Но кто была сама Шуб-ад? Ее титул «Шуб-ад нин» можно перевести и «Шуб-ад, царица», и «Шуб-ад, верховная жрица». В остальных склепах скелеты главных персонажей не сохранились, поэтому мы не знаем, были в них погребены мужчины или женщины. Найденная около одного из них печать с именем А-бараг-ги не имеет никакого титула, почему и неясно, кому, собственно, она принадлежала. Споры вокруг этих гробниц идут и сейчас. Наиболее вероятным представляется мнение, согласно которому погребения в склепах — это погребения верховных жриц бога луны Сина (шумерск. Суэн), бога-покровителя Ура. По-видимому, они были как-то связаны с обрядом «священного брака». Вот почему и Шуб-ад лежала не в гробу, а как бы на брачном ложе. Бога Сина символизирует золотая бычья голова: «бык» — один из эпитетов этого бога.
В целом же необходимо подчеркнуть, что об эпохе Урских гробниц (так называемая I династия Ура) мы знаем, помимо археологических данных, очень мало. Все тексты, дошедшие до нас из Ура этого времени, заняли бы не больше полстранички на машинке, и все они представляют собой имена — с титулами (не всегда понятными) или без них. Какие-либо события, происходившие в Уре того времени, нам неизвестны.
Как уже было сказано, в раннединастический период правители «номов» вели борьбу за гегемонию над всей Южной Месопотамией. Борьба эта проистекала, разумеется, не из личных побуждений. Бурный рост производительности труда, имевший место в начале этого периода, в дальнейшем сменился застоем и даже упадком. Новых крупных технических достижений почти не было вплоть до наступления железного века, т. е. до конца II тысячелетия до н. э.
Кроме того, урожайность полей стала снижаться из-за засоления почвы. Рост населения, поначалу очень высокий, в дальнейшем был приостановлен ростом смертности — результатом большой скученности населения в городских центрах. Между тем новая структура общества, появление обширной и все растущей группы людей, не занятых непосредственно производительным трудом (жрецы, чиновники, воины, художники, писцы и т. д.), требовали роста прибавочного продукта, идущего на их содержание. Чтобы разрешить возникшее противоречие, существовало три способа: ограбление соседей и захват рабов (война), неэквивалентная торговля (война за торговые пути и для устранения конкурентов) и, наконец, расширение территории, а вследствие этого рост населения, т. е. числа производителей прибавочного продукта (опять-таки война). Новорожденная цивилизация принесла с собой не только рост производства и культуры. Оборотной стороной медали явились эксплуатация и захватнические войны. Появляются профессиональные воины, составлявшие личную дружину правителя и опору его власти. Ополчение граждан теперь созывается лишь в случаях крайней необходимости. В этот период почти непрерывных войн победители обогащались, а побежденные города подвергались беспощадному ограблению. Переменчивое военное счастье выдвигало то одного, то другого недолговечного победителя, а бедствия побежденных стали предметом нового литературного жанра — плачей о разорении того или иного города.
Первым, кому удалось создать государство, охватывающее всю Месопотамию, был Саргон (Шаррум- кен). Обычно его именуют Саргоном Древним, чтобы отличить от более поздних тезок. «Шаррум-кен» означает «истинный царь», и не приходится сомневаться, что это имя он принял лишь после своего воцарения. О происхождении Саргона мы не знаем ничего. Романтическая легенда повествует, что он был сыном жрицы и не знал своего отца. Мать родила его втайне, положила в корзину, а корзину пустила плыть по реке. Младенца подобрал и вырастил некий водонос. Подросши, Саргон стал садовником, а затем поступил на службу к царю Киша. Богиня Иштар (шумерск. Инанна) полюбила юношу, и с ее помощью он стал царем.
