Возвращение во Флоренцию

совсем темно, ей даже показалось, что она слышит крики совы, однако, когда она попыталась прислушаться, звуки растаяли в тихом шелесте берез.

Но тут ее слуха достигло глухое рычание мотора — оно доносилось с дороги, по которой они только что ехали. Инстинкт подсказал ей, что не стоит привлекать к себе внимание: Фредди заглушила мотор «фиата» и погасила фары. Звук приближающейся машины стал громче. Они не двигались, наблюдая, как она проезжает мимо. В большом черном автомобиле сидело четверо мужчин. Фредди показалось — хотя она не могла сказать точно, — что двое из них были в форме.

Когда машина скрылась из виду, Фредди спросила:

— Как вы думаете, они преследуют нас?

— Не знаю. Вполне возможно, что к нам это не имеет никакого отношения. — Джек положил оставшиеся бинты в карман пиджака. — Однако давайте выждем несколько минут.

Они снова уселись в машину. Он шпион, думала Фредди, а она помогает ему скрыться от полиции. Она в бегах в чужой стране, за рулем угнанной машины. Пускай против воли, но она участвует во всем этом, и, если их поймают, кары не избежать. Шпионов расстреливают, не так ли? Под ложечкой у нее противно засосало.

В молчании они просидели несколько минут. Потом Джек сказал:

— Думаю, нам не стоит ехать вдоль берега. Надо найти другую дорогу.

Фредди завела мотор, и они поехали.

В ту ночь они спали в машине. Пропетляв несколько часов по узким дорогам, которые вились среди холмов и долин, они остановились у ручья, бежавшего среди раскидистых сосен. «Надо отдохнуть», — сказал Джек, а потом сложил руки на груди и откинулся на спинку сиденья, закрыв глаза.

Хотя Фредди страшно устала, ей никак не удавалось заснуть. Какой длинный, невероятный и печальный день. Кадры из него отпечатались у нее в памяти, как узоры на ткани. Тесса в зеленом платье, уходящая прочь. Поцелуй. «Я действую в интересах британской короны». Аптекарь в Монтекатини, большой черный автомобиль на прибрежной дороге.

Она проснулась на рассвете, после нескольких часов рваного сна. Джек все еще спал; глядя на него, Фредди мысленно набросала его портрет: решительная нижняя челюсть, прямой нос с маленькой горбинкой у переносицы, четко очерченные губы, светлые волосы, падающие на лоб. Красивое лицо. Она целовалась с ним, а теперь, в каком-то смысле, они провели вместе ночь. Фредди с удивлением осознала, что, несмотря на возмущение, которое поднималось у нее в душе при мысли о том, как бесцеремонно Джек ее похитил, она все-таки считает его привлекательным. Потом она решила, что это какое-то временное помрачение, спровоцированное обстоятельствами их вынужденного путешествия. Джек пошевелился; Фредди торопливо вытащила с заднего сиденья свой чемодан и выбралась из машины. Опустившись на колени возле ручья, она намочила в воде полотенце и умылась.

Они снова двинулись в путь. В маленькой пыльной деревушке они зашли в лавку, чтобы купить какой-нибудь еды. Джек заговорил с владельцем лавки, который угостил их обжигающим крепким кофе; от него по жилам пробежал огонь. Несмотря на то что кофе оказался очень кстати, Фредди чувствовала себя крайне некомфортно. Иностранцы были редкими гостями в таких уединенных деревушках в предгорьях Апеннин. Они привлекали к себе излишнее внимание, а их неприбранный вид и отсутствие традиционных атрибутов туриста — фотокамер, рюкзаков и ботинок на толстой подошве — делало их еще более приметными.

Они снова забрались в машину. Фредди села за руль, Джек командовал, куда ехать. Хотя у него не было карты, он почти инстинктивно угадывал нужную дорогу. От долгого сидения за рулем у Фредди ныли плечи, глаза словно засыпало песком. Теперь они двигались медленней: дороги были более узкими и извилистыми, чем те, по которым они проезжали вчера, и местами на них не было никакого покрытия. Она заставляла себя сосредоточиться, но время от времени на нее все равно наваливалось ощущение нереальности происходящего. Она должна быть в Париже. Ехать в метро на Гар-дю-Нор, где ей предстояло сесть в поезд и отправиться домой. Вместо этого она катила по дороге, ничем не отличавшейся от тех, по которым они петляли с самого утра; один высокий холм сменялся другим, точно таким же, за зеленой плодородной долиной следовала новая, неотличимая от предыдущей.

