– Ну, насколько я знаю, ты был занят не только этим, – парировала она, но ее улыбка была слабой и натянутой.
– А где мама?
Клаудия вздохнула.
– Она пошла взглянуть на того молодого художника, о котором все говорят. Ну, ты знаешь, одного из тех, кто недавно закончил обучение у Веррокьо.
– Какого еще художника?
– Ты хоть обращаешь внимание на то, что происходит дома? Она заказала ему несколько картин. Она уверена, что со временем они принесут хороший доход.
– Это похоже на маму.
Но Клаудия не поддержала шутку, и только сейчас Эцио в полной мере осознал, насколько сестре грустно. Печаль делала ее куда старше ее реальных шестнадцати лет.
– Что случилось, сестренка? – спросил он, присаживаясь рядом с ней на каменную скамейку.
Она вздохнула и посмотрела на него, грустно улыбнувшись.
– Это Дуччо, – произнесла она, наконец.
– И что с ним?
– Мне кажется, он мне изменяет, – в ее глазах блеснули слезы.
Эцио нахмурился. Дуччо был практически помолвлен с Клаудией, и официальное объявление о помолвке было простой формальностью.
– Кто тебе такое сказал? – спросил он, обнимая сестру за плечи.
– Девочки. – Она вытерла слезы и посмотрела на брата. – Я думала, мы подруги, но они радовались, когда рассказывали мне об этом.
Эцио вскочил.
– Да они не лучше гарпий! Тебе не стоит дружить с ними.
– Я его любила!
Эцио помедлил, прежде чем ответить.
– Ты уверена? Может, ты только думала, что любишь? Что ты чувствуешь сейчас?
Глаза Клаудии увлажнились.
– Я хочу, чтобы он поплатился за это. Он разбил мне сердце!
Эцио взглянул на сестру, заметил грусть в ее глазах. Грусть пополам с ненавистью. Его сердце наполнилось решимостью.
– Я нанесу ему визит.
Дуччо Довидзи дома не оказалось, но его экономка объяснила Эцио, где найти хозяина. Эцио прошел по Понте Веккьо и у южного вала Арно свернул к западу, к церкви Сан Джакопо Сопрано. Возле нее была парочка укромных садов, где влюбленные иногда назначали друг другу встречи.
Эцио, чья кровь практически кипела от слов сестры, нужны были явные доказательства измены Дуччо, нежели простые слова, и он раздумывал, как бы их получить.
Довольно скоро он заметил сидящего на скамейке у реки светловолосого молодого человека в вызывающе яркой одежде, который обнимал темноволосую девушку, незнакомую Эцио. Он подошел ближе.
– Дорогой, оно прекрасно! – воскликнула девушка, рассматривая свою руку.
Эцио заметил блеснувшее на пальце кольцо с алмазом.
– Для тебя – только самое лучшее, любимая, – отозвался Дуччо, притягивая ее для поцелуя.
Но девушка отпрянула.
– Не так быстро. Ты не можешь просто взять и купить меня. Мы уже давно не виделись, а я слышала, что ты обещал жениться на Клаудии Аудиторе.
Дуччо отмахнулся.
– Все кончено. К тому же отец считает, что мне нужна невеста получше Аудиторе. – Он опустил ладонь ниже по спине. – Например, такая как ты.
– Негодник! Давай прогуляемся.
– У меня есть идея получше, – проговорил он, кладя ладонь между ее ногами.
Эцио услышал достаточно.
– Эй ты, грязная свинья, – крикнул он.
Дуччо удивленно обернулся, выпуская девушку из рук.
– Эцио, друг мой, – поприветствовал он с некоторой дрожью в голосе. – Думаю, ты не знаком с моей… кузиной?
Эцио, взбешенный изменой, подошел и сходу заехал бывшему другу по морде.
– Ты оскорбил мою сестру, разгуливая с этой… этой шлюхой!
– Кого ты назвал шлюхой? – возмутилась девушка, вскочила и отошла в сторону.
– Думаю, что кем бы ты ни была, ты намного лучше этой задницы, – прорычал Эцио, ткнув Дуччо. – Или ты поверила, что он женится на тебе?
– Не смей звать ее шлюхой! – прошипел Дуччо. – По крайней мере, она более покладистая, чем твоя сестричка, трясущаяся за свою честь, словно монахиня. Жаль, я мог бы многому научить ее. Но…
– Ты разбил ей сердце, Дуччо, – холодно перебил его Эцио.
– Я? Да неужели.
– И за это я сломаю тебе руку.
Девушка завизжала и убежала. Эцио схватил скулящего от страха Дуччо и прижал его правую руку к краю каменной скамьи, на которой тот сидел совсем недавно. Коленом он придавил предплечье Дуччо к камню, но тот захныкал.
– Не надо, Эцио! Прошу тебя! Я же единственный сын у отца!
Эцио смерил его презрительным взглядом и отпустил. Дуччо упал на землю и, причитая, откатился, схватившись за поврежденную руку. Его одежда была порвана и испачкана.
– Ты не стоишь моих усилий, – произнес Эцио, – но если не хочешь, чтобы я передумал на счет твоей руки, держись подальше от Клаудии. И от меня.
После инцидента, Эцио отправился домой длинной дорогой и шел вдоль русла реки до тех пор, пока не вышел к полям. Когда он вернулся назад, тени уже удлинились, зато он сам успокоился. «Я никогда не должен, – сказал он себе, – позволять гневу полностью поглощать меня».
Уже у самого дома он встретил младшего брата, которого не видел со вчерашнего утра. Он тепло поприветствовал мальчика.
– Здравствуй, Петруччо. Что ты здесь делаешь? Или твой учитель тебя уже отпустил? В любом случае, уже поздно, и тебе пора быть в постели.
– Не волнуйся, я уже взрослый. Еще несколько лет и я смогу тебя побить.
Братья улыбнулись друг другу. Петруччо прижимал к груди резную коробку из грушевого дерева. Она оказалась открыта, и Эцио заметил внутри белые и рыжие перья.
– Это орлиные перья, – пояснил мальчик и указал на башню ближайшего здания. – Там наверху старое гнездо. Орлята выросли и улетели, а в каменной кладке застряло много перьев. – Петруччо умоляюще посмотрел на брата. – Эцио, пожалуйста, достань мне несколько!
– А зачем они тебе?
– Это секрет, – ответил Петруччо, спрятав глаза.
– А если я достану тебе перья, пойдешь спать? Уже поздно.
– Да.
– Обещаешь?
– Обещаю!
– Хорошо.
Эцио подумал, что уж если он сегодня помог Клаудии, почему бы не помочь и младшему брату. Забраться на башню оказалось сложно – камни были гладкими, и он с трудом находил выемки между ними. Выше было легче – помогла кованая решетка. Чтобы забраться наверх, он потратил полчаса. Собрав около пятнадцати перьев, – все, что он сумел разглядеть в сумерках, – он спустился к брату.
– Одно ты пропустил! – укоризненно сообщил Петруччо.
