Эскадрилья десантно-штурмовых кораблей ”Громовой ястреб” пронзила облака. Стоявшим на зубчатых стенах Гадеса, они показались похожими на стаю ворон пикирующих вниз с тёмного неба.
Мордекай Райкен изучал корабли через свой магнокуляр. В течение нескольких секунд изображение менялось, зелёная сетка зафиксировалась на мчащихся стрелой птичьих корпусах и выдала анализ в виде белого текста рядом с изображением.
Райкен опустил магнокуляр. Тот повис на кожаном шнуре вокруг шеи, покоясь на бледно-жёлтой куртке, которая была частью униформы. Дыхание было тяжёлым, воздух, переработанный и отфильтрованный, проходил сквозь дешёвую маску респиратора, закрывающую нос и рот.
И всё равно, на вкус он был, как из уборной. И пахнул не на много лучше. Последствия высокого содержания серы в атмосфере. Райкен всё ещё ждал дня, когда привыкнет к нему, хотя и проторчал на этой планете все дни своей тридцати семи летней жизни.
Ниже зубчатой стены располагалась противовоздушная орудийная башня, группа его людей собралась там, рядом с одетым в робу техножрецом. Многорукое создание затмило собой полудюжину солдат, которые стояли в его тени, как карлики.
— Сэр, — обратился по воксу один из них. Райкен узнал, кто это был, несмотря на бесформенные шинели, надетые на солдатах. Только одна из них была женщиной.
— В чём дело, Вантин?
— Это же корабли Адептус Астартес, не так ли?
— Хороший глаз, — это были они. Вантин могла стать снайпером давным-давно, если бы не её недостатки. Увы, для снайпера мало просто одного зрения.
— Кто из них? — настаивала она.
— Это имеет значение? Астартес это астартес, подкрепление это подкрепление.
— Да, но кто?
— Чёрные Храмовники. — Райкен вздохнул, коснувшись языком болячки на губе, наблюдая за флотилией ”Громовых ястребов”, что приземлялись в дали. — Их сотни.
Колонна Имперской гвардии выдвинулась из Гадеса, чтобы встретить новоприбывших. Командная ”Химера” с развивающимися флагами, сопровождаемая шестью танками ”Леман Русс” стала пересекать недавно уложенный рокрит.
Большинство совершивших посадку громозких транспортов всё ещё находилось в зоне высадки, шумя двигателями и поднимая ветер и песчаную пыль во всех направлениях, но генерал Куров из Стального легиона Армагеддона не каждого удостаивал личным визитом.
Несмотря на преклонный возраст, спина Курова осталась прямой, на нём был надет запачканный мундир цвета охры с чёрной тесьмой и бронежилет. Не было ни признаков многочисленных медалей, ни малейшего намёка на золото, серебро, орденские ленты или иные атрибуты роскоши. Он был человеком возглавляющим Совет Армагеддона в течение десятилетий; добившимся уважения своих людей пробираясь по колено в серных болотах и папоротниковых лесах после последней войны; охотясь на выживших ксеносов в печально известных взводах Охотников на орков.
Он сошёл вниз по рампе, надвинув фуражку на глаза, защищаясь от холодного, но всё ещё раздражающе яркого послеполуденного солнца. Отделение телохранителей, также небрежно одетых, как и их командующий, спустилось по рампе вслед за ним. Когда они двигались, уродливые черепа на их поясах и патронташах щёлкали и гремели. Поперёк груди солдаты держали лазганы, мало похожие на стандартные, которыми они были когда-то — на каждом стволе виднелись модификации и дополнения.
Куров двигался со своей потрёпанной бандой телохранителей без всяких видимых усилий сохраняющих вполне приличное построение. Генерал привёл их к ожидающим ”Громовым ястребам”, каждый из которых всё ещё издавал приглушённое машинное завывание из выключенных стартовых двигателей.
Восемнадцать челноков. Куров узнал это из первого же рапорта поступившего в ауспик едва Храмовники приземлились. Сейчас они стояли в неорганизованных неподвижных шеренгах, трапы убраны, а люки задраены. На днищах, тупых носах и краях крыльев ещё мерцали тепловые щиты — последствие планетарной высадки.
Трое астартес стояли перед флотилией ястребов подобно статуям и невозможно было определить, из какого именно челнока они высадились.
Только один из них носил шлем. Он смотрел через рубиновые глазные линзы стального черепа.
— Ты Куров? — требовательно спросил один из астартес.
— Я, — ответил генерал. — Это мои…
Одновременно, три безжалостных воина выхватили своё оружие. Куров непроизвольно отступил назад, не от страха, а от удивления. Оружие рыцарей ожило под звуки пробудившихся элементов питания. Молнии, управляемые и пульсирующие, покрыли смертоносные лезвия трёх артефактов.
Первым был гигант, облачённый в чёрную броню инкрустированную бронзой и золотом, поверхность доспеха мелким готическим шрифтом покрывали изложения героических деяний Храмовника, брелоки, трофеи, символы чести из красных восковых печатей и полос папируса. Он сжимал двуручный меч, клинок был длиннее Курова, а острие воткнуто в землю. Лицо воина создали битвы, которые он вёл — квадратная челюсть, шрамы, резкие черты и отсутствие эмоций.
Второй астартес носил скромный чёрный доспех и изношенный плащ из тёмной ткани с алой подкладкой. Его меч ничуть не походил на великолепную реликвию первого рыцаря, но длинный клинок из тёмной стали был не менее смертоносным, несмотря на свою простоту. Лицу рыцаря не хватало непринуждённого спокойствия первого. Он пытался скрыть усмешку, вонзая наконечник меча в землю.
И у последнего Храмовника в шлеме не было меча. Рокрит у него под ногами слегка дрожал и крошился от булавы, ударившейся с глухим стуком о землю. Навершие оружия, стилизованный рыцарский крест поверх крыльев Имперского орла, протестующе вспыхивало, молнии потрескивали соприкасаясь с землёй.
Все три рыцаря встали на голени и опустили головы. Это произошло спустя всего три секунды после слов Курова.
— Мы рыцари Императора, — нараспев заговорил гигант в бронзе и золоте. — Мы воины Вечного крестового похода и сыновья Рогала Дорна. Я Хелбрехт, Высший маршал Чёрных Храмовников. Со мной Баярд, Чемпион Императора и Гримальд, реклюзиарх.
Рыцари кивнули, слыша свои имена.
Хелбрехт продолжил, его голос протяжно гремел.— На борту наших судов на орбите остались маршалы Рикард и Амальрик. Мы прибыли, чтобы предложить вам наши мечи, нашу службу и жизни более чем девятисот воинов для защиты вашего мира.
Куров молча стоял. Девять сотен астартес… Целые системы захватывали таким количеством. Он встречал с дюжину командующих Адептус Астартес за последние недели, но лишь некоторые из них прибыли со столь внушительной силой.
— Высший маршал, — наконец произнёс генерал. — Сегодня вечером мы созываем военный совет. Вам и вашим воинам там будут рады.
— Да будет так, — молвил Высший маршал.
— Рад слышать это, — ответил Куров, — добро пожаловать на Армагеддон.
Глава вторая
Райкен не улыбался.
Он всю жизнь верил, что не стоит стрелять в посыльных, но сегодня готов был покончить с этой привычкой. Сзади нависала противовоздушная турель, чья тень накрывала и защищала от тусклого света
