«Поспешным» командовал капитан 2 ранга Б.Б. Жерве, «Громким» — капитан 2 рана Ф.О. Старк.
83
В охранение линкора «Императрица Мария» (флаг вице-адмирала П.И. Новицкого, командир — капитан 1 ранга К.А. Порембский) и крейсера «Кагул» (флигель-адъютант Е.И.В. Капитан 1 ранга С С. Погуляев) вступили эсминцы «Заветный» (капитан 2 ранга В.В. Бубнов) и «Завидный» (старший лейтенант П.Е фон Штильберг).
84
Все самолеты, принимавшие участие в налете на Зунгулдак, — летающие лодки «М-5» конструкции Д.П. Григоровича.
85
Поразить пароход «Ирмингард» пудовой (но не 30-кг) бомбой, которая попала в район дымовой трубы, удалось гидросамолету № 32 (пилот — лейтенант В.М. Марченко).
86
Девять аэропланов (остальные два вернулись, не сбросив бомб) сбросили в общей сложности 18 больших и 20 малых бомб, из них по главной цели — пароходу — 10 больших и 4 малых.
87
Речь идет о гидроплане № 37 (пилот — лейтенант Р.Ф. фон Эссен, наблюдатель — моторист 1 статьи Олейников).
88
Гидрокрейсер «Император Александр I» (командир — капитан 1 ранга П.А. Геринг) был атакован германской субмариной UB7.
89
Самолет № 35, повторно взлетевший сразу после атаки подводной лодки, обнаружил неприятельскую субмарину в 4 кб от «Императора Александра I».
90
Это не так. Напротив, именно в конце лета 1915 г., с созданием маневренных групп, каждая из которых была способна справиться с крейсером «Goeben», Черноморский флот перешел от недостаточно эффективных эпизодических к систематическим действиям на морских сообщениях противника, т. е. к собственно блокаде как высшей форме борьбы на коммуникациях. Немногочисленные и маломореходные подводные лодки, которыми располагал в это время неприятель, не могли оказать сколь-нибудь существенного влияния на порядок блокадных действий русских. Только спустя без малого год — в июне 1916 г. — усилившаяся подводная угроза и недостаточное количество эскадренных миноносцев заставили командование Черноморского флота откорректировать организацию блокады, отказавшись от использования тяжелых кораблей у Босфора и в Угольном районе.
91
В. Сушон вынужден был прекратить практику отправки крейсеров для обеспечения переходов угольных транспортов после боя у о. Кефкен 8 января 1916 г., в ходе которого изрядно обросший «Goeben» едва оторвался от преследования линкора «Императрица Екатерина Великая». Дело, таким образом, заключалось, не столько в том, что боевые корабли «расходовали много угля… при больших ходах во время боевых столкновений с блокирующими силами противника» и не «в атаках русских подводных лодок», сколько в том, что с вступлением в строй второго русского дредноута появилась реальная угроза потери крейсера «Goeben».
92
Автор, на наш взгляд, с некоторой тенденциозностью подходит к подбору фактов и документов для иллюстрации своих рассуждений, результатом которых должен стать вывод о нерешительности (или, во всяком случае, «большой наивности») и оперативной несостоятельности командования флота Черного моря. В частности, Н.В. Новиков забывает упомянуть об инициативе командования флота но поводу «десантной операции в восточной части Анатолии», высказанной в январском (1916 г.) «Плане операций…», и о тактических десантах, высаженных флотом на побережье Лазистана в ходе Эрзерумской операции в марте 1916 г. Обвинение командования флота в том, что при перевозках войск оно «выбирало пункты высадки на необороняемом побережье», вызывает по меньшей мере недоумение. Что же касается проекта десантной операции для захвата Зунгулдака, то автор так и не дает убедительных ответов на вопросы, поставленные адмиралом А.А. Эбергардом в цитируемых документах, однако делает голословное заключение о том, что черноморское командование «не считало десантные операции в числе задач флота».
93
