интереса?
«Чтобы забыть об их существовании, — догадливо заключила Марина. — Тех, о ком не говорят, не существует».
Это было так похоже на ее сестру! Вполне в духе своего скрытного и хитрого характера, Анхела отодвинула всех в сторону и оставила в дураках.
Уже во второй раз после страшного эпизода с веревкой Марина видела сестру насквозь и размышляла трезво.
Патрик так много не думал. К тому же ему было все равно, о чем говорила или что только что сказала Анхела. Он обнял ее за талию и посмотрел на нее теми же глазами жертвенного агнца, какими глядел на Марину и Оонаг, произнес какую-то непонятную длиннющую и озорную фразу на английском языке, а затем поцеловал ее.
Луси, чуткая, как всегда, заметила:
— Теперь я понимаю! В отличие от тебя Анхела классная и шикарная, ты лишь подражаешь ей!
Марина не собиралась падать духом. Не обращая внимания на сестру, она взяла забытый на столе мобильный телефон, который тут же некстати зазвонил.
— Ах, это ты? — ей ответил голос матери. — Я только хотела поговорить с Анхелой и спросить, все ли у нее хорошо.
Анхела взяла телефон и ответила с очаровательной любезностью:
— Привет, мама! Все просто замечательно! Миссис Хиггинс — само очарование, Марина хороша собой, как никогда прежде, а эта комната — просто чудо. Ни о чем не беспокойся, мы отлично проводим время!
Марина пожала плечами и стала оправдываться перед Цицероном.
— Я так не считаю! Миссис Хиггинс — хитрюга, моя комната — дерьмо, а в этой стране так холодно, что шелушится кожа. Но ты мне нравишься, — без колебаний добавила она и осмелилась поцеловать Цицерона, хотя Анхела стала бы ждать, когда парень сам возьмет инициативу в свои руки.
В разговор вступила Луси с удвоенной от жирного масла и бекона энергией:
— Постойте! Если хотите, чтобы я дала показания в пользу Цицерона, вам придется пойти на мои условия!
И она начала перечислять на пальцах:
— Вы оба не должны целоваться в моем присутствии, вы должны ходить по обе стороны от меня, вы найдете мне парня, а до того каждый вечер будете играть вместе со мной в интернет-кафе.
Цицерон отказался от таких условий:
— Я больше не играю. Мою игру осквернили, а Раэйн — часть моей прошлой жизни. Раэйна больше нет.
Луси побледнела:
— Как ты сказал? Раэйн?
— Да, Раэйн.
От страха у Луси пересохло в горле, и она заговорила глухим голосом:
— Разве ты не Тана?
Цицерон от удивления покачал головой.
У Луси глаза чуть не вылезли из орбит.
— Ты — Раэйн, который постоянно обманывал меня? Ты послал меня на смерть во время набега на дракона Трамбла?
— Это ты два раза покушалась на мою жизнь. Тебе это чуть не удалось, когда я переплывал ров.
Луси не стала отпираться. Она совсем растерялась:
— Я думала, что ты — Тана!
— Ты хочешь сказать, что Тана — парень? — выпалил Цицерон голосом, который очаровывал своей чистотой и категоричностью.
— Ясное дело! А ты как думал? — выпалила Луси, вскакивая на ноги.
— Этого не может быть… это невозможно.
— Вот как? Я столько времени проболтала с ним по «Мессенджеру». Он мне говорил, что прилетит в Дублин, будет учиться в той же школе, что и мы.
Цицерон качал головой, не веря своим ушам:
— Этого быть не может! Тана не парень!
Луси развела руками:
— Может! Я без ума от него и тут же отправляюсь его искать!
— И как ты его узнаешь?
— Я знаю, что у него черные волосы, а его имя тоже начинается на «Ц». Я перепутала его с тобой. Извини, ты не в моем вкусе!
Луси исчезла, точно дуновение ветра, а удрученный Цицерон упал на стул и огляделся вокруг.
Анхела и Патрик тоже загадочно исчезли. Он остался наедине с Мариной.
А если Марина тоже мираж?
Цицерон ущипнул ее.
— Ай-ай-ай!
— Думаю, ты настоящая.
— Думаешь! Смотри, какой синяк ты мне сделал!
Цицерона привел в восторг детский жест, каким Марина показала на руку и потрогала то место, где он ущипнул ее.
Цицерон взял ее за подбородок и смотрел ей прямо в лицо.
— Дай мне рассмотреть тебя: у тебя каштановые волосы, глаза цвета меда и… А это? — спросил он, показывая на меч, который Марина все еще крепко держала в руке.
— Меч.
— Знаю, но теперь, когда я смотрю…
Марина внимательно взглянула на меч, но не обнаружила в нем ничего примечательного.
— Он красив и рубит без промаха.
— Не может быть, не может быть, не может быть! — твердил Цицерон, показывая на меч.
— Что — не может быть?
— Ты прихватила с собой меч Нуада Серебряная Рука!
Марина высоко подняла меч. Это был великолепный клинок, однако имя его владельца ей ничего не говорило.
— И что это значит?
Цицерон почесал в затылке.
— Это меч одного короля, одного бога, он составляет одно из четырех сокровищ Туата. Он принадлежал Повелителю тьмы.
Марина молчала, и Цицерон продолжил:
— К счастью, никто не знает, что мы его похитили.
Марина вспомнила, как переглянулись гвардейцы, стоявшие на страже у колодца.
— А если бы узнали? — спросила она, лишь бы не молчать.
— Тогда уж точно они послали бы за тобой все свои армии и все полчища волшебных существ, чтобы вернуть эту ценность.
Марина вздрогнула и выронила меч.
— А если я верну его?
— Ради этого нам пришлось бы вернуться назад.
Марина опустила голову:
— Я так и думала, что добром это не кончится.
— Нет, все кончится хорошо.
— Нет, и не пытайся успокоить меня. Я всегда во что-то впутываюсь, всегда делаю не то, всегда все порчу, всегда…
