Решающие войны в истории

новых войск, прибывших в Восточную Пруссию, вошла в состав новой, 9-й армии и переброшена на юг в юго-западную часть Польши, откуда начала наступление на Варшаву в сочетании с возобновившимся австрийским наступлением. Но сейчас русские уже заканчивали полную мобилизацию своих войск; перегруппируя силы и контратакуя, они также возобновили свое наступление, за этим последовал мощный удар с целью вторжения в Силезию.

Великий князь Николай сформировал огромную фалангу из семи армий — три в качестве ударной группировки и по две для защиты обоих флангов. Еще одна армия, 10-я, вторглась в восточный сектор Восточной Пруссии и там вступила в бой с германскими силами 8-й армии. Чтобы отразить эту опасность, германский Восточный фронт был передан в распоряжение компании Гинденбург — Людендорф — Гофман, которая придумала еще один мастерский удар, построенный на использовании системы рокадных железных дорог внутри германской границы. 9-я армия, отступавшая под ударами наступавших русских, замедляла их продвижение систематическим уничтожением редких коммуникаций в Польше. (Речь идет о победе русских армий в Варшавско-Иван городской операции, где были разгромлены 9-я немецкая и 1-я австрийская армии. — Ред.) Достигнув силезской границы, не испытывая давления, она сперва переместилась на север в район Познани — Торуня, а затем 11 ноября нанесла удар на юго-восток до западного берега Вислы против стыка двух армий, охранявших правый фланг русских. Этот клин, как будто он был вбит молотом, расколол эти две армии, вынудив 1-ю отступать на Варшаву, и почти сотворил новый Танненберг со 2-й, которая была почти окружена под Лодзью, когда 5-я русская армия из ударной группировки развернулась, чтобы вызволить ее. В итоге часть германских окружающих войск почти постигла судьба, которая планировалась для русских, но она смогла пробиться на соединение со своими главными силами. (Ударная группировка немцев под Лодзью была окружена и потеряла более 40 тысяч убитыми и пленными только 23–24 ноября. 6 тысяч немцев сумело прорваться к своим. — Ред.) Хоть немцам и не удалось добиться решающего тактического успеха, этот маневр был классическим образцом того, как относительно небольшая группировка своей мобильностью при внезапном ударе по жизненно важному пункту может парализовать продвижение врага, превосходящего по численности в несколько раз. (В Лодзинской операции немцы насчитывали 280 тысяч против 367 тысяч русских, но на направлении главного удара немцы создали большое превосходство в людях и артиллерии. — Ред.) Русский «паровой каток» был выведен из строя, и он больше не угрожал германской территории.

В течение недели с Западного фронта, где наступление под Ипром завершилось неудачей, прибыли четыре новых германских армейских корпуса, и, хотя было слишком поздно хвататься за упущенный шанс решающей победы, Людендорф смог использовать их, чтобы несколько оттеснить русских к линии рек Бзура — Равка перед Варшавой. Там, на Востоке, как и на Западе, образовался «траншейный тупик», но корка была не столь твердой, а русские израсходовали свой резерв боеприпасов до такой степени, что их слабо развитая в индустриальном отношении страна не могла ничем помочь. (Через некоторое время, в 1916 г., русская промышленность смогла в достаточной степени обеспечить армию. — Ред.)

Реальная история событий 1915 года на Восточном фронте состояла в столкновении характеров между Людендорфом, желавшим достичь победы через стратегию, которая, по крайней мере географически, была непрямым воздействием, и Фалькенхайном, считавшим, что он в состоянии как ограничить затраты людских ресурсов, так и сокрушить мощь России с помощью стратегии прямого действия. Имея более высокий пост, Фалькенхайн сумел утвердить свою теорию, но его стратегия не преуспела в решении ни одной из задач. Людендорф почувствовал, что в результате осеннего наступления русских на Силезию и Краков главные силы их армии глубоко увязли в польском выступе. В юго-западном углу они даже просовывали свои головы через проволочные заграждения на австрийскую территорию, когда Людендорф нанес удар в районе Лодзи и временно парализовал эти основные силы, а к тому времени, когда чувства и силы вернулись, порезанные участки заграждений были заштопаны и усилены. (Русские далеко продвинулись на австро-венгерскую территорию. Была занята Галиция, пал Перемышль, где в плен попали 125 тысяч австро-венгров, взято более 1000 орудий. — Ред.) С января по апрель русские ударные группировки яростно, но безуспешно сражались в Карпатах, но эти рывки просто еще больше запутывали в сетку их неуклюжую массу. (В Карпатской битве, потеряв 1 млн убитыми, ранеными и пропавшими без вести, русская армия не смогла прорваться на равнину в Венгрию и вывести Австро- Венгрию из войны. Противник потерял 0,8 млн. — Ред.) Компания Гинденбурга — Людендорфа — Гофмана хотела воспользоваться этой возможностью для непрямых действий вокруг северного фланга возле Балтики через Ковно (Каунас) и Вильно (Вильнюс) в глубину русского тыла и перерезать сеть их редких железнодорожных коммуникаций с польским выступом.

