и теперь сидел на песке, пытаясь разжечь костер из собранных на берегу веток. За его спиной лежало старенькое покрывало, которое мать положила в корзину вместе с едой, а на нем было разложено угощение. — В конце концов, это же твое королевство.
Ее и его тоже. Нет, это их общее королевство, и от этой мысли на глаза навернулись слезы. Больше всего на свете ей хотелось остаться здесь, рядом с Джеком, но холодный рассудок заставлял сдерживать свои чувства.
Если бы у нее было столько же общих воспоминаний с Чилтоном, она ни за что не оказалась бы здесь с Джеком. Если бы ей хватало одних только слов и она не тосковала по поцелуям, которые Чилтон, будучи истинным джентльменом, не торопился ей дарить, то она не растаяла бы от единственного поцелуя Джека. Если бы только Чилтон умел понимать ее так, как понимал Джек!
И если бы она любила Чилтона так, как до сих пор любит Джека…
— Это случилось только один раз, Джек, — сказала Мириам, пытаясь продолжить прерванный разговор. — Только один раз, перед тем как ты уехал. Никто бы и не узнал, ведь у меня… у нас…
— Ведь у тебя нет от меня ребенка? — Разгоревшееся пламя осветило его лицо, и Мириам заметила, что Джек совершенно серьезен. — Знаешь, когда я впервые встретил Генри, то подумал, что он наш с тобой сын.
— Генри почти восемь, — сказала она, пытаясь справиться с эмоциями.
— Да, я понял это, и довольно быстро, — сказал Джек, вороша горящие ветки. — Но, Мириам, если бы ты знала, как мне хотелось верить, что он наш сын!
Ему не нужно было ничего объяснять ей, потому что она чувствовала то же самое. И хотя тогда она боялась последствий их любви, в глубине души Мириам хотелось родить его ребенка, маленькую частичку Джека, которая осталась бы с ней навсегда. Ей хотелось этого и сейчас. Они думали об одном и том же! Эта тайная мысль сделала их еще ближе. О Господи! Ну почему ей не хватает смелости признаться самой себе в том, что Джек прав?
— Смотри, Мириам, — сказал Джек, поднимаясь на ноги. В руках он держал тарелку. — Даже твоя мама знала, что это буду есть я, а не Чилтон. Она снова испекла для нас апельсиновый пирог.
— Ничего она не знала, — возразила Мириам, торопливо вытирая выступившие слезы. Уж лучше думать о пироге, чем о детях. — Она печет апельсиновый пирог для всех постояльцев «Зеленого льва».
— Ха, и ты хочешь, чтобы я в это поверил? — Джек отломил кусочек и с наслаждением отправил его в рот. — Восторг, Мириам, просто восторг! Иди сюда, а то я съем его один.
— Ты не посмеешь, — почти обиженно произнесла Мириам. Ей хотелось есть и пить, а Джек уже так уютно устроился на покрывале возле костра.
— Мирри, ты прекрасно знаешь, что я посмею сделать не только это, — сказал он, слизывая с большого пальца прилипшие крошки. Он достал саблю и направил ее в сторону Мириам. Пламя освещало его мускулистую грудь и широкие плечи. — Итак, принцесса, вы придете сами или заставите меня взять вас в плен?
Она посмотрела на него и его саблю и вздохнула. Мириам никогда не встречала мужчин с глазами такого же цвета, как у Джека. Никто, даже такой респектабельный джентльмен, как Чилтон, не мог с ним соперничать.
Да, она пропала, но при этом почувствовала невероятное облегчение. Если уж все так сложилось, то лучше оставить хоть что-то на память, а Джек — единственный, кого она хотела помнить.
Она вновь подобрала юбку и направилась к нему.
— Я иду к тебе потому, что ты не имеешь права съедать все без меня, — сказала она, слегка запыхавшись, — а не потому, что ты размахиваешь у меня перед лицом своей дурацкой саблей. Кроме того, она наверняка тупая и такая же бесполезная, как и твои незаряженные пистолеты.
