— Чего вы ждете? Ловите их! — кричал Свистун.
Его серебряный нос съехал в сторону, а конь все еще артачился, как он ни натягивал поводья. Некоторые солдаты повиновались и неохотно побрели было в лес, но выскочили как ошпаренные, когда среди подлеска зашевелилась рычащая тень.
— Ночной страх! — закричал кто-то, и вот уже все они снова стоят на дороге с бледными лицами и трясущимися руками, как будто их мечи бессильны перед ужасами, затаившимися среди деревьев.
— Ночной страх? Да ведь сейчас белый день, идиоты! — закричал на них Огненный Лис. — Это медведь, самый обыкновенный медведь!
Солдаты нерешительно двинулись обратно в лес, держась близко друг к другу, как вереница птенчиков, прячущихся за мать. Реза слышала, как они, чертыхаясь, мечами прорубали себе путь через заросли дрока и ежевики. Их кони тем временем стояли на дороге, фыркая и дрожа. Огненный Лис и Свистун тихо переговаривались между собой, а солдаты, оставшиеся на дороге, чтобы охранять не сумевшую убежать горстку пленных, широко раскрытыми глазами смотрели в лес, как будто оттуда того гляди выскочит ночной страх в обличье медведя и проглотит их всех целиком, с кожей, волосами и амуницией, как положено злому духу.
Реза видела, как Мо нашел ее глазами, видела облегчение на его лице, когда он ее увидел, — и разочарование, что она по-прежнему тут. Он был все еще бледен, но уже не той смертельной бледностью, что раньше. Она шагнула к телеге, хотела дотронуться до его руки, узнать, так же ли она горяча от лихорадки, но стоявший рядом солдат грубо оттолкнул ее.
Дерево продолжало гореть. Пламя потрескивало, словно напевая насмешливую песенку о Змееглаве. Солдаты вернулись, так и не поймав в лесу ни одного из пленных.
45
БЕДНАЯ МЕГГИ
— Привет! — раздался над его головой тихий мелодичный голос, и Теренс увидел перед собой самую прекрасную девушку на свете. Он испугался бы, если бы не ее глаза, такие синие и полные тоски, а тоска была хорошо ему знакома.
Мегги молчала. Как ни старался Фарид ее развеселить, она сидела под деревом, обхватив руками колени, и молчала. Да, они освободили немало людей, но только не ее родителей.
Ни один из бежавших не был даже ранен. Только кто-то из детей подвернул ногу, но ребенок был такой маленький, что взрослые могли его нести. Чаща поглотила беглецов так быстро, что люди Змееглава уже через несколько шагов не видели, за кем гонятся. Детей Сажерук спрятал в дупле огромного дерева, женщины заползли в заросли дрока и крапивы, а медведь Черного Принца отпугивал солдат от их убежищ. Мужчины забрались на деревья и скрылись в густых кронах. Последними спрятались Сажерук и Черный Принц, сперва поводив солдат за собой по лесу, чтобы окончательно сбить со следа.
Принц посоветовал освобожденным пленникам возвращаться в Омбру и присоединиться пока к комедиантам, разбившим там лагерь. У него самого были другие планы. Прежде чем уйти, он поговорил с Мегги, и после этого лицо у нее стало не такое безнадежное.
— Принц сказал, что не допустит, чтобы моего отца повесили, — рассказывала она Фариду. — Он знает, что Мо не Перепел, и обещает, что он и его люди сумеют доказать Змееглаву, что он не того поймал.
Мегги рассказывала это с такой надеждой в голосе, что Фарид лишь кивнул и пробормотал: «Ну видишь, как хорошо!» — хотя сам был уверен, что Змееглав все же повесит Волшебного Языка.
— А как насчет того шпиона, о котором говорил Свистун? — спросил он Сажерука, когда они снова тронулись в путь. — Будет Принц его искать?
— Долго ему искать не придется, — сухо ответил Сажерук. — Надо лишь посмотреть, у кого из комедиантов карманы вдруг окажутся полны серебра.
Серебро. Признаться, Фариду хотелось взглянуть на серебряные башни Дворца Ночи. Говорят, даже зубцы стен там покрыты серебром. Но они пойдут туда другим путем, чем Огненный Лис.
— Мы знаем, куда они идут, — заявил Сажерук. — А к Дворцу Ночи есть пути и безопаснее, чем эта дорога.
— А как же Мышиная мельница? — спросила Мегги. — Мельница, о которой ты говорил в лесу? Разве мы не пойдем сначала туда?
— Наверное, нет. А зачем?
Мегги помолчала. Очевидно, она понимала, что ответ очень не понравится Сажеруку.
— Я передала Небесному Плясуну письмо для Фенолио, — сказала она наконец. — Я просила Фенолио написать что-нибудь, что спасет моих родителей, и послать на Мышиную мельницу.
— Письмо? — Сажерук говорил так резко, что Фарид невольно обнял Мегги за плечи. — Ну, молодец! А если оно попадет не в те руки?
Фарид опустил голову. Но не Мегги. Нет. Она посмотрела Сажеруку прямо в глаза.
— Никто, кроме Фенолио, не может им сейчас помочь, — сказала она. — И ты это прекрасно знаешь.
46
СТУК В ДВЕРЬ
Ланцелот смотрел в свой кубок.
— Он действительно бесчеловечен, — сказал он наконец. — Но с чего ему быть человечным? Разве ожидаете вы от ангелов человечности?
Всадник, которого Фенолио послал к Мегги, отсутствовал уже несколько дней.
— Мчись как ветер, — сказал ему старик и добавил, что речь идет о жизни и смерти молодой и прекрасной девушки (ведь он хотел, чтобы юноша действительно постарался!). — К сожалению, тебе не удастся уговорить ее вернуться с тобой, она очень упрямая, — добавил Фенолио. — Но договорись с ней о другом, безопасном месте встречи и скажи, что очень скоро привезешь от меня новое письмо. Запомнил?
Солдат, совсем еще молоденький, без труда повторил поручение и галопом помчался прочь, заверив Фенолио, что вернется самое позднее через три дня. Три дня. Если парень сдержит свое обещание, он должен скоро быть здесь, а у Фенолио еще нет письма, с которым он мог бы послать его обратно к Мегги. Потому что слова, которые должны были наконец направить всю эту историю в правильное русло, спасти добрых и наказать злых, не шли к нему, и все тут!
