случившееся.
Через несколько минут Трэвис откинулся на подушку и притянул меня к своей груди.
— Как там Америка? — спросил он, глядя в потолок.
— Расстроена. Но с ней все будет хорошо.
— Рад, что их там не было.
Я даже представить себе не могла, что случилось бы, не отправься они к родителям Шепли.
Вспомнились искаженные ужасом лица. Вспомнилось, как те девушки пытались выбраться из подвала, расталкивая парней.
Перед внутренним взором появились испуганные глаза Америки. Мне стало тошно при мысли о красивых светлых волосах подруги, перепачканных гарью, как у других мертвецов, уложенных на газоне перед зданием.
— Я тоже рада, — содрогнувшись, сказала я.
— Извини. Ты сегодня многое пережила. Я не должен подливать масла в огонь.
— Трэв, ты там был.
Несколько секунд он молчал, а когда я уже собиралась заговорить, тяжело вздохнул:
— Меня, вообще-то, трудно испугать. Но это случалось. Когда я впервые проснулся без тебя, когда ты оставила меня после Вегаса, когда подумал, что придется сообщить отцу о смерти Трента. Но я пришел в настоящий ужас, увидев тебя в той охваченной пламенем комнате. Добрался до двери, был уже в нескольких шагах от выхода, но не смог уйти.
— Ты о чем? С ума сошел? — Я приподняла голову и внимательно посмотрела ему в глаза.
— Еще никогда в жизни я не был в таком здравом уме. Поэтому развернулся и добрался до той комнаты, где должна была находиться ты. Все остальное потеряло значение. Я даже не знал, выберемся мы или нет, просто хотел быть рядом, что бы ни случилось. Голубка, я боюсь лишь одного — жизни без тебя.
Я с нежностью поцеловала его.
Когда наши губы разъединились, я улыбнулась.
— Тогда тебе нечего бояться. Мы вместе навсегда.
— Я бы прожил все заново. — Трэвис вздохнул. — Не отдал бы ни секунды, лишь бы оказаться здесь и сейчас.
Мои веки отяжелели, и я сделала глубокий вдох. Легкие протестовали, все еще не отойдя от дыма. Я кашлянула, но расслабилась, когда теплые губы Трэвиса коснулись моего лба. Он водил рукой по моим влажным волосам, и я слышала, как мерно бьется сердце в его груди.
— Вот оно, — проговорил он.
— Что?
— Мгновение. Когда я наблюдаю за тобой во сне… и вижу умиротворенность на твоем лице. Это оно. После смерти матери все изменилось, но я снова ощущаю это. — Он опять глубоко вздохнул и прижал меня крепче. — В ту секунду, когда мы встретились, я понял: в тебе есть нечто такое, что необходимо мне. Как оказалось, это вовсе не «нечто»… это ты целиком.
Уголки моего рта приподнялись, и я уткнулась лицом Трэвису в грудь.
— Трэв, дело в нас. Все бессмысленно, если мы не вместе. Ты заметил это?
— Заметил? Да я тебе весь год об этом толкую! — поддразнил он. — Это уже факт. Цыпочки, бои, расставания, Паркер, Вегас, даже пожар… Наши отношения способны выдержать что угодно.
Я снова приподняла голову и увидела счастье в глазах Трэвиса. Это напомнило мне о гармонии, читавшейся на его лице, когда я проиграла пари и осталась с ним в квартире, когда впервые призналась в любви, когда взглянула на него утром после Дня святого Валентина. Похожее выражение, но не то же самое. Теперь оно стало постоянным. Осторожность и надежда исчезли из его взгляда, зато появилось безоговорочное доверие.
Я поняла это. Ведь глаза Трэвиса были отражением моих.
— Вегас?.. — сказала я.
Трэвис нахмурился, не совсем понимая мой замысел.
— И что?..
— Ты подумывал вернуться туда?
Его брови взметнулись.
— По-моему, это не слишком хорошая мысль.
— А если мы просто туда на одну ночь?
Он растерянно осмотрелся в темной комнате.
— На одну ночь?
— Женись на мне, — без колебаний сказала я и сама удивилась, как легко это далось.
Лицо Трэвиса расплылось в широкой улыбке.
— Когда?
Я пожала плечами.
— Мы можем купить билеты на завтра. Сейчас весенние каникулы. У меня нет никаких планов, а у тебя?
— Сейчас я разоблачу твой блеф, — потянулся он к телефону. — «Американ эйрлайнс»! — проговорил парень, следя за моей реакцией. — Я бы хотел забронировать два билета до Вегаса. На завтра. Хм… — Он взглянул на меня: не передумала ли. — На два дня. В оба конца. Не важно, какие места.
Я положила подбородок ему на грудь, ожидая, когда он закончит бронировать билеты. Чем дольше Трэвис говорил по телефону, тем шире становилась его улыбка.
— Ага… подождите минутку. — Он указал на свой бумажник. — Гулька, достань мою карточку.
Я радостно вытащила карточку и подала ему.
Трэвис продиктовал оператору номер, время от времени поглядывая на меня.
— Да, мэм, — подтвердил он заказ. — Да, заберем на стойке регистрации. Спасибо.
Парень дал мне свой телефон, я положила его на тумбочку и дождалась, когда Трэвис заговорит.
— Ты только что попросила жениться на тебе, — сказал он, ожидая подвоха.
— Точно.
— Ты ведь понимаешь, все всерьез. Я только что забронировал два билета до Вегаса, на завтрашний полдень. Значит, мы женимся вечером.
— Спасибо.
Трэвис прищурился.
— Когда ты пойдешь в понедельник на занятия, то будешь уже миссис Мэддокс.
— Ой, — сказала я, оглядываясь по сторонам.
Трэвис изогнул брови.
— Передумала?
— На следующей неделе мне нужно разобраться с одним важным докладом.
Трэвис медленно кивнул, настороженно взглянул на меня и с надеждой спросил:
— Так завтра ты выйдешь за меня?
— Ага. — Я улыбнулась.
— Ты серьезно?
— Да.
— Как же я люблю тебя, черт побери! — Он впился мне в губы поцелуем.
— Вспомнишь об этом лет через пятьдесят, когда я по-прежнему буду обставлять тебя в покере. — Я захихикала.
Его лицо сияло торжеством.
— Если это означает шестьдесят или семьдесят лет с тобой, детка… то разрешаю делать все, что угодно.
Я изогнула бровь.
— Ты еще об этом пожалеешь.
— Спорим, что нет?
Я улыбнулась так лукаво, как только смогла.
