острове. Он прибыл вовремя, и моряки помогли Леонардо затащить повозку на лодку, которая тревожно заколебалась под тяжестью груза. Капитан парома сообщил Леонардо, что кто-нибудь из слуг Конте де Пезаро будет ждать его на причале, чтобы проводить художника до нового жилища, а потом с поклоном и улыбкой пригласил Леонардо на лодку.
– У вас же есть пропуск, синьор?
– Конечно, – ответил Леонардо, протягивая ему бумаги.
– А у вас, сир? – вежливо спросил капитан, обращаясь к Эцио.
Эцио опешил. Он прибыл без приглашения и понятия не имел о местных законах.
– Нет, у меня нет пропуска, – сказал он.
– Все в порядке, – вставил Леонардо. – Он со мной. Я могу поручиться за него, и я уверен, что Конте…
Но капитан поднял руку.
– Я сожалею, синьор. Постановление Совета ясно говорит, что никто не может войти в Венецию без пропуска.
Леонардо хотел было возразить, но Эцио остановил его.
– Не волнуйся, Леонардо. Я найду способ обойти эти правила.
– Я бы хотел помочь вам, сир, – проговорил капитан. – Но у меня приказ.
Повысив голос, он обратился к толпе пассажиров.
– Прошу внимания! Внимание! Паром отходит в десять!
Эцио понял, что ему дают немного времени.
Его внимание приковала очень хорошо одетая пара, которая поднялась на галеру одновременно с ним, взяла лучшие каюты, и вообще хорошо держала себя. Сейчас они стояли в одиночестве рядом с одним из причалов, где были привязаны несколько частных гондол, и громко спорили.
– Любимая, прошу… – проговорил мужчина, слабовольно выглядящий тип, лет на двадцать старше своей спутницы, рыжей, энергичной девушки со сверкающими глазами.
– Джироламо, ты настоящий идиот! Одному Богу известно, почему я вышла за тебя, и только Он знает, сколько мне пришлось вынести в результате! Ты никогда не перестанешь придираться, ты готов запереть меня, как курицу, в маленьком провинциальном городишке, а теперь… Теперь ты даже не в состоянии найти гондолу, которая доставит нас в Венецию! Я думала, что твой дядя – кровавый Папа, не меньше! Можно подумать, ты имеешь хоть какое-то влияние! Взгляни на себя – ты такой же бесхребетный, как слизняк!
– Катерина…
– Не называй меня Катериной, жаба! Найди людей, которые займутся багажом, и ради Бога, отвези меня в Венецию! Мне нужна ванна и вино!
Джироламо возмутился.
– Я достаточно умен, чтобы оставить тебя здесь и уехать в Порденоне без тебя.
– В любом случае, нам сперва нужно добраться до материка.
– Путешествовать по дороге слишком опасно.
– Да! Опасно, для такой бесхребетной твари, как ты!
Джироламо молчал, а Эцио продолжал наблюдать. Потом мужчина хитро сказал:
– Почему бы тебе не войти в эту гондолу, – он указал на одну из них, – и я немедленно найду пару гондольеров.
– Хммм! Наконец-то здравые слова! – прорычала она и позволила ему усадить себя в лодку.
Но как только она уселась, Джироламо быстро отвязал трос на носу лодки и мощным толчком отправил гондолу в лагуну.
– Счастливого путешествия! – противным голосом крикнул он.
– Ублюдок! – она бросилась назад. Потом, осознав свое затруднительное положение, начала кричать. – Помогите! Помогите!
Но Джироламо пошел туда, где неуверенно столпились вокруг багажа слуги, и начал отдавать им приказы. Потом он отправился с ними и багажом в другую часть доков, где стал договариваться о предоставлении ему личного парома.
Тем временем Эцио наблюдал за бедственным положением Катерины, не зная, смеяться ему или беспокоиться. Девушка остановила свой взгляд на нем.
– Эй, ты! Не стой столбом! Помоги мне!
Эцио отстегнул меч, стащил сапоги и дуплет и бросился в воду.
Когда они вернулись на причал, улыбающаяся Катерина протянула руку мокрому до нитки Эцио.
– Мой герой, – проговорила она.
– Это было не сложно.
– Я могла утонуть! Из-за этой свиньи! – Она оценивающе взглянула на Эцио. – Но ты! Боже мой, ты должно быть очень силен! Не могу поверить, что ты доплыл обратно, таща на веревке гондолу со мной внутри.
– Легкая, как перышко, – отозвался Эцио.
– Льстец!
– Я имел в виду, что эти лодки так хорошо сбалансированы…
Катерина нахмурилась.
– Для меня было честью спасти вас, сеньора, – неубедительно закончил Эцио.
– Когда-нибудь я верну себе расположение, – сказала она, ее глаза были полны смыслом, скрытым за словами. – Как тебя зовут?
– Аудиторе, Эцио.
– Я Катерина, – она замолчала на мгновение. – Куда ты направляешься?
– Я плыл в Венецию, но у меня нет пропуска, и паром…
– Довольно! – прервала его она. – Так этот мелкий чиновник не пускает тебя на корабль?
– Да.
– Мы еще посмотрим! – Она ринулась вниз по пристани, не дожидаясь, пока Эцио наденет сапоги и дуплет.
Когда Эцио подошел к ней, она уже стояла у парома и была готова, насколько он смог понять, закатить дрожащему мужчине взбучку. Все, что он услышал, когда подошел, это подобострастное бормотание капитана: «Да, ваша Светлость, конечно, Ваша Светлость, как скажете, Ваша Светлость».
– И лучше тебе сделать так, как я сказала! Если, конечно, не хочешь, чтобы твоя голова оказалась на пике! Вот он! Иди и приведи его лошадь со всеми вещами! Иди же! И хорошо обращайся с ним! Я узнаю, если что-то будет не так! – Капитан стремительно удалился. Катерина повернулась к Эцио. – Вот видишь? Все решилось!
– Благодарю, госпожа!
– Все обернулось к лучшему… – она взглянула на него. – Я надеюсь, что наши пути снова пересекутся. – Она махнула рукой. – Я живу в Форли. Приезжай туда когда-нибудь. Я буду рада оказать тебе теплый прием.
Катерина протянула ему ладонь и собиралась уже отойти, но Эцио спросил:
– А разве вы не хотите поплыть в Венецию?
Она посмотрела на него, потом на паром.
– На этой развалюхе? Ты шутишь?
И она пошла по причалу к своему мужу, который следил за погрузкой их багажа.
Капитан поспешно вернулся, ведя на поводу лошадь Эцио.
– Вот вы где, сир. Я нижайше извиняюсь, сир. Если бы я знал, сир…
– Когда мы доплывем, я хотел бы устроить лошадь в конюшне.
– Об этом я позабочусь, сир.
Когда паром отбыл и поплыл по свинцовым водам лагуны, Леонардо, наблюдавший за всем произошедшим, глухо сказал:
– Ты знаешь, кто это был?
– Я бы не отказался, если б она была моей новой дамой сердца, – улыбнулся Эцио.
