— Обещаешь мне говорить правду, одну правду и ничего, кроме правды? — отчетливо произнесла страшная паучиха.
— Обещаю.
— А ну-ка, дорогой, расскажи мне об ирландской королевской семье. Каково приданое дочери короля. Она уже стала невестой?
Цицерон чувствовал, как по его лбу струятся капли пота. Если он скажет правду, она рассердится. Если он соврет, будет еще хуже.
— С сожалением должен сказать, сеньора Хорхел, что Ирландия — республика и там нет королевской семьи.
Он посматривал на паучиху краем глаза, думая, не пора ли уносить ноги. Однако сеньора Хорхел радостно захлопала всеми восьмью лапами.
— Великолепно, очень хорошо, честный ответ. Ты думал, что я рассержусь на тебя, если ты меня обманешь, однако тебе хватило смелости взглянуть правде в глаза. Проходи. Мне нравятся решительные люди, которые не лезут за словом в карман.
Антавиана тут же убежала от них, стоило только сеньоре Хорхел открыть дверь в своей паутине и пригласить их войти.
Она сделала резкий прыжок в другое измерение. Изменился свет, растительность и аромат цветов.
— Это кратчайший путь, — призналась Антавиана.
И действительно, они за считаные секунды оказались у края леса, в котором звучали голоса, крики, смех и песни.
Луси и Цицерон побледнели, однако Антавиана подбодрила их и велела смело идти вперед:
— Никто вам ничего не сделает. Идемте со мной.
Все послушно следовали за Антавианой и, несмотря на подозрения, поверили ей, и все закончилось благополучно. Вскоре они, точно приток, устремились вперед по главному руслу другой, до отказа забитой дороги.
Перед ними сотни волшебных существ разных цветов и размеров направлялись к одному и тому же месту, напевая песни, не отказывая себе в еде и напитках. Все шли довольные, шутили, блистали своими волшебными способностями. Никто из этих эксцентричных существ не обращал на них внимания.
Ребята столкнулись с группой дряхлых и жилистых домовых, те шли спотыкаясь, один из них растянулся посреди дороги и остался там спать, а тем временем приближалась толпа пикси, нетерпеливых и изменчивых как хризалиды.
Пикси играли, превращаясь в змей и белок. Змеи извивались у них среди ног, а белки прыгали по головам и бежали впереди.
— Прошу вас, идемте отсюда, — взмолилась Луси, держась за Цицерона.
Как это ни странно, прогулка Цицерону стала нравиться.
— Они безобидны.
Луси держалась иного мнения и краем глаза следила за армией шумных карликов с недружелюбными лицами, вооруженных деревянными молотами, которыми те время от времени безо всякой причины стучали по земле, отчего в ней образовывались трещины.
— Это ты так думаешь. Они все вместе могут в любой миг ополчиться против нас.
Цицерон удивился, как это Мириор может вести себя столь трусливо.
— Почему их так много? — спросила Луси.
Ее охватил страх, она намеревалась остаться незамеченной среди шумной толпы, которая то расталкивала троицу, то тащила ее за собой.
— Они приглашены на конный выезд. Все хотят поглазеть на это представление, они ждали его семь лет, — просветила их Антавиана.
Цицерон все бы отдал за фотоаппарат. Это явь или сон? Он считал себя оптимистом. Цицерон переживал самый волнующий момент в своей жизни: он бы не увидел всего этого, если бы не познакомился с самой фантастической девушкой в мире.
— Смотри! — Луси указала на мерцающий силуэт замка, окруженный толстой стеной с восемью зубчатыми башнями.
— Замок Кнокма! — пробормотал Цицерон.
— Идем быстрее, конный выезд скоро начнется, — поторопила их Антавиана.
Цицерон представил себе волшебную королевскую кавалькаду, пересекающую подъемный мост замка.
— А это не опасно? — прошептала Луси.
Антавиана заметила, что ее спутники не следуют за ней.
— Давайте, идем же, мы станем такими, как они, и никто нас не узнает!
Марина
В замке царило оживление. Из королевских покоев, куда церемониймейстер Дианкехт провел Марину, она с любопытством взирала через оконные решетки на пеструю толпу, что собралась в стенах замка.
По оружейному двору расхаживали не только дамы и придворные, вассалы и воины, оруженосцы и слуги, но также самые разные существа: уродливые карлики, зеленые пикси, покрытые плесенью, симпатичные лепреконы, ужасные тролли, загадочные эльфы, феи — особи всех цветов, форм и размеров. Они жестикулировали, весело смеялись и с нетерпением наблюдали за тем, как идет подготовка к конному выезду.
Трубадуры и фокусники рассказами и музыкой оживляли томительное ожидание, уличные гимнасты и акробаты доставляли радость самым молодым. Некоторые семейства провели здесь не одну неделю, расположившись лагерем у ворот замка, чтобы не упустить появление всадников.
При свете факелов королевская гвардия сверкала начищенными до блеска доспехами, а глашатаи без устали торжественно сообщали о том, что прибыли дамы и кавалеры-знаменосцы. Все всадники были сыновьями короля и являлись сюда из отдаленных мест, чтобы воссоединиться с Дэйон Сайд. Их встречали восторженными возгласами и каждый новый скакун, который вливался в свиту, был прекраснее прежнего.
Скакуны, с изогнутыми шеями, широкими плечами и трепещущими ноздрями, казались легкими как ветер, они были словно огонь и пламень, сверкая серебряными подковами и золотыми поводьями.
— Идем, не удивляйся ты так, — поторопил Марину Дианкехт.
Марина спустилась с сундука, на который забралась, чтобы полюбоваться забавным спектаклем.
— Простите меня за дерзость. Какие изумительные скакуны, — заметила она с робкой улыбкой, которая получилась очень соблазнительной.
— Ты прощена, — поторопился ответить Дианкехт. — Наша порода скакунов не имеет себе равных, мы выращиваем их в пустотах наших холмов и каждые семь лет на праздник сбора урожая устраиваем конный выезд. Король Финвана выбрал для вас молодую и стремительную буланую кобылицу, вы ее узнаете по золотым копытам.
— Я испытаю большое удовольствие, когда поеду на столь благородном животном, — ответила Марина.
Марина была искренне удивлена. Слова и жесты у нее получались сами собой, их не надо было искать, к тому же они всегда были элегантны и к месту. Никогда до этого вечера она столь часто не делала реверансы, не улыбалась столь выразительно и не опускала ресницы столь изящно.
Стук копий о землю возвестил о прибытии короля.
— Финвана! — воскликнул Дианкехт.
— Финвана! — объявили глашатаи.
— Дорогу Финване! — властно потребовали королевские гвардейцы и глашатай.
