банке у Людеке были деньги. Дальнейшее взаимодействие предполагалось обсудить попозже.
В принципе Людеке был готов. Смущало только то, что кое-какие важные бумаги и документы оставались в лагере. Но камнем преткновения стало освобождение адвоката Грегора Страссера, его ближайшего помощника. На просьбу вывезти и Страссера в Швейцарию Рем резонно заявил, что организация побега может стоить ему жизни:
«Разве Вы не знаете, что Шульц, интимный друг Страссера, готовил покушение на меня, по крайней мере однажды? Почему я должен отдавать свою жизнь в их руки? Это было бы безумием».
Людеке попросил дать время для того, чтобы подумать. Рем оставил ему телефон своего доверенного сотрудника и пятьсот марок на текущие расходы.
Как я уже упоминал, режим в концлагере был в то время довольно либеральный. Разрешались даже поездки в Берлин в сопровождении охранника. В одну из этих поездок Людеке, уже решившись на побег, попытался дозвониться по телефону, который дал ему при их последней встрече Рем, но тщетно. Пришлось воспользоваться другим планом — поездом доехать до Праги, а уже оттуда добираться до Швейцарии. Побегу благоприятствовало то, что у охранника была подружка в Берлине, к которой он отлучился на часок. В итоге план Людеке был успешно реализован.
Детали побега подробно описаны в книге Курта Людеке, но вот что вызывает у меня сомнение. Чтобы успешно преодолеть пограничные кордоны, нужно было иметь удостоверение личности. Вряд ли заключенные концлагеря имели при себе такие документы. Кроме того, нужны были деньги на дорогу, жилье и пропитание. Но очень уж кстати Рем одарил Людеке пятьюстами марками — словно бы нарочно, чтобы версия побега, изложенная в книге, выглядела более правдоподобно. Нет, несомненно, кто-то Людеке помог. Да неужели среди его знакомых не было ни одного, на кого бы можно было положиться?
Для выводов о сотрудничестве Людеке и Солдатёнкова, в частности при организации побега, есть доказательства более существенные, чем отнесение обоих к таинственному разделу картотеки партканцелярии, поименованному как «Особые случаи». Для этого нужно обратиться к тому, что произошло после бегства Людеке из пределов рейха. Тут-то и начинается самое интересное.
Итак, в марте 1934 года Курт Людеке совершил побег из концлагеря в Ораниенбурге. А через три месяца случилась «ночь длинных ножей», так называемая операция «Колибри», в ходе которой он наверняка был бы уничтожен, как и другие подручные Рема из числа штурмовиков. После того как поиски Людеке в Германии не дали результата, уже знакомый нам доктор Эрнст Ганфштенгль из Штаба связи НСДАП обратился в министерство иностранных дел. По его просьбе статс-секретарь МИДа, тайный советник и барон фон Бюлов-Шванте слал телеграммы и письма, требуя предоставить любую информацию о местонахождении и связях Курта Людеке. Но вот что удивительно — рядом с этой фамилией уже известного нам фигуранта неизменно стояло имя Василий Солдатёнков, само собой написанное на немецком языке. Можно только пожалеть, что связь Солдатёнкова с Людеке в этих запросах никак не объяснялась.
Но вот в очередном письме на имя статс-секретаря доктор Ганфштенгль сообщает:
«Любезный господин тайный советник фон Бюлов-Шванте…»
Дальнейшие реверансы за ненадобностью опускаю и сразу перехожу к содержательному тексту:
«Людеке в течение 1911/12 был секретарем этого Василия Солдатёнкова, которого он называет „русским изобретателем“».
Вот даже как!
Такого близкого «сотрудничества» я никак не ожидал. Но прежде чем делать какие-либо выводы, перечислю факты, которые помогут разобраться в смысле приведенных строк.
В письме МИДа, разосланном зарубежным представителям, есть такие слова, относящиеся к Солдатёнкову:
«…был якобы русским изобретателем и находился в июле 1911 в Париже».
