— Я не хочу, чтобы о ней упоминали. Я этого не выношу!
Лилиан решила не отступать.
— Пикси говорят то, что желает Оонаг. Королева хочет унизить вас и поэтому пытается околдовать мою подопечную. Боюсь, что, если вы мне не поможете, королева добьется своей цели, и тогда вы увидите именно то невзрачное создание, какое только что описали.
— Ну, конечно же, так оно и есть! — воскликнул Финвана, неожиданно приободрившись. — Она готовит почву для своей мести!
Лилиан напустила на свое личико печаль.
— И если мы этому не помешаем, Оонаг добьется, чтобы милеза исчезла в Царстве тьмы.
— Этого никогда не будет! Я лично пришлю свою королевскую гвардию, чтобы защитить ее. Где она сейчас?
Лилиан встревожилась:
— Ее спрятали, чтобы уберечь от Оонаг.
Финвана натянул поводья своего скакуна, дабы тот не пустился галопом. Всякий раз, когда монарх слышал имя Оонаг, его явно плохое настроение вызывало у коня панику.
— Это имя меня выводит из себя, не хочу произносить его, а потому отныне я буду именовать ее Вышеупомянутая.
— Вышеупомянутая? — удивилась Лилиан.
Финвана шепотом признался ей:
— Вышеупомянутая повсюду хвалится, что у нее есть несравненный плясун, который будет сопровождать ее во время конного выезда, и что она вместе с ним откроет бал.
Лилиан рассмеялась:
— Невозможно. Это невозможно.
Финвана был мрачен и сердит.
— Она говорит, что плясуна обнаружили в лесу под опавшими листьями. Она говорит, что он могуч, как дуб, и красив, как вяз, она говорит, что у него огненные волосы, зеленые, цвета моря, глаза, что он нежен, как анис, и остр, как жимолость. Что скажешь?
Лилиан молчала.
Финвана неправильно истолковал ее молчание.
— Ненавижу Вышеупомянутую!!! — взорвался он.
Лилиан, побледневшей, точно мертвец, едва хватило сил еще раз спросить:
— И вы этому поверили?
Вместо ответа Финвана задрыгал ногами, точно мальчик, и сжал кулаки.
— Мне нужны ее волосы!
Похоже, эта мысль пришлась королю по вкусу. Финвана подавил готовый вырваться у него крик, и уже предвкушал месть, вынашиваемую веками. В момент озарения она обрела четкое выражение.
— Я хочу, чтобы она навеки осталась лысой!
— Кто, ваше величество?
— Вышеупомянутая!
— Превосходная мысль!
— Превосходная — не то слово. Это сказочная мысль, изумительная, гениальная, несравненная. Как же я раньше об этом не подумал?
— Лучше поздно, чем никогда, ваше величество.
— Совершенно верно. Это причинит ей самую невыносимую боль, сильнее всего унизит ее.
Лилиан вздрогнула, представив ярость Оонаг, когда та лишится волос.
— Естественно, ваше величество.
Фиалковая фея была вне себя, узнав об угрозах королевы. Как же, черт возьми, мог Патрик оказаться в ее руках? И как ей сделать из несовершенной Марины такое бесподобное существо, как ее сестра Анхела?
И тут Лилиан поняла, в сколь опасном положении оказалась.
Почему на одну крохотную фею навалилось столько бед?
Марина
Все уже знали об его подвиге. Вся школа была в курсе, что в кафетерии с Мариной случился обморок, а Цицерон случайно зашел туда и не дал ей удариться головой об пол.
Однако это была официальная версия. Местная версия, передававшаяся из уст в уста со скоростью огня благодаря усилиям стратегов, гласила, что Марина и Цицерон уединились в углу кафетерия, после чего она потеряла сознание в порыве бурной страсти.
Одноклассники встречали их смешками и понимающими взглядами, а преподаватель ухаживал за Мариной с особой учтивостью, пригласив ее сесть в первом ряду и поднимать руку, если ей станет плохо.
«Вот чего можно добиться обмороком», — довольно подумала Марина.
Разумеется, преподаватель не стал просить у нее «homework» (которую она не сделала), он также не докучал ей нелепыми вопросами.
«В обморок упасть стоило», — решила она про себя, когда прозвенел звонок. Жаль, что она не догадалась об этом раньше.
Заботливая рука помогла ей встать, но ей оказалась не рука Цицерона, а Луси, которая, очень искренне сопереживая ей, предложила:
— Я провожу тебя в туалет.
К ним присоединилась Антавиана, предупредив Цицерона:
— Извини, мы идем в туалет для девочек, тебе туда нельзя.
Марина слишком поздно поняла, что стала жертвой заговора. Так оно и было.
Как только закрылась дверь, Антавиана яростно набросилась на нее:
— Ты говорила, что Цицерон не твой парень!
— Это правда, — оборонялась Марина.
— Вот как? Тогда почему ты целуешься с ним в кафетерии и устраиваешь этот номер с обмороком?
Марина сильно обиделась.
— Это был не номер. Я действительно потеряла сознание, клянусь.
Луси с выражением страдания на лице стояла чуть поодаль и заламывала руки.
Антавиана продолжила нападение:
— Тебе было мало обмануть Патрика и ограбить его, теперь ты хочешь сделать то же самое с Цицероном? Ты завладела его толстовкой, курткой, перчатками… Чего тебе еще надо?
Марина пожалела о том злополучном моменте, когда неосмотрительно показала коротышке мобильный телефон Патрика. Ей придется дорого расплачиваться.
— Будь так любезна, не вмешивайся в мою жизнь! Оставь меня в покое!
Антавиана расхрабрилась, став заступницей слабых, чем напомнила неуловимого Робин Гуда.
— С большим удовольствием, если бы ты не вмешивалась и не разбивала жизни других!
Марина понятия не имела, в чем ее обвиняет Антавиана.
— О чем ты говоришь?
— Ты отлично знаешь, о чем я говорю. Смотри, ты испортила ей жизнь, — и Антавиана указала на дрожавшую Луси, которая выпятила челюсть и уже была готова разрыдаться.
Марина не имела ни малейшего понятия, о чем идет речь.
— Я не крала его мобильного телефона, не просила у него браслетов. Я ничего не брала у него!
