респектабельный мужчина, но ни при каких обстоятельствах его нельзя было бы назвать привлекательным.
Однако он предложил ей стать его женой, то есть сделал то, чего Джек так и не удосужился. И за одно только это ее жених заслуживал уважения.
— Прости, Чилтон, — сказала Мириам, стараясь сдержать неожиданно навернувшиеся на глаза слезы, — я знаю, как важны для тебя теории доктора Хайнда, но в последние несколько дней в «Зеленом льве» столько постояльцев, и я так много работала…
— О, дорогая, умоляю тебя, не стоит так казниться, — перебил ее Чилтон. Он протянул руку и слегка похлопал Мириам по ладони. — Как только ты станешь моей женой, все эти проблемы исчезнут из твоей жизни без следа.
Она вздохнула и посмотрела на его холеные пальцы, все еще лежавшие на ее покрасневшей руке. Это рука джентльмена, с тоской подумала она, и именно так джентльмены утешают настоящих леди. Но почему тогда ей так хочется, чтобы он не похлопывал ее кончиками пальцев, а обнял, прижал к себе или даже попытался поцеловать? Увы, так поступал Джек, но что хорошего из этого вышло? Неужели тоска по ласкам Джека означает, что она недостойна стать женой настоящего джентльмена?
— Чилтон, ты слишком добр ко мне, — начала она с отчаянием в голосе. — Не знаю, почему ты…
— Не желаю слышать никаких возражений насчет моего выбора, — прервал ее мистер Чафф. — Обещаю, как только мы поженимся, я обеспечу тебе более достойную жизнь. Ждать осталось не так уж и долго.
Мириам заставила себя улыбнуться. Чилтон прав. Замужество положит конец ее тревогам и воспоминаниям о прошлом, которые уже две ночи не дают ей спать. И все это из-за Закери с его дурацкой раковиной!
— Я бы хотела, чтобы наша свадьба состоялась завтра, — почти мечтательно сказала Мириам.
— Моя милая нетерпеливая невеста, — с улыбкой сказал Чилтон, поднося к губам ее руку и слегка целуя запястье. — Я тоже этого хочу, но пока нам необходимо сдерживать свои животные инстинкты.
— Но я совсем не это имела в виду!
— Я знаю, что ты имела в виду, — снисходительно заметил Чилтон. — Но не виню тебя в этом. Ты выросла в варварском краю среди дикой природы, далеко от общества, поэтому нет ничего удивительного в том, что у тебя проявляются такие… э-э… непредсказуемые импульсы. Но мы не должны подчиняться страсти. Напротив, следует подавлять ее силой разума.
Длинные букли его парика заскользили по ее руке, и Мириам подумала о том, что он намного лучше, чем она, справляется с подавлением своих импульсов. Она обязана научиться обуздывать свои страсти, иначе ей никогда не стать счастливой с Чилтоном и, что важнее, с самой собой.
Но одно дело принять такое решение, и совсем другое — воплотить его в жизнь. К тому времени, когда все постояльцы отужинали, посуда была перемыта и все убрано, у Мириам едва хватило сил, чтобы подняться в свою душную комнату на втором этаже. Раскаленная дневным солнцем крыша еще не остыла. Мириам в изнеможении упала прямо поверх покрывала, раскинув в стороны руки и ноги, в надежде освежиться хотя бы легким ветерком, проникавшим сквозь раскрытое настежь окошко.
«Сегодня ночью, — твердо сказала она себе, — я буду спать и не увижу ни одного сна».
Но стоило ей закрыть глаза, как сознание вышло из-под контроля.
Ей снилось, что она снова сидит рядом с Чилтоном. Она улыбнулась и протянула ему руку. Чилтон рассмеялся приятным грудным смехом. Но это был не его смех, и когда он повернул к ней лицо, оказалось, что это Джек. Его темные, слегка вьющиеся волосы падали на загорелый лоб, а светло-серые глаза насмешливо смотрели из-под красиво очерченных бровей. Его рука крепко сжала ее талию, легко подняла в воздух, и уже через секунду она сидела у Джека на коленях, ощущая под собой возбуждающую твердость его бедер. Он привлек ее к себе, и их губы слились в страстном поцелуе…
Мириам резко поднялась на кровати. Сердце буквально выпрыгивало из груди, а дыхание было частым, словно после продолжительного бега. Горячий воздух комнаты давил на нее с такой же силой, с какой Джек обнимал ее во сне. «О, это же только сон!» — со стоном подумала Мириам, прижимая ладони к пылающим щекам.
