Публий созвал всех воинов и щедро осыпал их похвалами и дарами. И особенно Лелия. Он во всеуслышание объявил, что Лелий сделал для взятия города не меньше его самого; наградил золотым венком и подарил 30 быков. Этих последних Гай Лелий немедленно употребил по назначению, а именно приказал зажарить. Моряки устроили роскошный пир, на который пригласили сухопутное войско, и оба друга вполне отдались веселью, свойственному их возрасту и характеру (
МАСТЕРСКАЯ ВОЙНЫ
Публий записал в моряки многих местных жителей и тем самым в полтора раза увеличил свое войско. Все деньги, взятые из государственной казны Нового Карфагена, он передал квестору. Вместе с взятыми из Рима деньгами это составило около тысячи талантов. Затем он украсил один из боевых кораблей оружием и другими трофеями и отправил его в Рим с радостной вестью. «Ибо римский народ потерял уже всякую надежду на успех в Иберии, и потому Публий ясно сознавал, что с получением известий они снова воспрянут духом и с удвоенным старанием и рвением займутся войной» (
Сам Сципион пока оставался в Новом Карфагене. Эта неприступная крепость с прекрасной гаванью как нельзя лучше подходила для его замыслов. Целые дни он посвящал тренировке армии и флота. В первый день воины должны были пробегать 30 стадий (около пяти с половиной километров) в полном вооружении, на другой день — чистить и чинить оружие и выставлять его для осмотра перед палатками, на третий — отдыхать и развлекаться, на четвертый — сражаться друг с другом деревянными мечами и копьями. На пятый все начиналось сначала. Моряки между тем упражнялись в гребле и устраивали потешные сражения. Оружие для битв и игр изготавливали карфагенские ремесленники. «Публий строжайше им внушал, чтобы вооружение воинов было в полной исправности как для упражнений, так и для настоящей войны». Он сам ежедневно их обходил и проверял их работу. Таким образом, говорит Полибий, ежедневно сухопутные войска упражнялись, корабли схватывались друг с другом, ремесленники неутомимо ковали оружие, словом, город превратился в настоящую мастерскую войны (
Эти упражнения были частью той великой военной реформы, которую провел в тот год Сципион. «С ее помощью выиграна была война, и она поставила его самого в ряды величайших полководцев мира».[59] Скаллард пишет: «Римская армия, которая по традиции строилась в три линии, имела два главных недостатка. Она полагалась главным образом на свою массу и… не могла легко поворачивать, поэтому более маневренная армия могла обойти ее с флангов и окружить, что и случилось при Каннах. Во-вторых, разная степень тренировки у отдельных воинов мешала независимым действиям составляющих частей армии; она могла действовать только в целом».[60]
Соответственно с этим Публий, во-первых, отказался от деления войска на три линии, вместо того он ввел маневренные манипулы. Каждая из них была самостоятельной единицей. Во-вторых, он начал тренировать войско по новой системе. Отныне всякий воин годился для любого боя: он мог сражаться и конным, и пешим, и мечом, и дротиком. «Каждый римлянин… приготовлен в одинаковой мере для всякого места, времени и для всякой неожиданности. Точно так же он с одинаковой охотой готов идти в сражение, ведется ли оно всей массой войска разом или даже отдельными воинами» (
Говоря о военных методах Сципиона, нельзя обойти молчанием одно немаловажное обстоятельство. Я имею в виду его отношение к воинской дисциплине. Дело в том, что его политические противники постоянно обвиняли Сципиона в ее нарушении. Это обвинение буквально преследует Публия, куда бы он ни поехал. Его называют погубителем римской дисциплины и даже человеком, не знающим, что это такое. К сожалению, ни один обвинитель не пожелал объясниться подробно и привести какие-нибудь конкретные факты. И все-таки что-то за этим обвинением, безусловно, кроется, иначе его не повторяли бы так настойчиво. Прежде всего необходимо напомнить, что дисциплина в римской армии была всегда страшно суровой и требовала абсолютного повиновения от воина и офицера. Легендарный рассказ о полководце Манлии, казнившем родного сына, который выиграл битву вопреки его приказу, дал название этой дисциплине: она называлась манлиевой (
В чем же поведение Публия не соответствовало римским обычаям? Полибий постоянно подчеркивает его особую ласковость и приветливость к воинам, другие авторы говорят, что он осыпал их подарками, позволял веселиться (
Надо заметить, что римский полководец был и духовным вождем своего войска и старался сохранить в чистоте римские нравы. Эмилиан обходил солдат и, если находил слишком дорогую посуду, разбивал ее собственными руками. Представить себе нашего Сципиона, бьющего дорогие чаши воинов, совершенно невозможно. Впоследствии, будучи цензором, он не сделал ни одного замечания ни одному из сограждан. Мог ли он строго следить за грехами своих воинов?!
Все это могло казаться некоторым современникам Публия странным и даже возмущать их. Но враги Публия говорили также, что он ведет себя не как римский полководец, а как надменный царь. Как понять это обвинение? Дело в том, что римский консул или любой другой военачальник выполнял лишь приказы сената и римского народа. Но Публий Сципион
Когда Публий убедился, что войско его прекрасно подготовлено к бою, он оставил Новый Карфаген и отправился зимовать в Тарракон.
ПУБЛИЙ СЦИПИОН ПРОТИВ ГАЗДРУБАЛА БАРКИДА (208 г. до н. э.)
Карфагенские вожди были все еще ошеломлены взятием Нового Карфагена. Сначала они не хотели верить собственным ушам, но вскоре истина открылась перед ними во всем своем ужасе. За несколько часов новый военачальник римлян все перевернул в Испании: теперь у него, а не у карфагенян была неприступная крепость с портом, сокровища со всей Иберии и, главное, заложники от местных вождей. Более всех беспокоило это Газдрубала, второго сына великого Гамилькара Барки. Он хотел получше узнать молодого полководца, но Публий пронесся по Иберии, как некий дух, и стремительно исчез в Тарраконе. Все происходящее можно было принять за кошмарный сон. Но последствия взятия Карфагена не замедлили сказаться: иберы, давно тайно ненавидевшие пунийцев, но связанные по рукам и по ногам тем, что отдали в заложники своих близких, теперь воспрянули духом. А рыцарственное благородство и великодушие Публия, его чудесные подвиги и волшебные видения совершенно вскружили голову варварам. «Романтическая
