Преподаватель представился:
— Зовут меня Анатолий Максимович. Фамилия — Казаков. Буду вести курс лекций, тридцать часов. По этому курсу будет экзамен. Вопросы раздам в конце лекционного курса. Теперь познакомлюсь с вами.
Открыл журнал, читает фамилии и спрашивает, кто откуда приехал.
— Попова Елизавета.
— Я, — еле слышно пролепетала Лиза.
По его лицу нельзя было определить: узнал или нет. Но после лекции попросил её задержаться.
— Лиза, вот и встретились, — начал он раскатистым низким баритоном, от которого кружится голова. — А я тебя сразу узнал. Ты не изменилась. Я ждал тебя все эти годы. Ты ни разу не позвонила, а я ждал. Думаю, что с Виталием вы расстались. Угадал? Ну чего ты на меня так смотришь? Не женился я, некогда было. Всё диссертации защищал, вначале кандидатскую, потом докторскую. Вот и тебя дождался. Дождался?
— Не знаю, что сказать, Толя.
— Скажи что-нибудь.
— Неужели ты так и не женился ни разу? Ты такой обаятельный, не верю, что ты был один.
— Один, конечно, я не был. Но не хочу об этом рассказывать. Я сейчас один, видимо, моё сердце чувствовало встречу с тобой, — улыбался Толя широко. — С кем бы я ни был, я всегда вспоминал тебя. Вначале думал, что позвонишь, как-то дашь о себе знать. Потом уже перестал ждать, но всегда сравнивал всех с тобой, и не было ни с кем такой светлой радости от общения. Когда с тобой, я не думал, как сказать, что сказать. Всё было само собой, понятно и просто, если сказать одним словом — хо-ро-шо. Я никогда не знал, что ты скажешь или сделаешь, и каждый раз всё твоё мне было ново и неожиданно.
— Но мы же мало времени провели вместе. А я почему-то тоже никогда тебя не забывала. И с Виталием мне было сложно, видимо, поэтому. Думаю, надо было принять твоё предложение, а я ещё тогда не понимала многое. Всегда, когда приезжала в Москву, хотела позвонить, но не решалась, не думала о том, что ты помнишь меня. Номер телефона запомнила на всю жизнь, хочешь, скажу? Вот. Значит, судьба встретиться.
Когда она слушала его и говорила сама, её охватил лёгкий озноб, как от простуды. Это нервное. Волнение. Он всё понял. Она тоже поняла: это их судьба.
Его пара всегда была последней, и они вместе уходили. Он провожал её до гостиницы. Начался их светлый и чистый, как её глаза, роман. Скорее всего, не начался, а продолжился через долгую паузу. Каждый раз не могла прервать встречу. Эти минуты прощания длились часами. Стоило ей взглянуть на него, как невольно вздыхала, это был вздох облегчения, она как будто освобождалась от какого-то груза на душе.
По радио шёл концерт фортепианной музыки. Диктор объявил:
— Вы слушали Сонату № 14 Людвига ван Бетховена в исполнении…
Лиза выключила радио, обняла Толю.
— Толя, а тебе не показалось, что у нас с тобой всё происходит, как Бетховен описал в своей «Лунной»? Правда, он не называл её «Лунной», она была им названа Соната № 14 до-диез минор. «Лунной» её окрестил после его смерти немецкий поэт Людвиг Рельштаб.
— А сколько же у него их, таких чудесных сонат, не помнишь?
— По-моему, тридцать две.
— Толя, в «Лунной» всё, как у нас тобой. Спокойное движение басовых октав, переходящее в лёгкое воздушное звучание, — это когда мы с тобой только мечтали друг о друге, тайно надеясь на счастье. На смену лёгкого воздушного звучания приходит престо, утверждение и восторг — это мы с тобой сейчас. Я люблю тебя.
— А я это словами выразить просто не могу! Я всё время вспоминаю тот наш первый лунный вечер.
Незнакомые знакомые
Каждое утро Сима опаздывала на работу, выскакивала из подъезда и ничего не замечала. Но как-то обратила внимание на мужчину с собакой — сибирской лайкой. Красивая собака, чёрный окрас с белой отделкой у шеи.
С работы возвращалась поздно, и опять этот мужчина со своей собакой. Утром и вечером, утром и вечером. И каждый раз в одно и то же время, как и она. Мужчина такого благородного вида, породистый, с орлиным носом, поджарый и с очень внимательным взглядом.
Он всегда шёл ей навстречу. Посмотрели друг на друга и прошли мимо — и так каждый день. Как-то раз пошла к сестре в воскресный осенний день. Сестра жила недалеко от лесопарковой зоны. Пришла к ней, так как отмечали чей-то день рождения. У них в гостях был сосед Сергей Николаевич с женой. После обильного застолья решили прогуляться по лесопарку.
— Погодите, я с собой Кучума возьму, — сказал Сергей Николаевич.
Погода была сказочная. В лесу в это время года при хорошей погоде всегда очень красиво. Увидев Кучума — так звали собаку, — обомлела. Тот же пёс, что каждый день её встречает вместе с хозяином.
— Сергей Николаевич, около моего дома всё время выгуливают точно такую же собаку, абсолютно такого вида, и белая отделка там же!
— А, это Том, отец Кучума. Жена хозяина этой собаки у меня в отделе работала переводчицей. Вот они мне и подкинули Кучума. Мать Кучума тоже лайка, но немного другая, а Кучум — вылитый отец.
— Расскажите про этого мужчину, я его с собакой каждый день встречаю.
— Его зовут Евгений Петрович, уже немолодой, с 1928 года. Он приехал в пятидесятые годы из Франции. Его родители эмигрировали туда ещё до революции, он и родился там. А вот русские корни перетянули. У него филологическое образование, а работал он водителем на химическом заводе, который французы у нас строили. Потом женился на моей сотруднице, двое детей у них. Но у неё было что-то со здоровьем плохо. Да и на работе затравили, что за эмигранта замуж вышла. Все осуждали. Все без исключения. Она переживала, но его очень любила. Ну, ты видела, каков он? Вот… Как такого не полюбить? Рано она умерла. Он один детей растил. Сейчас они уже взрослые.
Сима слушала Сергея Николаевича, а сама представляла всё в лицах: какой был он, какая она была, какие могли быть у них дети.
— А ты увидишь его, привет ему от меня передавай.
«Как же я ему передам привет, — думала Сима, — мы даже не здороваемся, никто нас не представлял друг другу».
Эти встречи и взгляды продолжались. Но как-то однажды она всё-таки не смогла пройти мимо.
— Какая собачка у вас симпатичная. Ей привет от Кучума.
— Вы знаете Сергея Николаевича? Да? Вот Том — отец Кучума.
И повторил рассказ, как подарили Кучума Сергею Николаевичу. И после этого они стали раскланиваться. Он с Томом провожал утром её до угла, а вечером до дома, рассказывал о своём внуке, который собирался в школу.
Когда Сима видела его издалека, сердце слегка замирало и такое приятное чувство разливалось в
