спасителем, в надежде, что тот услышит. У него появилась привычка пересказывать события всего прошедшего дня и, иногда, рассказывать важные новости, которые могли заинтересовать раненого и привести его в чувство.
– Похоже, Аббаса легко подкупить, – вздохнул он, покосившись на незнакомца, лежащего на спине. Раны его постепенно заживали, и сам он с каждым днем набирался сил. – Мастер Альтаир скорее бы умер, чем позволил такое.
Он чуть наклонился, внимательно смотря на лежащего незнакомца.
– Я говорю о Мастере, Альтаире ибн Ла'Ахаде.
Незнакомец открыл глаза, впервые с того дня, как Мухлис привез его к себе домой.
Купец на это и надеялся, но всё равно был поражен, увидев, как проясняется мутный взор раненого.
– Это же вы, правда? – прошептал Мухлим, незнакомец моргнул и посмотрел на купца. – Это вы? Вы – Альтаир.
Альтаир кивнул. Глаза Мухлиса наполнились слезами, он бросился на колени рядом с кроватью, обхватив руками ладонь Альтаира.
– Вы вернулись к нам, – всхлипывая, воскликнул Мухлис. – Вы вернулись, чтобы спасти нас, – он осекся. – Вы же за этим пришли?
– А вас надо спасать? – тихо спросил Альтаир.
– Да. Когда мы встретились, вы ехали в Масиаф?
Альтаир задумался.
– После того, как я покинул Аламут, было неизбежно, что мой путь приведет меня сюда. Вопрос только – когда.
– Вы были в Аламуте?
– Последние двадцать лет или около того.
– Говорили, что ты погиб. Что в то утро, когда умерла Мария, вы спрыгнули с башни цитадели.
– Я спрыгнул с башни цитадели, – невесело улыбнулся Альтаир. – Но я жив. Я добрался до реки за деревней, где меня случайно отыскал Дарим. Он ехал из Аламута, где сумел разыскать жену и дочерей Сефа. Он нашел меня и забрал с собой.
– Нам сказали, что ты умер, – повторил Мухлис.
– Кто?
Мухлис неопределенно махнул в сторону, где возвышалась цитадель.
– Асассины.
– Они говорили это, зная, что я на самом деле жив.
Альтаир высвободил руку из захвата Мухлиса и сел на кровати, опустив ноги на пол. Посмотрел на старую морщинистую кожу. Каждый миллиметр тела ныл от боли, но он чувствовал себя… лучше. Одежда его была выстирана, и Альтаир натянул на голову капюшон, наслаждаясь запахом чистой ткани.
Прикоснувшись к лицу, он ощутил, что борода сбрита. Рядом с кроватью стояли его сапоги, на столе сбоку лежал механизм со скрытым клинком, который он улучшил самостоятельно на основе видений из Яблока. Теперь скрытый клинок выглядел совершенно иным, и Альтаир задумался о других усовершенствованиях, которые можно было произвести. В этом ему понадобится помощь кузнеца. Но сперва…
– А мой мешок? – спросил он у поднявшегося на ноги Мухлиса. – Где мой мешок?
Мухлис безмолвно указал на каменную полку в изголовье кровати, и Альтаир разглядел в полумраке знакомые очертания.
– Ты заглядывал внутрь?
Мухлис убежденно покачал головой под испытующим взглядом Альтаира. Наконец, убедившись, что купец не солгал, асассин дотянулся до сапог и, морщась при каждом движении, стал натягивать их.
– Благодарю тебя за заботу обо мне, – проговорил, наконец, Альтаир. – Если бы не ты, я бы умер у колодца.
Усмехнувшись, Мухлис снова сел на стул.
– За тобой ухаживали мои жена и дочь. Это я должен благодарить тебя. Ты спас меня от страшной смерти от рук головорезов, – он чуть наклонился вперед. – Ты дрался в точности как Альтаир ибн Ла-Ахад из легенды. Я всем так и сказал.
– Люди знают, что я здесь?
Мухлис развел руками.
– Конечно! Вся деревня знает о герое, спасшем меня от верной гибели. Все уверены, что это был ты.
– И почему они так решили?
Мухлис вместо ответа кивнул на низкий столик, где лежал отлично смазанный скрытый клинок Альтаира, поблескивая тусклым, угрожающим светом.
Альтаир обдумал услышанное.
– И о клинке ты тоже рассказал?
Мухлис задумался на мгновение.
– Ну да, – кивнул он, – конечно. Ты против?
– Когда слухи дойдут до цитадели, они придут чтобы меня найти.
– И не только они, – грустно вздохнул Мухлис.
– О чем ты?
– Недавно в крепость приезжал посланник от отца парня, которого ты убил.
– А кого я убил?
– Жестокого головореза по имени Байхас.
– А его отец?
– Фахад – главарь банды разбойников, бродящих по пустыне. Говорят, они разбили лагерь в двух-трех днях пути от деревни. Оттуда и приезжал посланник. Говорят, он просил у Мастера разрешение на то, чтобы явиться в деревню и отыскать убийцу.
– У Мастера? – резко перебил Альтаир. – Аббаса?
Мухлис кивнул.
– Они предлагали награду за убийцу, но жители отказались. Но Аббас вряд ли поступил так же.
– У людей добрые сердца, – вздохнул Альтаир, – в отличие от их правителя.
– Истинная правда, – согласился Мухлис. – Аббас забирает наши деньги и ничего не дает взамен, засев в цитадели, некогда бывшей сердцем общины. Раньше мы получали оттуда силу, наставления…
– И защиту, – со слабой улыбкой подытожил Альтаир.
– И её тоже, – поддержал Мухлис. – Все, что ты оставил после себя, Альтаир, исчезло. Их заменили продажность и паранойя. Говорят, когда ты исчез, асассины, верные тебе и Малику, подняли бунт, и Аббасу пришлось его подавить. Он казнил заговорщиков, и с тех пор боится нового восстания. Он целыми днями и ночами сидит в своей башне, подозревая всех вокруг в заговорах и казня тех, на кого падут эти подозрения. Правила, на которых стоял Орден, рухнули под его руководством, как рушится крепость. Говорят, Аббасу снится один и тот же сон. Что однажды Альтаир ибн Ла-Ахад вернется из изгнания и… – он замолчал, посмотрев сперва на Альтаира, а потом искоса взглянув на его мешок, – … и принесет артефакт, который уничтожит Аббаса… У тебя он есть? Ты собираешься напасть на Аббаса?
– Даже если бы у меня был такой артефакт, не он уничтожит Аббаса. Это сделает вера – вера в себя и в Кредо.
– Чья вера, Альтаир?
Альтаир махнул рукой.
– Твоя. Всех жителей и асассинов.
– Но как ты восстановишь эту веру? – удивился Мухлис.
– Скоро увидишь, – отозвался Альтаир.
На следующий день Альтаир пошел в деревню, где не просто начал рассказывать, на что способны асассины, но показывать это на деле.
