стоп, стоп, стоп! — замахал руками Мельников. — Никаких других людей привлекать в группу не будем. Умоляю вас, Абрам Иосифович, и вас, Андрей Дмитриевич, не смейте никому даже намекнуть обо всем этом. Вы — люди гражданские и многих вещей в этих вопросах, извините меня, не знаете. Поэтому никакой самодеятельности. Помните, одна ошибка — и смерть многих людей неминуема. Поэтому пока давайте сделаем так: вы передаете нам имеющееся у вас ультразвуковое оружие, встречаетесь с Исааком, просите у него радиоуправляемые мины и больше ничего не предпринимаете и ни с кем не ведете никаких разговоров. Поняли?
— Вам, военным, конечно, виднее, — смущенно пробормотал Стрельцов.
— Но нас тоже не оставляйте в стороне, — добавил Левин. — Не забывайте, Керим уже создал отряд по взрыву тоннеля. Счет времени идет на дни. Его группы готовятся к решительным действиям в ряде стран. У меня волосы начинают шевелиться от мысли, что вдруг им удастся взорвать атомную станцию или устроить диверсию на военном ядерном объекте. Последствия даже одной такой катастрофы трудно себе представить.
Стрельцов поддержал друга:
— Поэтому нам следует меньше думать о своей персоне. Что наши жизни, когда речь идет о судьбе целой планеты!
— А что толку, если кто-то из нас проболтается и всех схватят, не дав даже и шагу сделать? Ведь тогда у Керима действительно руки будут развязаны и его шансы будут огромными, — прервал ученых Мельников и добавил: — Что касается Баранова и Примакова, мы, конечно, их в группу включим, но что касается Хинта, Филка и других, то я дам ответ позже. Такое решение должен принимать командир. Я сегодня же проинформирую его о ваших предложениях.
Договорившись, каким образом ученые передадут ему ультразвуковое оружие, Мельников распрощался и направился к своему жилищу.
У самого модуля его догнал Полещук.
— По-моему, порядок, — перевел он дыхание, — ничего подозрительного не заметил. Ну, как они? Согласились?
— Конечно. К вечеру они отдадут нам приборы Хинта.
— Может, испытаем на Семене? — улыбнулся Полещук.
— Это можно. Тем более, объект уже готов и спешит к нам на всех парах.
Полещук посмотрел в сторону, куда кивнул Мельников, и увидел Бугчина. Тот чуть ли не бегом направлялся к ним.
Когда Бугчин приблизился, стало заметно, что он чем-то расстроен. Бледный, с дрожащими губами и трясущимися руками, не переводя дыхание, он простонал:
— Мужики, хреновые дела! Я вас уже целый час ищу, — он без остановки добавил: — Анохин пропал.
— Что, сбежал? — спросил Мельников.
— А черт его знает! Зашел в дом, где находился доктор, и больше я его не видел. Я проторчал четыре часа, наблюдая за домом, и когда увидел, как через запасные ворота, выходящие на другую улицу, выехали две легковушки, так понял, что в одной из них Анохин. Проторчал еще полчаса и поехал сюда. Мужики, скажите, что делать?
— Кериму сказал? — поинтересовался Мельников.
— Если бы я ему сказал, вы меня сейчас бы не видели. Он же меня на кусочки разделает или просто пристрелит.
Мельников и Полещук озабоченно переглянулись — они одновременно подумали об одном и том же: если Анохин действительно исчез, то в центре поднимется переполох, наверняка у Керима возродятся старые подозрения. Опять слежки, негласные обыски, контроль за их передвижением…
Полещук спросил:
— Ты был за рулем?
— Да.
— А кто знает о том, что ты поехал с Анохиным?
— Охрана, конечно, да и Анохин, думаю, говорил об этом Кериму.
— Значит, промолчать о случившемся нельзя.
Полещук смотрел на Бугчина. Как ни был этот человек ему противен, но, оказавшись в беде, он вызывал сострадание и даже жалость.
Мельников кивнул головой на несколько больших камней:
— Давайте присядем.
Прошло не менее получаса, прежде чем они пришли к выводу: Бугчину необходимо срочно явиться к Кериму и сообщить о происшествии.
И Мельников, и Полещук прекрасно понимали, что Бугчин может под пытками признаться, но усугублять свое положение тем, чтобы давать ему иные рекомендации, нельзя.
Бугчин был на грани помешательства. Страх парализовал его:
— Мужики, Керим же меня голой задницей на ножку стула посадит. Я боюсь! Может, мне лучше рвануть отсюда?
Мельников взглянул на Полещука и, словно советуясь с ним, произнес:
— А мне кажется, что Керим не станет голову рубить…
— Ты так считаешь? — спросил Полещук.
— Первое, что сделает Керим — это пошлет своих людей с Семеном и Надор, к дому, где живет врач. То, что Семен не смылся и вернулся, не толкнет его на казнь, по крайней мере до того момента, пока не прояснится судьба Анохина.
— Ну, мужики, вы же знаете, что я и не думал сдавать Анохина…
Но его прервал Полещук:
— Я думаю, надо сделать так: ты, Семен, пока не поднялся шум, должен пойти к Анохину домой и принести все: документы, записные книжки, фотографии, карты, схемы…
— А башли? Там же у него в сейфе долларов — тыщщи! — воскликнул Бугчин.
— Нам его деньги не нужны, — коротко сказал Полещук, но Мельников оживился:
— Нет, не так. По-моему, деньги тоже надо взять. Когда Керим увидит, что из сейфа, кроме документов, исчезли и деньги, то вполне возможно, что он придет к мысли о побеге.
— Ну так что, мужички, я пошел? — чуть ли не шепотом спросил Бугчин.
— Давай. Только быстро, — сказал Мельников. — Мы тебя здесь подождем.
Бугчин стал быстро удаляться, а Мельников тихо произнес:
— Нам надо, на всякий случай, подготовиться к самому худшему.
— А как же наш план?
— Будем выполнять. Только быть осторожными до предела. Сам знаешь, стоит Кериму как следует поприжать этого прыща, и он поплывет.
— А что, если все, что следует спрятать, передать нашим — Стрельцову и Левину или, еще лучше, Панкевичу. Он — новенький и меньше других будет под подозрением.
— Нет, я думаю, что будет лучше, если мы проинформируем Геллана. Пусть он решает: передать ли все ему или «Моссад» через ученых.
— Смотри. У меня командир — ты. Как решишь, так и сделаем…
