Я удивленно вскинула брови.
– Вот и я не знаю, почему, – Николай Павлович улыбнулся шире.
Я хлопнула глазами. Был женат на начальнице, трахал секретаршу? Или просто приставал?
– Пожалуйста, позвоните и спросите, может ли он прямо сейчас подъехать в квартиру Анжелики Львовны. Кстати, а вы сможете съездить?
– Зачем?
– Вы бывали в квартире вашей начальницы?
– Один раз.
– Сможете заметить, если что-то пропало?
– Ну, если шкаф… – я улыбнулась. – Нет, для этой цели вам нужен кто-то другой. Не смогу. Я даже примерно не представляю, где у нее что лежало.
– Все равно я попрошу вас проехать со мной.
Я пожала плечами, потом спросила насчет похорон.
– Ваша секретарша сказала, что сама ими займется.
Я удивленно посмотрела на Николая Павловича.
– Что вас удивило, Наталья Борисовна? Вы не думали участвовать в их организации?
– Нет, я как раз думала, что этим вопросом придется заниматься холдингу, нашей редакции, кому-то из сотрудников. Меня удивила реакция Леночки.
– Да, мне тут уже высказали мнения о вашей начальнице… Переживает одна Леночка. Почему?
Я этого не знала. Потом мне ударила в голову мысль. А если Анжелика Львовна с Леночкой… В свете того, какой компромат мне отдала Романицкая при последней встрече… Да кто их всех разберет в нашем мире глянца?!
– Я смогу взять вещи для похорон? – вместо ответа спросила я у Николая Павловича.
– Конечно, – сказал он. – Звоните Глебу Гаджиевичу.
– О господи! – воскликнула я. Я не знала, что он еще и Гаджиевич. Хотя, пожалуй, во внешности было что-то восточное…
Судя по звукам, служившим фоном, Глеб куда-то ехал на машине. Я представилась и объяснила, кто я такая. Телефон стоял на громкой связи, чтобы Николай Павлович все слышал.
– А, помню, – произнес Глеб развязным тоном. – Анжелка что, сама не может позвонить? Тебя попросила? Что ей надо? Или ты по собственной инициативе звонишь?
Мы не были на «ты». Мы вообще, наверное, за всю жизнь перекинулись лишь парой слов. И как он мог решить, что я на него претендую?! Я нейтральным тоном сообщила новость и то, что полиция просит Глеба подъехать на квартиру бывшей жены.
В трубке воцарилось молчание.
– Что, правда, что ли, пристрелили? – наконец спросил Глеб совсем другим тоном.
В разговор вступил Николай Павлович и разговаривал совсем не так, как со мной. У него даже выражение лица изменилось! Слушая его, я решила бы, что этому человеку лет сорок. Глеб явно понял, что с ним не шутят.
– Через сколько можете подъехать? Адрес, надеюсь, вам известен?
– Минут через пятьдесят, если в пробке не застряну, – сказал Глеб. – А она… все еще там?
– Нет, тело уже увезли. Нам требуется, чтобы вы осмотрели квартиру.
Глеб выдохнул. Боится покойников?
– Ждите. Буду, – произнес он и отключил связь.
Глава 4
– Вы на машине, Наталья Борисовна? – спросил у меня Николай Павлович.
Я кивнула.
– Подкинете меня? Не заставите добираться общественным транспортом?
Я покачала головой, взяла сумку. Компьютер по возвращении я включить не успела, так что и выключать не требовалось. Вероятно, мне придется еще вернуться в офис и просидеть тут до ночи. Нужно разослать письма с сообщением о гибели начальницы, возможно, лично переговорить с Демпси…
– Когда вернусь, не знаю, – сказала я сотрудникам в большом зале. – Уходите, как обычно. Все равно, наверное, кто-то меня дождется.
– Я буду сидеть допоздна, – сказал фотограф.
Дамы пенсионного возраста в ужасе посмотрели на Николая Павловича.
– А вы куда увозите Наташу? – робко молвила одна из них. Прозвучало это так, будто им с подругой придется прямо сегодня начинать сушить мне сухари.
– На опознание, – сказал Николай Павлович.
Одна из дам закатила глазки.
– Может, лучше кого-то из мужчин? – предложила вторая.
– Я считаю, что Наталья Борисовна прекрасно справится.
Офис мы покинули и завернули на небольшую стоянку, где стояли машины сотрудников.
– А ваш коллега? – спросила я у Николая Павловича.
– Пока пообщается с вашими коллегами.
– Наверное, вам лучше искать убийцу за пределами нашего офиса, – сказала я и посмотрела в глаза этому очень молодо выглядевшему парню. – Она была человеком на своем месте, и я не помню, чтобы у нас кто-то увольнялся добровольно. Здесь хорошо платят, люди занимаются тем, чем хотят заниматься, не требуется вставать рано утром… Это что-то из ее жизни за пределами офиса… Если бы выяснить, какие проблемы она собиралась решать в предстоящие три недели…
– Выясним, – уверенно заявил Николай Павлович.
Я как раз щелкнула пультом сигнализации.
– А меня за руль пустите? – спросил он и улыбнулся.
– Считаете, что вы с вашим удостоверением сможете прорваться сквозь пробки? Или у вас имеется волшебное синее ведерко, которое можно водрузить на крышу?
– Ну, проблем с ГИБДД точно не будет, – как само собой разумеющееся, заявил Николай Павлович. – Но мне просто никак не купить машину, а так хочется порулить.
Он вздохнул так печально, что я вручила ему ключи. Пусть рулит. А я подумаю.
Но рулил он явно куда-то не туда. Я это быстро поняла, но решила воздержаться от комментариев. Лучше меньше говорить и больше слушать. Анжелика Львовна мне это неоднократно повторяла, да и жизнь меня этому научила. А уж при общении с сотрудниками органов, как бы молодо они ни выглядели… Правда, раньше мне с сотрудниками органов общаться не доводилось, и я очень надеялась, что это будет первый и последний раз. Хотя… Этот казался мне очень милым и симпатичным.
Николай Павлович рулил по Суворовскому проспекту, потом свернул на одну из боковых улочек, заехал во двор и там поставил машину, вынул ключ из замка зажигания и протянул мне.
– Спасибо за доставленное удовольствие, Наталья Борисовна, – поблагодарил он.
– Не за что, – ответила я, вышла, щелкнула пультом сигнализации и подняла голову вверх.
– Хотели бы жить в таком дворе? – вкрадчиво поинтересовался Николай Павлович.
Я покачала головой и вспомнила, что Анжелика Львовна говорила о том, что из ее квартиры никогда не было видно солнца и располагалась она на третьем этаже. Дело близилось к вечеру, и внизу двора-колодца было бы неплохо включить фонарь, хотя на Суворовском, по которому мы только что ехали, это совсем не требовалось. Во дворе не имелось ни одного деревца, только скамейка у дальнего подъезда. Вероятно, в самое ближайшее время жильцы полностью заставят его машинами.
– Не хочется, знаете ли, выставлять всю свою жизнь напоказ соседям, – заметила я вслух. – Кстати, а из дома напротив ничего не видели?
– К сожалению, нет. В квартире Романицкой все окна завешаны тяжелыми шторами. Да и у многих так. Вон, сами взгляните.
Я опять подняла голову вверх и осмотрела серый, безликий дом. Хотя внутри квартиры могут быть прекрасно отделаны. По крайней мере, в большинстве окон стояли стеклопакеты. На первых этажах, судя по их виду, располагались офисы.
– Здесь коммуналки расселены? – спросила я у Николая Павловича.
