— Можно просто отвалить. Но тогда этот хренов дядя завалит остальных, и нас будут искать. В ментовку он не пойдет, а вот…
— Почему тебя волнуют остальные?
— Да я люблю Ирку и хотел завязать со всем этим и жениться. Говорил с ней, она вроде и согласна, но не сейчас. К Ирке приезжал какой-то мужик. На хахаля не похож. Она его звала дядей, правда, без имени. Я еще подумал, может, кличка такая — Дядя. В общем, не знаю я, что делать. И бабу эту жаль, но бабки хорошие. С нее сколько ты думаешь просить?
— Пока ничего не думаю. Для раздумий нет информации. Я не знаю, кто она, где работает, сколько получает и есть ли у нее деньги. И ничего не знаю о так называемой бабушке — Павловской. Понятно одно: они не родственники. Можно предположить, что Павловская — мать отца ребенка, но это не так.
— Да хорош тебе. В общем, работаем?
— Играем.
— Когда едем?
— Сегодня. Надо будет кое-что выяснить.
— И что же?
— Там узнаешь.
— Я не понимаю, чего мы ждем? — недовольно спросил Роман.
— А ты всегда ничего не понимаешь! — отрезала Зина. — Я знаю, что никогда просто так…
— Все получится. И что дальше? Я что-то слабо верю, что будем…
— Сначала все сделать, — перебила его Зина, — а уж потом будем говорить…
— Надеюсь, что вы меня не бросите.
— Хватит, Рома, — улыбнулась она. — Лучше открой бутылку мартини и отпразднуем наш успех. Мы уже почти у цели.
— До цели, как я понял, еще идти и идти. Но насчет выпить я — за.
— Кто и где тебя ранил? — спросил длинноволосого парня капитан милиции.
— А я что, — огрызнулся тот, — спрашивал у них паспорта? Двое придурков были. Ну и цапанулись мы. Я одного сбил, а второй ствол достал и влепил мне пулю, сука!
Лежащий на кровати Евгений, усмехнувшись, отвернулся к стене.
— Ну ладно, — поднялся милиционер и вышел из палаты. Длинноволосый взял сотовый.
— Муса, — сказал он, — тут мент приходил, интересовался пулей в ноге. В общем, я ему по ушам проехал.
— В палате ты один? — спросил Муса.
— Да положили одного после аварии. — Парень посмотрел на Евгения. — Мужик ничего, не блатует и вообще контуженный на всю голову. Да все путем, Муса, я звякнул, чтоб ты в курсе был. Кстати, пришли кого-нибудь, чтоб бабок и курева притащили. И похавать чего-нибудь.
— Завтра все будет. Сейчас мы едем в Сестрорецк, прикрываем Атамана. В общем, с ментами все путем? Проглотили они твой лепет?
— Проглотили. А долго вы будете в Сестрорецке?
— Да, — кивнул врач. — Положил, как вы просили. Правда, я не пойму…
— А вам и понимать ничего не надо, — перебил его мужчина. — Когда за такой пустяк получают такие деньги, вопросов обычно не задают.
— Ты чего… ооо, — прохрипел парень.
— Куда поехал твой хозяин? — придавив ему горло и прижав другой рукой ко лбу перепуганного парня пистолет с глушителем, спросил Евгений. — Сколько с ним ездит людей и номера машин?
— Номеров не знаю, а поехали в Сестрорецк.
— Можем не успеть, — сказал Ахан. — А это точно?
— Я что-то могу сделать? — спросил Базин. — У меня с собой девять моих людей и Ястреб со своими. Кстати, фоторобот этого Полярника составили. Умный сукин сын — моих чуть было не подставил. Хорошо, они хозяев не стали бить. Кстати, есть подозрение, что Полярник убил Альбину Маркову.
— Она была в Москве?
— По крайней мере недели две точно. Если не больше. Думаешь, ее рук дело?
— Она там месяца полтора. Машину Дорофеева пытались взорвать, он тогда не придал этому значения, думал, перепутали. Но ни к первому ни ко второму покушению Альбина отношения не имеет. А ты, если возможно, пошли в Питер своих, у нас человек там.
— Помню. Считай, что четверо уже там. А когда…
— Очень скоро.
— Нелегко говорить с бывшим спецназовцем, который к тому же стал гориллой олигарха, — усмехнулся Базин, — по своим знаю.
— Кто там? — Женя подошла к двери.
— Я, — услышала она мужской голос.
— Кто? Я никого не жду.
— Открой, это я, Костя Опарин.
— Я не знаю такого и знать не желаю, — отрезала она и пошла к кухне.
— Я хочу видеть сына! — громко проговорил Опарин.
— Убирайся, или я вызову милицию!
— Милиции не надо, я Чернов, полковник милиции. Откройте, пожалуйста, дверь.
— А мне плевать, кто там, я не желаю видеть морду этого…
— В чем дело? — послышался голос Павловской. — Почему вы…
— Я полковник милиции Чернов Семен Владимирович.
— Что вам угодно, полковник? — спросила Павловская.
— Этот человек — отец Дениса. — Чернов кивнул на Опарина. — Он хочет видеть…
— Извините, — насмешливо перебила она, — где написано, что он отец сына Евгении Эдуардовны. А открывать каждому в такие времена…
— Но я полковник милиции, — раздраженно повторил Чернов.
— А по мне так хоть министр, — улыбнулась Валентина Анатольевна. — И вот что, если в течение пяти минут вы не уберетесь, я вызову наряд милиции и буду звонить прокурору, а также сообщу в службу собственной безопасности УВД Ленинградской области о том, что некий мужчина лет пятидесяти, тыча мне в глаза удостоверение сотрудника милиции…
— Послушайте! — гневно перебил ее Чернов. — Я не…
— Сколько он заплатил вам, — спросила Павловская, — чтобы вы явились сюда и несли чушь? Женя Дорофеева…
— А что она здесь делает? — усмехнулся Чернов. — Живет уже почти…
— Она у меня в гостях. Еще вопросы по поводу законности ее проживания имеются? Осталось три минуты до вашего ухода, или я звоню…
— Пошли! — Полковник направился к калитке.
— Но вы, женщина, постарайтесь понять меня, — заговорил Константин.
— Вы тянете время.
Опарин, вздохнув, пошел за Черновым.
— Вот, значит, какой он, Опарин, — глядя на идущего к «мерседесу» полковника, процедил Андрей. —