А между тем в январе 1912 года Василий Солдатёнков, как я уже писал, выиграл в парижском кафе «Де ля Режанс» партию у чемпиона Франции Фредерика Лазара. Как видим, здесь противоречий нет.
Далее приведу выдержку из сообщения немецкого посольства в Риге:
«Мужчина по фамилии Солдатёнков, имя которого не удалось установить, перед войной был русским морским офицером, а позже служил в армии генерала Юденича. В Эстонии он, вероятно, занимался исследованиями и сделал авиационно-техническое изобретение. Позже отправился в Литву, где, вероятно, сейчас и проживает».
Как мы теперь знаем, этим мужчиной не мог быть Василий Васильевич Солдатёнков, который с осени 1917 года жил в Америке. Речь, несомненно, идет о его брате Кузьме. Но вот что интересно — это увлечение Кузьмы Васильевича изобретательством, подтверждаемое мнением заслуживающих доверия германских дипломатов. Так, может, шифровальное устройство в 1912 году вовсе не Василий изобрел? С другой стороны, в предыдущем сообщении Василий назван «русским изобретателем». Ну до чего ж талантливые были сыновья у Василия Ивановича!
Однако речь дальше пойдет не об изобретениях. Очень хотелось бы понять, что связывало Василия Солдатёнкова с Куртом Людеке. А для начала напомню о шахматных увлечениях Василия — ведь без внимания прессы не остались блиц-партии, сыгранные им в 1909 и 1912 годах. Было и сообщение о его вступлении в Манхэттенский шахматный клуб в ноябре 1917 года, и даже победа над чемпионом США Фрэнком Маршаллом.
Но вот читаю американский «Шахматный бюллетень», вышедший из печати в ноябре 1937 года:
«Игра, начатая в Мангейме за два дня до начала Второй мировой войны Фрэнком Дж. Маршаллом и Куртом Людеке, автором книги „Я знал Гитлера“, была продолжена, как показано на фотографии, через 23 года, когда они встретились вновь в отеле „Шелтон“ в Нью-Йорке. Так и не вспомнив, чей был ход, они не закончили игру. Вместо этого сыграли три блиц-партии, где Маршалл победил дважды и свел к ничьей еще одну игру».
Итак, дипломатия, участие в политических событиях, а тут еще и общее для обоих увлечение шахматами. К этому стоит добавить, что оба выглядели довольно привлекательно, вне зависимости от их сексуальных предпочтений. Если же допустить, что Курт Людеке сотрудничал с разведкой, знакомство с талантливым русским изобретателем в 1911 году становится фактом, не требующим особых пояснений.
Позже, во время своих путешествий по Америке, Курт Людеке просто обязан был разыскать Василия. Кто лучше старого друга мог помочь с организацией пропаганды среди русских эмигрантов? Я уже писал, что Солдатёнков был знаком с президентом Вудро Вильсоном, а в память об отце наверняка был вхож в дома известных дипломатов и политиков. Однако «американская мечта» не сочеталась с идеями национал- социализма, и потому успехи миссии Людеке были поначалу более чем скромны. Одной из удач его работы в США могло стать вступление Василия Солдатёнкова в НСДАП. Думаю, что к этому времени их роли поменялись — уже Василий стал помогать Курту, а не наоборот. Но это частности, а главное в таком деле — дружба. Не исключено, впрочем, что тут была более тесная привязанность.
Скорее всего, именно с участием Солдатёнкова удалось организовать побег Людеке из немецкого концлагеря сначала в Швейцарию, а затем и в США. Поэтому и все усилия органов НСДАП были направлены на поиски этой неразлучной пары. Но вот на что хотелось бы обратить внимание. Вместо того чтобы ограничиться действиями спецслужб, власти подключили к поискам свои дипломатические представительства за рубежом, причем переписка велась вовсе не секретная, да еще и с заметным опозданием — начиная не с марта, а только с ноября. Более того, поиски сосредоточились в Прибалтийских
