как в Сент-Поле, так и в Миннеаполисе. Их так часто сажали в тюрьму и на такие большие сроки, что любой мало-мальски смышленый мальчишка старался держаться от них подальше.
Индейцы с Франклин-авеню рассказывали о какой-то женщине, которая то ли сама спрыгнула, то ли ее сбросили с моста. Тело так и не нашли. Лукас записал себе, что надо навести справки в речной полиции.
Макгаун позвонила ему, когда он к концу дня вернулся в свой кабинет.
— Лукас? Это просто замечательно!
— Что?
— Ну, насчет Бешеного. Ты знаешь, за мной будут вести наблюдение!
— Да, я знаю, шеф хотел это сделать.
— Так вот, я согласилась. Только с одним условием, если мы кое-что сможем снять на пленку. Конечно же, мы во всем пойдем вам навстречу, но иногда, когда это будет выглядеть естественно, в дом будут приносить камеру и снимать, как я готовлю или шью или еще что-нибудь в этом роде. Полиция разместит один пост наблюдения на противоположной стороне улицы, а другой позади дома. Нам позволят заснять на пленку, как полицейские в бинокли следят за моим жилищем и все такое прочее!
«Она не просто возбуждена, — подумал Дэвенпорт. — Она просто в экстазе».
— Послушай, Энни, ведь это не спортивное соревнование. Конечно же, ты будешь под прикрытием, но ведь этот человек просто маньяк.
— Мне это безразлично, — твердо сказала она. — Если он начнет охоту на меня, это будет транслироваться по всем каналам телевидения. Репортажи пойдут в выпусках новостей по всей стране. И вот что я хочу тебе сказать: если у меня появится такой шанс и я сделаю все так, как надо, то здесь я больше не останусь. Через шесть недель я
— Отличный план, смерть может оказаться досадной помехой.
— Этого не случится, — доверительно сказала она. — Меня оберегают восемь полицейских двадцать четыре часа в сутки. Он не сможет до меня добраться.
«Или же если он до нее доберется, то улизнуть ему не удастся», — подумал Дэвенпорт.
— Надеюсь, что они дали тебе какое-нибудь сигнальное устройство.
— Конечно. Мы как раз сейчас об этом говорили. Оно похоже на маленький передатчик, я буду постоянно носить его на поясе. Стоит мне только нажать на кнопку, как все сбегутся.
— Не надо только слишком самоуспокаиваться. Ты ведь знаешь, что Карла Руиц даже не видела, как он к ней подошел. И если бы ее не беспокоил вопрос о том, что ей приходится выходить на улицу одной, и если бы она не носила с собой газовый баллончик, то она была бы мертва.
— Не беспокойся, Лукас, со мной все будет в порядке. — Макгаун понизила голос. — Знаешь, я хотела бы увидеться е тобой вне работы. Я хотела бы тебе кое-что сказать, но теперь, когда за мной следят круглые сутки...
— Конечно, — поспешно согласился он. — Нехорошо, если шеф или даже кто-нибудь из ваших узнает о наших отношениях.
— Вот и отлично, — сказала она. — Пока, старина Гнедой Конь.
— Береги себя.
Детективы установили за домом Макгаун прямое наблюдение, им помогали переодетые в гражданское полицейские, которые дежурили в машине без опознавательных знаков на прилегающей улице. В первую ночь, когда пост только что установили, Лукас не пришел. Слишком много полицейских, слишком много суеты — все это могло привлечь внимание соседей. На вторую ночь он остался дежурить с полицейским из отдела по борьбе с проституцией по фамилии Хенли.
— Ты у нее бывал? — спросил Хенли.
— Нет. А что, хороший дом?
— Неплохой. Маленький дом старой постройки напротив Миннехаха-Крик. Два этажа. На восточной стороне дома большой двор с несколькими яблонями. С западной стороны примерно в тридцати футах стоит следующий дом, пространство между ними просматривается. Должно быть, он ей обошелся в сотню тысяч.
— Ну, денежки у нее есть, — заметил Лукас.
— С таким-то личиком да еще на телевидении... В это можно поверить.
— Она сказала, что наблюдательные пункты установлены по обеим сторонам.
— Да. Наши расположились в доме напротив со стороны входа и в доме через аллею с задней стороны, — сказал Хенли. — Мы ведем наблюдение из мансард.
— Полиция сняла эти помещения?
— Хозяин дома со стороны Миннехахи не захотел брать деньги, он сказал, что рад помочь и так. Мы его предупредили, что все может продлиться и два месяца, а он ответил, что никаких проблем.
— Хороший мужик.
— Старик. Архитектор на пенсии. Мне кажется, ему нравится наша компания. Разрешил нам класть свои продукты в холодильник и пользоваться кухней.
— Ну а в другом доме?
— Там живет пожилая пара. Они согласились предоставить нам место, но было похоже, что они нуждаются, поэтому мы арендовали площадь. По две сотни долларов в месяц. Заплатили за два месяца. Они были рады.
— Смешно. Ведь это довольно дорогой район, — заметил Лукас.
— Я с ними разговаривал, у них не очень-то хорошо идут дела. Старик сказал, что они зажились на этом свете. Они ушли на покой в шестидесятых годах, оба получают пенсию, думали, что обеспечены до конца дней. А потом началась инфляция. Стали расти цены, налоги, ну и все такое прочее. Они едва сводят концы с концами.
— Гм. Так куда мы едем?
— К архитектору. Мы оставим машину на другой стороне реки и пешком перейдем мост. Потом пройдем за домами, которые стоят вдоль берега, и войдем в его дом через заднюю дверь. Таким образом, нас никто не увидит.
У архитектора был большой дом, который содержался в идеальном порядке. Везде было полированное дерево и восточные ковры, украшения из стали и бронзы, на стенах цвета яичной скорлупы висели замечательно выполненные черно-белые гравюры. Лукас и Хенли поднялись на четыре пролета лестницы и оказались в тускло освещенной мансарде. Двое полицейских сидели в мягких креслах, у их ног стоял телефон, между ними на треногах были установлены бинокль и подзорная труба. Рядом на полу лежал матрац. Около него стоял магнитофон, из которого лилась легкая музыка.
— Привет, — сказал один из них. Другой просто кивнул головой.
— Что-нибудь происходит? — спросил Лукас.
— Парень выгуливает собаку.
Лукас подошел к окну и выглянул на улицу.
Стекло с внутренней стороны было покрыто тонкой отражающей пластиковой пленкой. С улицы окно казалось прозрачным, и создавалось впечатление, что в комнате никого не было.
— Она дома?
— Нет еще. У нее десятичасовые новости, потом она приводит себя в порядок и обычно едет куда- нибудь поужинать. А потом уже возвращается домой, если только у нее не назначено свидание. Но в ближайшие две недели она будет приходить прямо домой.
Лукас сел на матрац.
— Я думаю, правда, я не уверен, что если он решит напасть, то он придет после того, как стемнеет, но до полуночи. Он осторожен. Он не захочет слоняться здесь в такое время, когда люди могут обратить на него внимание. Он наверняка сделает так, чтобы темнота скрыла его лицо. Я предполагаю, что он постарается пробраться в дом, пока ее нет, и набросится на нее, когда она зайдет. Именно так он поступил с Руиц. Второй вариант: он схватит ее прямо у двери, когда она будет ее открывать, и затащит в дом. Если он все правильно обставит, то внешне это будет выглядеть, как будто он встречает ее у входа.
— Мы подумали, что, может быть, он попробует как-нибудь ее обмануть, — проговорил один из