После полудня им пришлось свернуть назад к побережью, чтобы поискать заправку. Вдалеке они заметили несколько домиков, рассыпанных вдоль дороги, и кузницу. Посреди двора, заваленного старыми автомобильными покрышками и ржавыми инструментами, стояла бензоколонка. У стены каменной постройки, в глубине которой сверкали оранжевые искры и отблески огня, возвышалась поленница дров. Фредди вылезла из машины; Джек пошел спросить про бензин. Она заметила, что он хромает еще сильнее; походка его была неловкой, напряженной. Открылась дверь лачуги, и из нее вышел мужчина в рабочем комбинезоне. Джек обратился к нему, и кузнец что-то ответил, а потом, нахмурившись, взглянул на машину. Фредди перешла через дорогу, чтобы немного размяться. Из ближайшего домика выглянула девчушка — она сосала большой палец. Увидев Фредди, малышка снова нырнула в дом. Фредди подумала, что это неудивительно: должно быть, она выглядит как настоящее пугало.

«Осталось совсем немного», — утешала она себя. Джек говорил, что они уже в нескольких милях от Ла-Специи. Немного удачи, и к вечеру они доберутся до Рапалло. Еще пару часов, и этот кошмар закончится. Джек с кузнецом все еще о чем-то беседовали. Теперь Джек хмурился, а кузнец размахивал руками. Фредди подошла поближе, чтобы послушать их разговор, однако они говорили слишком быстро, кроме того, у кузнеца был сильный местный акцент, так что она не смогла разобрать ни слова.

Кузнец вернул на место кран бензоколонки, а потом пошел в свою кузницу.

Джек через двор направился к ней.

— Полиция уже побывала здесь сегодня утром.

— Полиция? — Напуганная, Фредди вздрогнула. — Кого они искали?

— Нас, судя по описанию. Они задавали вопросы: не проезжал ли мимо черный «фиат», не заходили ли иностранцы в гараж. — Джек понизил голос. — Этот парень коммунист, так что он не поклонник итальянского правительства или полиции. Не беспокойтесь, это было несколько часов назад, они давно проехали, так что нам ничто не угрожает.

— Мистер Рэнсом! — возмущенная, воскликнула она. — Они знают про машину! Они разыскивают нас!

Он одарил ее улыбкой — очевидно, пытаясь ободрить.

— В Италии сотни черных «фиатов». Мы поедем осторожно, будем все время начеку. Осталось еще немного, честное слово. Все будет в порядке, обещаю вам.

— В порядке? — голос Фредди сорвался. Она опустила глаза и посмотрела на себя — ее сандалии были в пыли, платье измялось, от недостатка сна слипались глаза. — Это вы называете порядком?

— Мисс Николсон, я искренне сожалею, что впутал вас в свои дела. — По крайней мере, он, казалось, искренне раскаивался. — Если сейчас вы захотите уйти, я пойму вас и не стану останавливать.

— Почему-то мне кажется, — саркастически изрекла она, — что автобусы здесь не ходят.

— Скорее всего, вы правы. Если повезет, какой-нибудь фермер подбросит вас на своей телеге. Слушайте, не надо так волноваться. Этот парень предложил мне показать дорогу в объезд Ла-Специи, где нам не будут грозить неприятности.

— Откуда вы знаете, что ему можно доверять?

— Не знаю. Но, как вы сами видите, другого выбора у нас нет.

Мгновение она смотрела на него, а потом, развернувшись на каблуках, быстро подошла к машине, уселась внутрь, с грохотом захлопнула дверцу и завела мотор. Кузнец забрался в свой грузовичок, и Фредди повела «фиат» следом за ним. Они удалялись от побережья, петляя между холмов. Единственное, чего ей хотелось, — это добраться до Рапалло, а там, думала Фредди, она наконец-то избавится от него. Она мечтала поскорей от него избавиться.

Не удержавшись, она громко застонала. Джек спросил:

— Что с вами? Что-то случилось?

— Кузнец говорил, что полиция ищет и меня тоже?

— Да, боюсь, что так. Молодая англичанка… белая кожа, темные волосы и глаза. Кажется, что она