Одним движением он повернулся и ударил саблей по высокой дикой вишне. К ногам Мириам упала ветка толщиной с ее руку.
— Прекрасно, — только и могла вымолвить она, вспоминая, как Джек размахивал этой саблей перед лицом Чилтона. Если раньше она только ощущала опасность, исходящую от Джека, то теперь видела доказательство этой опасности.
— Предупреждаю, не дразни меня, — сказал он, протягивая ей руку. — А теперь, моя принцесса, садись и позволь мне прислуживать тебе.
Она словно не заметила его руку и опустилась на покрывало, чувствуя, что ноги больше не держат ее. Мириам заглянула в корзину и достала оттуда две бутылки, которые мать завернула в мокрую ткань, чтобы не дать им нагреться.
— Этот грушевый сидр предназначался для Чилтона, но теперь, думаю, он твой, — сказала она, протягивая Джеку большую бутылку. — А это лимонад для меня.
Джек презрительно сморщил нос.
— Грушевый сидр? Грушевая водичка для старых дев и грудных младенцев? А рома нет?
Мириам покачала головой.
— О Господи, сидр! — Джек вздохнул, выдернул пробку и протянул открытую бутылку Мириам. — Пей первая, принцесса. Сидр, конечно, не лучший напиток, но я не хочу, чтобы сегодня ты пробавлялась лимонадом.
Она заколебалась, но Джек был настроен решительно, и она отхлебнула прямо из горлышка. Сладкая тягучая жидкость слегка обожгла ей горло. Мириам удивленно закашлялась, не ожидая, что сидр такой крепкий. Когда она отдавала бутылку Джеку, ее щеки разрумянились, а на лице появилась блаженная улыбка.
— Хорошая девочка, — сказал Джек неожиданно охрипшим голосом. — Моя принцесса такая красивая. Но интересно, каков вкус сидра, когда он на губах у моей принцессы?
Он протянул руку, чтобы стереть капельку вина с уголка ее рта. Капля упала, но большой палец продолжал скользить по ее нижней губе. Он не сжимал ее в своих объятиях, не покрывал поцелуями, как она ожидала. Нет, как она хотела, если уж быть честной перед самой собой, подумала Мириам. Только его серебристо-серые глаза внимательно смотрели на нее, а шершавый палец нежно гладил ее губы, дразня и возбуждая до тех пор, пока она не застонала от невыносимого желания.
Она почувствовала, что он придвинулся ближе, а палец переместился на подбородок.
Ее глаза были закрыты, но это только помогало пробудить дремавшие в ней воспоминания и желания. Все ее тело ждало прикосновения его рук, и лишь прохладный бриз остужал ее разгоряченную кожу.
Волны с шумом перекатывали песок, ветер играл в ветвях сплетенных над их головами кустарников.
— Ох, Мириам, — сказал Джек почти шепотом, обжигая ее щеку своим дыханием. — Разве я не просил тебя не дразнить меня?
Глава 11
Но, в конце концов, именно это нравилось в ней Джеку больше всего.
Ее глаза были закрыты, а на влажных от сидра губах играла легкая соблазнительная улыбка. Мириам давно сняла шляпу и растеряла большую часть шпилек, удерживавших прическу, и теперь ее волосы рассыпались по плечам. Шаль, накинутая на оголенные плечи, распахнулась, открывая его глазам нежную округлость грудей, вздымающихся над тугим лифом.
Он видел, как в глазах Мириам появилось желание, когда он снял рубашку. Он предложил ей сидра, и она с готовностью его выпила. Он дотронулся пальцем до ее губ, и она наслаждалась этим прикосновением, желая получить больше. Его принцесса Мириам никогда не лукавила, никогда не притворялась. Она не была такой в детстве и не стала такой сейчас.
Джек вздохнул и поднялся на ноги.
Мириам тоже вздохнула, огорченная тем, что он ее не поцеловал, подозрительно открыла один глаз,
