Можно было, разумеется, предотвратить нашествие злых духов; для этого в доме имелись фигурки, изображающие добрые, защищающие человека силы. Среди них главную роль играли «семеро мудрых», изображавшихся в виде человеческих фигур с птичьими головами и крыльями или в виде мужчин, покрытых рыбьей чешуей. Их зарывали возле входа в дом, в четырех углах главного помещения, а также посреди комнаты, в которой находилась кровать хозяина дома или его стул. Обычно их лепили из глины — в виде скульптур или в виде рельефа, но изготовляли также из дерева, металла, теста или асфальта. Часто при строительстве нового дома проделывалась такая церемония: чтобы заранее обеспечить защиту добрых духов, их фигурки зарывали под полом, обкладывая кирпичом. Жрецы во время ритуала, связанного с постройкой нового здания, приносили жертвы богам и мазали фигурки демонов гипсом и краской. Они производили ритуальное очищение жилища, чтобы его обитатели могли чувствовать себя защищенными от любого воздействия злых сил.
Подобные ритуалы играли, конечно, особую роль в царском дворце, так как персона царя должна была во всех случаях быть защищена от страданий. Поэтому уже у ворот дворца и в проходах стояли огромные сказочные существа с человеческими головами и крыльями, в фундаменты закладывались ценные предметы в качестве жертвоприношения по поводу постройки здания, слуги и жрецы постоянно следили за культовой чистотой царя. В случае, если эта чистота хоть на миг нарушалась вследствие каких-либо действий царя, его соприкосновения с нечистым человеком, даже в результате взгляда служанки, чьи руки не были вымыты, требовалось немедленное тщательное и продолжительное очищение как дворца, так и прилегающей части города. Многочисленные жертвоприношения животными, пивом, вином, маслом и медом были необходимы, чтобы вновь дать царю искупление и при этом предоставить жрецам возможность получить внушительный доход.
Так магия сопровождала вавилонян, бедных и богатых, старых и молодых, всю их жизнь; ибо, по их представлениям, за людьми постоянно следили злые недоброжелательные духи и над ними всегда висела опасность попасть в руки этих злых духов. Большое влияние магии, предпосылками которого были невежество людей и низкое развитие естественных наук, сделало искусство заклинания важной «наукой».
Что касается образования населения, то круг детей, которые могли попасть в школу, в Вавилонии был весьма ограничен. Экономическое положение большинства семей — мелких ремесленников, торговцев, земледельцев и наемных работников — было слишком тяжелым, чтобы тратить средства на оплату обучения в школе. Даже маленькие дети должны были помогать родителям и не могли поэтому надолго отлучаться из дому. Мальчики обучались, если им это удавалось, профессии отца и наследовали в конце концов его маленькую мастерскую или лавку. В большинстве случаев их отдавали «в люди», чтобы они где-нибудь в другом месте зарабатывали деньги. Посещать школу могли, следовательно, только сыновья богатых — крупных торговцев, крупных землевладельцев, жрецов и аристократии. Однако многие из них не слишком ценили высокое образование — им было достаточно элементарных знании, чтобы вести свои дела. Кроме того, для ведения дел они могли нанять писцов или служащих. Таким образом, посещение школы оставалось привилегией, которая часто основывалась на длившейся десятилетиями и столетиями традиции[95].
