расследование.
– А где сейчас графиня?
– В Ницце, я полагаю. Живет там постоянно, чтобы не встречаться с мужем.
Слова, слова, слова… Комиссар зевнул и углубился в размышления.
Кто мог взять ключ графа? Кто не просто мог его взять, но и знал, что он от черного хода? Проще всего это сделать было кому-нибудь из прислуги… А, черт! Зачем им красть ключ у хозяина? Ведь имелись же два запасных в комоде, за которыми никто не следил! И потом, что мешало прислуге – если она как-то связана с этим убийством – просто-напросто сделать дубликат своего ключа?
Нет, сказал себе Папийон, прислуга тут явно ни при чем. Убийца не имел доступа в дом, но каким-то образом узнал, что граф иногда носит с собой ключ от черного хода. Например, когда граф навещал госпожу Туманову и брал с собой вторую связку…
Но зачем госпоже Тумановой красть ключ? Дамочка призналась, что они с графом расстались, к тому же несколько месяцев назад. Красотка не была его женой, ничего не наследовала и от смерти бывшего любовника не выигрывала ровным счетом ни-че-го.
И все же комиссара не оставляло ощущение, что если разгадать тайну пропавшего ключа, дело будет раскрыто. Но тут он услышал скрип отворяющейся двери и поднял глаза.
– Вот, патрон, привел…
И Бюсси втолкнул в кабинет сутулого, морщинистого еврея лет пятидесяти, одетого довольно неряшливо и подслеповато мигающего.
– Господин комиссар, – печально заговорил Ройзен, – я протестую против такого обращения. Это же урон моему делу… Я серьезный часовщик, и вдруг за мной является полиция! Что подумают соседи?
– Часы нашли? – спросил комиссар у Бюсси. Тот утвердительно кивнул и протянул начальнику золотые часы на изящной цепочке. – Отлично. Дуй к слуге графа и вези его сюда.
– Я буду жаловаться, – твердил Ройзен, исподлобья косясь на полицейского. – У меня есть знакомые…
– Не сомневаюсь, – усмехнулся комиссар. – Садитесь, Ройзен. И расскажите нам, коим образом вы оказались причастны к зверскому убийству графа Ковалевского.
Часовщик позеленел и скорее рухнул, чем сел на стул.
– О, господин комиссар! Понимаю, вы веселый человек, я и сам люблю иногда пошутить…
Папийон молчал, крепко сжав губы.
– Так вы по поводу этих золотых часов? – догадался Ройзен. – Уверяю вас, я никогда… Я честный человек!
– Ну да, ну да… – хмыкнул Папийон. – А скупка краденого – просто увлечение.
– Да когда это было! – запричитал Ройзен, театрально воздев к потолку руки. – Вы же знаете, я давно не занимаюсь такими делами! У меня часовая мастерская, я чиню часы. Клянусь вам!
– Если тебя давно не ловили, это не значит, что ты перестал заниматься «такими делами», – холодно сказал комиссар. – Короче, ты мне говоришь все, что тебе известно про ходики, без утайки. Если пойму, что ты тут ни при чем, я тебя отпущу. Ну?
Ройзен посмотрел на лицо Папийона, понял, что тот не оставит его в покое, и смирился.
– Утром ко мне пришел один человек…
– Э, нет, так не годится, – перебил его полицейский. – Имя, фамилия, где живет и так далее.
– Тот человек живет в соседнем доме, на последнем этаже, – ответил Ройзен, часто-часто мигая. – Это Гюстав Ансеваль, мелкий чиновник, который, как я думал, никак не связан с… – Часовщик осекся.
– Дальше.
– Мужчина принес мне часы и попросил взглянуть на них, потому что они не шли. Я, само собой, счел нужным поинтересоваться, откуда у простого чиновника такая дорогая вещь. Ансеваль засмеялся и сказал, что вчера вечером нашел их в Булонском лесу, в пруду. Увидел, что у самого берега что-то блестит, ну и…
– В пруду? – озадаченно переспросил комиссар.
