удивит, если я узнаю, что убийца тоже придерживается того же мнения.
— Похоже, вы нас одурачили, — продолжала Делла. Вил надел на лицо выражение вежливого удивления. — Вы увидели в дневнике что-то ускользнувшее от нашего внимания, но все равно почти ничего не знаете — и у вас нет улик. Поэтому мы и пустились в это весьма сомнительное предприятие. — Она махнула рукой в сторону иллюминатора. — Вы хотите убедить убийцу в том, что очень скоро вам станет известно его имя. Мы выступаем в роли приманки, чтобы убийца вылез из кустов.
Вил вдруг понял, что Делла искренне радуется этой перспективе.
К тому же ее теория была очень близка к истине. Он попытался создать ситуацию, когда врагу придется на них напасть. Непонятно только, почему началась такая возня вокруг низтехов. Каким образом причиненный им вред поможет преступнику?
Вил пожал плечами; он надеялся, что Делла не заметила его сомнений.
Делла же внимательно, склонив голову набок, смотрела на него целую минуту.
— Никакого ответа? Значит, я все еще нахожусь в списке подозреваемых лиц. Если вы погибнете, а я спасусь, тут-то все остальные на меня и набросятся — а вместе они смогут меня победить. Вы хитрее, чем я думала, и, пожалуй, гораздо смелее.
Долгое, напряженное утро постепенно перешло в день. Делла не обращала никакого внимания на вид за иллюминаторами. Она вела себя по-деловому, хотя и казалась более возбужденной, чем обычно. Впрочем, в ее манере было что-то нервное, словно реальность находилась где- то далеко, а происходящее она рассматривала как невероятно забавную игру. Ее переполняли самые разнообразные теории. Неудивительно, что первым подозреваемым в списке Деллы был Хуан Шансон.
— Я знаю, это он в меня стрелял. Хуан играет роль защитника человеческой расы. Вроде того кентавра — это странное существо так запуталось в собственных представлениях о защите расы, что убивало тех ее представителей, которым удалось выжить. Мне кажется, наш убийца должен быть похож на него. Здесь такая же ситуация: убийства и подготовка к новым убийствам.
«Поисковые мероприятия» Вила увели их от озера Мирников. Пятьдесят лет назад здесь была покрытая стеклом пустыня. Потом палисандровые деревья победили ее. И хотя этого леса не существовало во времена Марты, он был очень похож на тот, по которому она путешествовала. Сейчас глазам Вила предстала картина, описанная Мартой в дневнике. По границе леса, на северо-востоке тянулась серая полоса — вероятно, та самая паутина, которая уничтожала все другие растения и не давала им проникнуть на территорию, завоеванную палисандровыми деревьями. Кое-где виднелись жемчужно-серые пятна — паутина, окутавшая своим смертоносным покрывалом те деревья, что осмелились ступить на запретную территорию. Сами палисандровые деревья тянулись во все стороны, точно зеленое море, на волнах которого время от времени появлялась голубоватая пена цветов. Вил знал, что и там раскинуты громадные сети паутины, но они прятались под ветками, где прирученные пауками гусеницы могли в свое удовольствие наслаждаться листьями.
Иногда над деревьями, словно летучие тени, поднимались легкие облачка пыли.
Где-то внизу наверняка протекала небольшая речка; по ее берегу Марта прошла во время своей последней экспедиции, предпринятой из хижины у озера Мирников. Вил помнил, как эта территория выглядела в те времена — многие километры серой пустыни, стеклянную поверхность которой изо всех сил пытаются пробить вода и ветер. Марте даже приходилось брать с собой еду.
Впереди лес был запятнан кляксами паутины, и повсюду развевались ее огромные полотнища. Красно- синие цвета преобладали над зелеными и серебристыми.
— Сигнальная стрела Марты, где она посадила деревья, разрослась, — объяснила Делла. — Здесь старый лес встретился с новым; у них там что-то вроде палисандровой гражданской войны.
Вил улыбнулся сравнению. Очевидно, два леса и их пауки отличались друг от друга настолько, что возбуждали у своих «противников» неприязнь. Интересно, подумал Вил, могут ли деревья так же, как животные, помечать границы своих территорий?