Школы, которые в шумерские времена были тесно связаны с храмом, обособились уже в течение III тысячелетия. Ко времени Хаммурапи они превратились в частные учреждения, работавшие с разрешения и благословения государства. В каждом более или менее крупном городе существовал, видимо, по меньшей мере один «дом табличек». Города же вроде Вавилона располагали, несомненно, несколькими школами. Школы управлялись образованными писцами, которые обладали специальными познаниями в одной или нескольких областях. Руководитель школы, именовавшийся обычно «отец дома табличек», был ответственным за всю организацию дела. Школы помещались, вероятно, в больших частных домах, а также в царском дворце — там, по-видимому, готовили придворных чиновников, или на территории храмов — здесь обучались будущие жрецы. Классные комнаты были очень простыми и скромно обставленными. Урок проходил по строгим правилам; нередко учитель наказывал учеников палкой. Так как школы были в основном частными, за обучение нужно было платить, а кроме того, отец ученика должен был к определенному времени посылать учителю крупный подарок. Непомерная дороговизна обучения вела к тому, что круг учащихся был не слишком широким. Вероятно, немногие особо одаренные ученики могли при этом рассчитывать на поддержку храма или дворца, которые надеялись позже использовать с выгодой для себя знания молодого человека. В школах обучались только мальчики; девочки, представлявшие для общества меньшую ценность, оставались вне стен школы. Это не означает, однако, что все они были необразованными. Существовали возможности домашнего обучения, благодаря чему девочки учились по крайней мере чтению и письму. Некоторые из них получали разнообразные познания, так что даже становились писцами.
Первыми учебными предметами в школе было чтение и письмо. Клинопись со многими ее значками, нередко имевшими к тому же многообразные значения, требовала ума и настойчивости; ее приходилось изучать долго и прилежно. Письменные знаки, которые наносились деревянной или тростниковой палочкой на влажную, обычно квадратную глиняную табличку, были изобретены еще шумерами. Творческий гений шумерского народа, сделавшего это изобретение, трудно переоценить. Благодаря ему шумеры намного опередили другие народы и вышли из безвестной предыстории на дорогу исторического развития. Первые памятники письменности были весьма скромными, они не содержали описания исторических событий. Это были хозяйственные документы, списки доходов и расходов крупных храмов, составленные для того, чтобы представители все более разраставшегося управленческого аппарата могли их запомнить. Речь шла еще не о письменности в собственном смысле этого слова, а о сильно стилизованных рисунках предметов, людей и животных. Выдавленные на глине палочкой, различные по размеру и по форме, они давали представление о количестве изображенных предметов.
Следовательно, сначала люди обладали весьма ограниченными возможностями выразить что-либо при помощи письма, так как требовалось изобразить это в виде рисунка. Однако вскоре был сделан следующий шаг. Научились путем небольшого изменения рисунков и их многозначности передавать также абстрактные понятия. Например, нарисованная звезда могла означать также «небо» и «бог», нога — «идти» и «стоять», рот — «говорить». При сопоставлении знаков создавались дальнейшие возможности передачи понятий. Например, стоящие рядом значки «рот» и «хлеб» читались как «есть», а «рот» и «вода» — «пить». Внешний вид рисунков и знаков постоянно изменялся. Из простых картинок развились сложные знаки, абстрактно нарисованные предметы начали заменять выдавленными на глине комбинациями клиньев. Довольно произвольное поначалу размещение знаков на поверхности таблички сменилось расположением их друг под другом, а затем, путем поворота знака на 90 градусов, — направлением письма слева направо. Письмо было упорядочено, знаки располагались в строки, что стало определяющим для всего будущего развития письма.
Однако все еще не был сделан важный шаг, который превратил бы письмо в средство выражения сложных понятий, ибо оно оставалось пригодным лишь для простых заметок. Переворот осуществился лишь тогда, когда знаки стали использоваться не только для передачи значения слова, но и для воспроизведения слогов. Рисунок руки (по-шумерски «шу») стал означать теперь просто слог «шу», который изображался в любом словосочетании, рисунок солнца («уту») — слог «ут», а рисунок неба («ан») — слог «ан». Благодаря такому расширению значений стало возможным составлять любые слова из соответствующих слогов. Большинство знаков в результате этого не утратило своего значения как слова, так что в зависимости от контекста их можно было читать, как и прежде, — «небо» или «солнце».
Большая сложность клинописи заключалась в многозначности клинописных знаков, и, чтобы несколько уменьшить ее, прибегали к так называемым детерминативам — определяющим знакам, которые обозначали группы понятий. Так, все имена богов сопровождались знаком «дингир» — «бог», мужские имена