Однако Фалькенхайн забраковал как решительность этого плана, так и его требования резервов, хотя ему надо было для реализации собственных замыслов потратить значительно больше. С неохотой отказавшись от новой прямой попытки взломать окопный барьер на Западе и будучи вынужден делиться резервами ради усиления австрийских союзников, он решил использовать их в стратегически ограниченной, хотя и тактически неограниченной попытке сокрушить Россию так, чтобы ему никто не мешал вернуться к подготовке наступления на Западе.

План боевых действий на Востоке, предложенный Конрадом и принятый Фалькенхайном, состоял в прорыве русского центра в секторе Дунаец между Карпатами и Вислой. 2 мая удар был нанесен. (Ударная группировка Макензена превосходила противостоящую 3-ю русскую армию Радко-Дмитриева в живой силе в 2 раза, в легкой артиллерии в 3 раза, в тяжелой артиллерии в 40 раз, в пулеметах в 2,5 раза. — Ред.) Внезапность была полная (русское командование знало о наращивании сил врага, но достаточных сил для своевременного контрудара не оказалось. — Ред.), ее использование — быстрым, и к 14 мая вся линия фронта вдоль Карпат откатилась назад на 130 километров к реке Сан. И здесь мы видим блестящий пример различия между тем, что обычно именовалось «внезапностью», и непрямым воздействием. Внезапность во времени, месте и количестве войск была достигнута, но русские просто откатывались назад, как снежный шар. (К сожалению, не откатывались. Нужен был быстрый «отскок» и мощный контрудар. Вместо этого подходившие резервы подходили по частям и гибли в боях с превосходящим врагом. — Ред.) Потери были велики, но русские просто отступали в направлении своих резервов, баз снабжения и железных дорог, тем самым укрепляя этот снежный шар и давая возможность воспользоваться ранее отпавшими «кусками». Более того, если давление этого прямого воздействия и было опасной нагрузкой на российское командование, оно не привело к разгрому.

Теперь Фалькенхайн осознал, что сам слишком далеко увяз в Галиции, чтобы выбраться оттуда, что его частичное наступление не обеспечило безопасного места для остановки и что, лишь перебросив дополнительные войска из Франции, он может надеяться на достижение стабилизации положения на Восточном фронте. Но вновь он выбирает почти прямое воздействие. Он изменяет направление наступления с восточного на северо-восточное и в связи с этим приказывает Людендорфу — все это время в нетерпении изводившему себя в Восточной Пруссии — ударить в юго-восточном направлении. Людендорф возражал, что этот план, если будут наноситься сходящиеся удары, во многом схож с фронтальным наступлением и что эти два фланга могут вытеснить русских, но не более. Он вновь призвал — и Фалькенхайн опять отверг это — к своему вильненскому маневру. Результат подтвердил правильность суждений Людендорфа, а клещи Фалькенхайна, когда они сомкнулись, лишь оттеснили русских назад, но не окружили. К концу сентября фронт стабилизировался на длинной прямой линии между Ригой на Балтике и Черновцами у румынской границы. Пусть далее русские уже и не представили прямой угрозы для Германии, все равно они оказывали на нее неустранимое давление, удерживая крупные германские силы и держа Австрию морально и физически в состоянии коллапса.

Когда Фалькенхайн прекратил крупномасштабные операции, он дал Людендорфу запоздалое и неискреннее разрешение на опять же запоздалую попытку осуществить маневр у Вильно, используя его собственные скудные резервы. Тот факт, что этот слабый и изолированный удар перерезал железнодорожную линию Вильно — Двинск и почти достиг Минской железной дороги — центральной линии российских коммуникаций. (Свенцянский прорыв был осуществлен мощной группировкой (10-я армия и резервы). В прорыв были введены 6 (!) кавалерийских дивизий. Но германская кавалерия была отсечена от пехоты и разгромлена в районе Молодечно. — Ред.) Несмотря на то что для