По-видимому, Саргон был действительно человеком незнатным, но сумевшим выдвинуться на военной службе. В ходе бурных событий того времени, не привлекая вначале ничьего внимания, он сумел захватить маленький и незначительный городок Аккаде (Аккад), местонахождение которого пока не обнаружено. Воспользовавшись междоусобицами крупных номов, Саргон завладел сначала Южной Месопотамией, а затем дошел со своим войском до самого Средиземного моря. Первым из месопотамских царей он омыл свое оружие в водах двух морей — Персидского залива и Средиземного моря, пышно отстроил свою столицу и принял титул «царь Аккада», а его преемники стали именовать себя, сверх того, «царями четырех стран света». Саргон опирался главным образом на массовое ополчение из легковооруженных воинов, сумевшее благодаря примененной им новой тактике победить тяжеловооруженные дружины храмов и правителей. Номовая структура в Месопотамии сохранилась, но теперь правители номов стали не более как чиновниками, назначаемыми по воле царя Аккада. Саргон ввел по всей Месопотамии единую систему мер и весов, заботился об обеспечении безопасности торговых путей. К пристани Аккада приходили корабли из далекой Индии.
Иногда, особенно в западной литературе, установление власти Саргона описывается как «торжество семитского элемента над шумерским». Это неверно, ибо, как уже было сказано выше, никакого этнического соперничества в древней Месопотамии не было. Саргон был восточным семитом, и именно от названия его столицы произошло в дальнейшем название этого народа и его языка. Понятно также, что многие виднейшие вельможи были аккадцами, возможно родичами Саргона. Но семиты бывали правителями номов задолго до Саргона. Кроме того, и при нем официальные и деловые документы писались в первую очередь на шумерском языке, хотя в это время он, видимо, уже начал выходить из повседневного разговорного употребления, стал вытесняться аккадским.
Большие перемены происходят и в искусстве. На смену прежним изображениям, где преобладали условности и канон, приходит реализм, индивидуализированное изображение сильного человека, героя- победителя. Прекрасным образцом этого искусства служит бронзовая голова, воспроизведенная на стр. 54.
Созданное Саргоном первое в истории Месопотамии «территориальное государство» не было прочным. Ведь соперничество старых номовых центров сохранялось. Каждый из них с одинаковым правом мог претендовать на роль «метрополии» и лишь силой мог быть низведен до положения «провинции». Иначе говоря, каждый из них старался вернуть себе независимость, а если удастся, то и возвыситься над другими. Мятежи начались уже при первых преемниках Саргона, и ослабевшее государство стало легкой добычей кутиев. Это была первая в историческое время волна кочевников, захлестнувшая Месопотамию, первая — и самая разрушительная. Страна вновь распалась на отдельные номы, которые кутийские правители обложили данью. Правители некоторых номов, например Лагаша, были, видимо, ставленниками кутиев и собирали для них дань, не забывая при этом и о своих интересах.
Изгнание кутиев привело около 2112 года до н. э. к созданию в Южной Месопотамии большого государства — царства Шумера и Аккада со столицей в Уре. Находившаяся здесь у власти так называемая III династия Ура была шумерского происхождения и считала своим предком Гильгамеша, полулегендарного правителя города Урука (около XXVI в. до н. э.).
Здесь следует отметить, что все основатели великих держав в Месопотамии, начиная с Саргона Аккадского, избирали в качестве своих столиц небольшие и незначительные города. Это позволяло им избавляться от влияния местных крупных аристократических родов, а также и жречества особо почитаемых храмов. Ур является единственным исключением. Но здесь главным богом был бог луны Сии, а во главе его храма стояла верховная жрица, жившая в строгом затворе. Эта должность была весьма почетной (занимали ее обычно царские дочери), но не имевшей политического веса.
Цари III династии Ура предпочли этот город своему родному Уруку именно по вышеизложенной причине. Для еще большего укрепления своей власти они, подобно некоторым своим предшественникам из династии Аккада, объявили себя богами. Время правления этой династии, просуществовавшей около 100 лет, ознаменовалось созданием бюрократической системы, не имеющей себе равных в истории. Громадные царские и храмовые хозяйства (фактически и те, и другие принадлежали царю) обслуживались отрядами подневольных работников, находившихся на положении рабов, хотя формально и не всегда считавшихся таковыми. Чрезвычайно громоздкая и мелочная система учета и контроля порождала невероятное количество документов: из имеющихся ныне в музеях всего мира примерно 500 тысяч клинописных документов добрая треть относится именно к этому времени. Даже какая-нибудь выдача пары голубей для обеда царицы оформлялась составлением нескольких табличек. Отпечаток казенщины носит на себе и искусство этого периода, где вновь господствует сухой канон, а основной персонаж — божественный
