Лукас прошел следом за ним в гостиную, и Свонсон ногой показал на что-то под стулом у пианино. Это был обычный чем-то набитый синтетический носок.
— Мы думаем, что он ударил ее этим по голове, — объяснил Свонсон. — Его обнаружил полицейский, который приехал сюда первым, он посмотрел, что там внутри, и оставил для экспертов.
— Почему вы думаете, что он ударил ее картофелиной? — спросил Лукас.
— А для чего еще нужна картофелина в носке, — отозвался Свонсон. — По крайней мере, раньше этим пользовались именно с этой целью.
— Ну да?
— Вы еще тогда не служили, — объяснил Свонсон. — Раньше, бывало, парни ходили в Лоринг-парк потрясти гомиков или на Вашингтон-авеню обчистить пьяных. Так вот они брали с собой картофелину. В этом нет ничего противозаконного. Но стоит положить ее в носок, и у тебя отличная дубинка. К тому же, она мягкая, и если с ней обращаться осторожно, то череп остается целым. И тогда на тебе не висит мертвец, и тебя не разыскивает вся полиция.
— Так как же этот бешеный узнал об этом? Он что, голубой?
Свонсон пожал плечами.
— Может быть. А может быть, он полицейский. О таком использовании картофелины знают все старые патрульные полицейские.
— Этот вариант не совсем подходит, — сказал Лукас. — Я никогда не слышал, чтобы несколько убийств подряд совершил старик. И если человек начинает убивать, то он начинает это делать в молодости. Подростком, лет в двадцать, может быть, в тридцать.
Свонсон внимательно оглядел его.
— Ты будешь заниматься этим делом? — спросил он.
— Именно, — откликнулся Лукас. — Тебе это не нравится?
— Да нет. Ты единственный из всех, кого я встречал, кто хоть что-то расследовал. Мне кажется, что на этот раз нам понадобятся твои способности.
— А что думают другие в вашем отделе?
— Новенькие говорят, что ты бесцеремонно влез в чужое дело. Большинство «стариков» понимают, что скоро нас захлестнет. И они хотят с этим покончить. Так что у тебя сложностей не будет.
— Рад это слышать, — сказал Лукас.
Свонсон кивнул и ушел.
Льюис нашел в спальне другой агент по продаже недвижимости. У них была назначена встреча днем, и, когда она не пришла, агент забеспокоился и начал ее разыскивать. Когда приехавший Лукас пробирался сквозь группу хмурых соседей, которые собрались около дома и на газонах на другой стороне улицы, Свонсон расспрашивал этого человека о Льюис.
— Просто она старалась продать дом, — подвел он итог.
— Кто владельцы?
— Это пожилая пара. Соседи говорили, что они в Фениксе. Они купили там дом и теперь продают этот.
— Кто-нибудь уже поехал домой к Льюис?
— Да, Нэнс и Шоу. Там ничего. Соседи говорят о ней как о милой женщине. Увлекалась садоводством, у нее был большой сад позади дома. Ее муж умер от инфаркта пять или шесть лет назад. Она пошла работать, у нее неплохо получалось. Вот и все, что говорят соседи.
— У нее есть мужчина?
— Кто-то есть. Одна соседка, похоже, его знает, но ее сейчас нет дома, и никому не известно, где она. Другому соседу кажется, что он профессор — или что-то в этом роде — в университете. Мы сейчас проверяем. И делаем то же, что и всегда: опрашиваем соседей, может быть, они видели, как кто-то приезжал или отъезжал.
— В гараже смотрели?
— Да. Машины нет.
— Ну и что вы думаете?
Свонсон пожал плечами.
— Я думаю так: он ей позвонил и сказал, что хочет посмотреть дом, договорился встретиться где- нибудь. Его разговор не вызывает у нее никаких подозрений. Они приезжают сюда вместе, заходят внутрь. Здесь он с ней расправляется, уезжает на ее машине, потом бросает ее и уходит пешком. Мы ищем машину.
— Кто-нибудь проверял ее календарь в офисе?
— Да. Мы звонили, но ее босс говорит, что у нее на столе ничего нет. Он сказал, что она носила с собой записную книжку. Мы ее нашли. Там было написано: «двенадцать сорок пять», и все. Мы посчитали, что это время, когда они встретились.
— Где ее сумочка?
— У входной двери.
Теперь, снова проходя по дому, Лукас заметил сумочку. Из нее выглядывал уголок кошелька, он вытащил его и заглянул внутрь. Деньги. Сорок долларов и мелочь. Кредитные карточки. Визитные карточки. Дэвенпорт достал из сумочки пачку фотографий, вставленных в пластиковые прозрачные оболочки, просмотрел их. Ни одна из них не выглядела новой. Оглядывая все вокруг, он увидел, что Свонсон стоит у двери спальни и разговаривает с кем-то. Лукас вынул одну фотографию. На ней Льюис стояла на поляне с другой женщиной. Они вместе держали что-то вроде дощечки. Лукас закрыл кошелек и положил его обратно в сумочку, а фотографию сунул себе в карман.
Когда он уходил с места преступления, на улице стало холодно. Лукас достал из машины нейлоновую ветровку и оделся, потом сел за руль и подождал немного, наблюдая за окружающими. Никто не выделялся. Он и не думал, что заметит что-нибудь интересное.
По дороге в полицейское управление он заехал в Сент-Пол к себе домой. Переоделся в джинсы и сменил ветровку на матерчатую спортивную куртку. Немного подумав, достал из потайного ящичка стола маленький автоматический пистолет двадцать пятого калибра и кобуру, которая крепится у лодыжки, укрепил все это на правой ноге и прикрыл брючиной.
Когда Дэвенпорт приехал в полицейское управление, вокруг мэрии было полным-полно машин с телевизионной аппаратурой. Он поставил свою машину в гараже напротив, в который уже раз подивился кричащей уродливости здания мэрии. Лукас вошел через заднюю дверь и направился прямо к себе.
Когда его убрали из отдела по ограблениям, администрации пришлось подыскивать ему место. По званию ему был положен кабинет или комната. Он сам себе нашел помещение: кладовку с железной дверью на первом этаже. Уборщики привели комнату в порядок и написали на двери номер. Больше ничто не указывало на то, кто занимал этот кабинет.
Лукасу это нравилось. Он открыл ключом дверь, вошел и начал набирать номер телефона Карлы Руиц.
— Карла слушает. — У нее был приятный хрипловатый голос.
— Меня зовут Лукас Дэвенпорт. Я лейтенант департамента полиции Миннеаполиса, — проговорил он. — Мне нужно с вами побеседовать. Чем раньше, тем лучше.
— Господи, я сейчас не могу...
— Произошло еще одно убийство.
— О нет! Кого?..
— Женщину, агента по продаже недвижимости. Обо всех подробностях сообщат в десятичасовых новостях.
— У меня нет телевизора.
— Хорошо, может быть, встретимся завтра? Что, если я заеду к вам около часа.
— Отлично. Господи, бедная я женщина.
— Да. До завтра.