– Да, так он и сказал. Я пообещал ему посмотреть, что с часами. – Ройзен глубоко вздохнул. – И самое интересное, комиссар, в них действительно была вода! Хотя, по правде сказать, я ни минуты не поверил в рассказанную Ансевалем историю, – добавил часовщик быстро.
Папийон задумался, барабаня пальцами по столу. Ройзен терпеливо ждал.
– Тот чиновник не упоминал, может быть, он нашел что-то еще в замечательном пруду, где можно выловить часы массивного золота, а? – наконец спросил язвительно комиссар.
– Ничего такого сосед не говорил, – пробурчал Ройзен, искоса глядя на собеседника. – Но на мизинце у него был золотой перстень. Раньше я такого у него не видел.
– Любопытно… – уронил комиссар и снова замолчал.
Потом, уловив за дверями звук шагов, поднял голову. В сопровождении Бюсси в кабинет вошел Николай Савельев.
– Так быстро? – только и мог вымолвить Папийон.
– Я решил, что вы уже что-то нашли, и сразу же после вашего звонка поспешил сюда, а вашего посланца встретил по дороге, – объяснил слуга. – Надеюсь, не расстроил ваши планы?
– Нет, конечно. Прошу вас, месье, посмотрите сюда. Вы узнаете эти часы?
– Да… – едва слышно вымолвил камердинер графа и перевел взгляд на Ройзена.
И, хотя в голове Савельева вроде бы не было никакой угрозы, часовщик на всякий случай отодвинулся подальше.
– Нет, нет, месье Исаак Ройзен не убийца, – отозвался комиссар. – Итак, Бюсси, тебе новое поручение. Отведи обоих к Сегену, пусть запротоколирует их показания по всей форме. Сам вернешься туда, где лавочка нашего свидетеля, и поищешь месье Ансеваля, который живет…
– В доме номер 17, – быстро подсказал Ройзен.
– Вот именно. Если того там нет, что вполне вероятно, отыщешь его где угодно и привезешь ко мне. Кстати, у месье на мизинце любопытное кольцо, проследи, чтобы он не скинул его по дороге. Ступай.
– Так что, часы и в самом деле убитого графа? Вы не лгали мне? – недоверчиво спросил часовщик. Затем украдкой покосился на Савельева, который смотрел в угол и молчал. – Скажите, ведь в газетах напишут, что часы принесли ко мне? Нельзя ли сразу же дать мой адрес? Мол, за умеренную цену… ремонт любой сложности… Спросите кого хотите, я лучший часовщик в округе!
– Мы даем газетчикам только ту информацию, которую считаем необходимой, – сказал Папийон, пряча улыбку. – Но вам ничто не мешает поведать прессе о часах и предложить свои услуги. Чем черт не шутит, может, даже ваше фото опубликуют, прямо на первой полосе. Все-таки вы – свидетель!
– Не нужно на первой, – рассудительно возразил Ройзен. – Вон, портрет господина графа уже опубликовали на первой, много ли ему от того счастья… – Савельев потемнел лицом и сжал губы. – Меня вполне устроит фото на третьей полосе, комиссар, совсем маленькое. Честное слово!
Папийон свирепо глянул на Бюсси, и тот поторопился увести обоих свидетелей. Комиссар погрузился в размышления.
Итак, убийца очень скоро понял, что вещи, которые он похитил в графском доме, прямиком приведут к нему. Поэтому поспешил от них избавиться. Почему бы, в самом деле, не бросить их в пруд? Если так, не исключено, что где-то там по соседству валяется и фарфоровая фигурка, изображающая урок музыки… И ключ от черного хода тоже.
Однако убийца не слишком умен, сказал себе Папийон. Ведь, убив графа, он легко мог вернуть ключ на место, чтобы не возбуждать подозрений. Не так ли?
Кроме того, преступник посообразительнее не стал бы прикасаться к вещам. Взял бы только деньги. Причем не оставил бы без внимания ящики стола в кабинете, где люди нередко хранят наличность…
Через два часа Бюсси вернулся.
– Патрон, я его нашел. Взял прямо в морском министерстве, где господин Ансеваль числится мелким служащим.
– Где он?
– Я оставил Мелло присматривать за ним. Да, и на мизинце у него то самое кольцо. Золотое и очень дорогое.