Джек не снился ей уже несколько лет, почему же сны о нем начали приходить к ней именно сейчас, когда она уже пообещала выйти замуж за другого? Да, ее страсть необузданна, как табун диких лошадей, но она должна научиться контролировать ее, она просто обязана это сделать. Мириам крепко сжала веки и перевернулась на бок, засовывая руки под подушку. Округлая прохладная раковина словно сама проскользнула в ее ладонь.
— «Невестино желание», как же, — пробормотала она, доставая из-под подушки подарок Закери. — Лучше бы назвали ее «невестино мучение».
Она не была слишком суеверна, и ей хватало переживаний. Мириам поднялась с кровати, зажав раковину в руке. В короткой ночной рубашке из прозрачных кружев она прошла на кухню, дверь из которой вела во двор.
Выйдя из дома, Мириам на секунду замерла, потрясенная царившим на улице спокойствием. В такой час в Уэстхеме все спали. Прилепившиеся друг к другу домики и магазинчики казались безлюдными под молочным светом луны и сверканием звезд. С берега реки раздавалось мелодичное пение цикад, дополнявшееся тихим шелестом волн, накатывавших на прибрежный песок. Мириам направилась к воде, от которой веяло прохладой. Это Закери виноват в том, что мысли о Джеке лезут ей в голову, подумала она. Нужно справиться с ними, пока не случилось что-то плохое.
Мириам прошла мимо развесистой ивы, под которой привязывали лошадей, и направилась к пристани. Давным-давно ее дед понял, как выгодно построить постоялый двор именно в этом месте, на новой дороге, ведущей из Бостона. Многие путники желали отдохнуть и отведать горячей пищи перед дальним переходом к югу или путешествием по реке.
Гладкие, отполированные за много лет доски приятно охлаждали ступни Мириам. Она подошла к самому краю, где висел причальный колокол, и наклонилась посмотреть на чернеющую воду. Так они делали в детстве — она, Закери и, конечно, Джек. Она не делала этого уже давно, но теперь, в лунном свете, ей подумалось, что смотреть ночью в воду — самое правильное и логичное из всех занятий.
Она поднялась и поднесла к лицу лежавшую на ее раскрытой ладони раковину.
— Вот, Закери Фэрборн, — сказала она, замахиваясь как можно сильнее, чтобы выбросить раковину в реку, — что я думаю о твоей волшебной раковине, вот что я думаю о твоей дурацкой настоящей любви, вот…
— Ты опоздала.
Она обернулась так резко, что едва не потеряла равновесие и не свалилась в воду. Однако стоявший возле нее мужчина не сделал ни единого движения, чтобы ее удержать. Лишь длинная тень, отбрасываемая им в лунном свете, коснулась ее ног.
— Уже полночь третьего дня, Мириам, — тихо сказал Джек Уайлдер. — Иди сюда и поздоровайся со своим возлюбленным.
Глава 4
Джек представлял себе их встречу бесчисленное множество раз, но ничто не могло сравниться с реальностью. Она только что встала с кровати, силуэты ее грудей и округлых бедер легко угадывались под кружевной тканью рубашки. Волосы, заплетенные в косу, немного растрепались, и забавные русые кудряшки плясали вокруг шеи. Глаза Мириам были еще немного заспанными и припухшими. Она действительно изменилась, но совсем не так, как говорил Закери. Из юной, не до конца оформившейся девушки она превратилась в настоящую женщину, ради которой Джек вернулся из ада и которую хотел сделать своей навеки.
Но к сожалению, эта женщина смотрела на него сейчас с яростью.
— Джек Уайлдер, не ты мой истинный возлюбленный, — почти прошипела она, стараясь запахнуть на груди рубашку. — Ты мой истинный никто! — добавила она, подчеркивая последнее слово.