Флайер медленно пролетел мимо разноцветного покрывала и вышел на обычный серо-зеленый палисандровый лес.
— Мы залетели достаточно далеко, Вил, — сюда Марта никогда не заходила. Неужели кто-нибудь поверит, будто мы пытаемся здесь что-то отыскать?
Вил сделал вид, что не обратил внимания на вопрос.
— Следуйте по этой линии еще сто километров, а затем поверните и направляйтесь в сторону озера, где Марта нашла обезьян-рыболовов.
Через тридцать минут они пролетели над коричневато-зеленой лужей, скорее похожей на болото, чем на озеро. Палисандровые деревья росли по самым берегам «озера»; казалось, паутина сползла прямо в воду. Пятьдесят тысяч лет назад здесь стоял обычный лес.
— Как наши дела, Делла?
— Все спокойно. Если не считать полей подавления, враг сидит тихо. НМ и Мирники тоже не подают признаков жизни, даже перестали выкрикивать в адрес друг друга разнообразные обвинения. Мы обсудили ситуацию со всеми выстехами. Они согласились на время не подниматься в воздух и не трогать свои защитные силы. Если кто-нибудь решит нанести удар, мы сразу узнаем, кто это сделал. По правде говоря, я не думаю, что враг попался на нашу удочку.
— Вы можете сказать точно, где север, Делла? Черт побери этот флайер: ни командного шлема, ни голографических изображений. У Вила было такое чувство, будто его посадили в комнату с резиновыми стенами и без окон.
Неожиданно над лесом повисла красная стрела с надписью «СЕВЕР». Казалось, она тянется на несколько километров и сделана из какого-то очень плотного материала; значит, вместо иллюминаторов здесь все-таки голографические панели.
— Хорошо. От озера летите назад, на восток. Спуститесь на высоту около тысячи метров. — Флайер начал стремительно снижаться, движение напоминало свободное падение. Впрочем, большая часть озера по-прежнему оставалась в переделах видимости. — Давайте облетим озеро, каким оно было раньше. Сделайте пометки на изображении. — Вил стал внимательно разглядывать озеро, заключенное в голубой круг. — Я хочу пробраться в лес примерно на десять километров от озера под углом тридцать градусов на север. — Их флайер уже так близко подлетел к лесу, что Вил видел, как мимо проносятся листья и цветы. — Сложно найти место для снижения?
— Никаких проблем.
Движение вперед прекратилось. Флайер завис над кронами деревьев, а потом неожиданно начал падать. Вил даже повис на ремнях безопасности. Вокруг раздавался треск и шум разрушений, которые машина причиняла лесу.
Наконец им удалось пробиться. Небольшое пространство между деревьями освещали солнечные лучи, что проникали сквозь отверстие, проделанное флайером в густой листве. Но в самом лесу царил зеленовато-серебристый сумрак. Вокруг флайера парили какие-то серые клочья и невесомая пыль — ничего страшного, всего лишь паутина, в которой запутались мелкие веточки, высохшие насекомые, самая разнообразная грязь, — все, что многие тысячелетия пролежало на земле под деревьями. Теперь, освещенная лучами солнца, пыль падала причудливым бесшумным дождем. Кое-что — ветки, цветы — повисло в воздухе, застряв в паутине. У Вила возникло ощущение, что они нырнули в воду и ушли на самую глубину. Флайер оказался в тени. Глаза Вила медленно привыкали к полумраку.
— Мы на месте, Вил. Что теперь?
— Нас смогут здесь засечь?
— Трудно сказать. Смотря что будем делать.
— Понятно. Думаю, пирамида находится к юго-западу от нас, примерно в том же направлении, в котором мы летели от озера. Прошло столько времени, что на земле вряд ли найдутся какие-нибудь следы, но я надеюсь, вы сможете заметить отметки на скалах.
А если нет, то мне придется придумать что-нибудь еще.
— Запросто.
Флайер обогнул дерево и полетел приблизительно на метровой высоте со скоростью пешехода, периодически меняя направление полета; свет солнечных лучей, проникавших сквозь проделанную дыру, становился все более тусклым. Вил с удивлением смотрел в иллюминаторы. Серо-зеленая земля была
