и обрывки миллионов снов, которые не запомнились. Путаница мыслей…
Икона в Храме… Мария с младенцем… светловолосая зеленоглазая девочка с ребенком на руках… краски из драгоценных камней… янтарные волосы, рубиновые губы, бриллиантовая одежда… у девочки глаза из чистого малахита, у ребенка — из бирюзы…
Больно… грустно… хочется выть от одиночества и несправедливости… как в том сне, когда не хватало слов… ЗА ЧТО?! НЕ ХОЧУ! КТО-НИБУДЬ! ПОМОГИТЕ!
— Ты кричал во сне, — услышал Денис.
— Это был плохой сон, — сказал он. — Вернее, не то чтобы плохой… грустный.
— Тебе очень больно? Я могу сделать обезболивающее…
— Нет, спасибо, я потерплю. Мне уже лучше.
— Значит, настало время поговорить, — сурово сказал низкий и грубый голос. Его обладателем был крепкий широкоплечий парень с лицом, словно выточенным из камня, которое пересекал давний шрам. Возраст его, по всей видимости, был близок к возрасту довоенного призывника. Парень поднялся с ящика, на котором сидел, и подошел к раненому, взирая на него с высоты своего роста. — Кто ты?
— Я Денис, «Чайка».
— Похож, — усмехнулся парень. — Оружие — фиговая двустволка, а комбинезон, наверно, с «Грифа» снял.
Действительно, «Гриф» на одежде Дениса был подкрашен белой краской на манер чайки.
— Ну уж чем богаты… — вздохнул Денис, сделав неопределенный жест здоровой рукой. Больная рука была примотана бинтами к телу и даже не шевелилась.
— Летят чайки над волнами… — произнес Ив, совершенно не соблюдая ритма.
— И прекрасен их полет, — без запинки ответил Денис.
— Рядом с Низкими Холмами…
— Сейчас находится их слет.
— Ну, пароль ты, вроде, знаешь. Мы из «Невидимок». «Чайки» нам дружественны. Ха, хотя вы дружественны кому попало… Я Ив, солдат атаки, — представился парень.
— Я Рон, снайпер, — отозвалась девчонка.
— Мы напарники, но командир здесь я, — сообщил Ив. — Вопросы есть?
— Нет.
— Отлично. Теперь — к делу. За нами по пятам идет шайка «Грифов». Долго мы здесь задерживаться не можем. Надо уходить. Послезавтра — крайний срок. Идти можешь?
— Не знаю…
— Ладно, отлежись еще. У тебя в запасе максимум два дня.
— Если такое дело, можете меня оставить, — предложил Денис. — Я прикинусь «Грифом», наведу их на ложный след…
— Мы раненых «Падальщикам» не оставляем, — сказала Рон гордо, выделив слово «мы». Денис замолчал. Очевидно, его слова прозвучали как оскорбление. Ну да, эти «Невидимки» со своим Кодексом…
— Мы можем доставить тебя в госпиталь или на слет «Чаек», как получится, — сказал Ив и прибавил: — когда-то двое ваших спасли мою шкуру, я ничего не забываю… А сейчас поешь, — Ив протянул Денису открытую банку консервов и свою флягу с водой. Затем двое снова вернулись к куче ящиков у стены, сели на них и стали похожи на нахохлившихся птиц. Они молчали. Да и о чем им говорить?
Консервную банку и флягу Денис опустошил быстро. Внимания на него никто не обращал, и от скуки солдат посмотрел на стену, к которой «Невидимки» прислонили свое оружие и его старое ружьишко. Оно выглядело жалко рядом со снайперской винтовкой(СВД, кажется… упорно напоминает скелет обычного ружья…) и новеньким блестящим автоматом. Так, наверное, и «Чайки» выглядят рядом с «Невидимками» или даже «Грифами»…
Возле стены стояли лыжи, длинные узкие и короткие широкие… все по несколько пар…
Где-то что-то капало. На пол, в лужу… на пол, в лужу… в лужу… успокаивает, как тиканье часов. По бетону змеились трещинки, заполненные плесенью. Она тут была везде, а особенно на деревянных ящиках. На стенах зеленая, на дереве — белая. Белая? Пенициллин? Если да, то, возможно, меня этим уже полечили… сушеной плесенью. Антибиотик, как-никак.
Здесь тепло. Почему? Все еще работает теплоснабжение? Забавно. И удивительно, что в таком теплом месте до сих пор никто не поселился. Хотя почему никто? Вижу. Крысак. Сверкает голодными глазками из-за угла. Беги отсюда, парень. Жаль тебя огорчать, но человечинкой полакомиться тебе сегодня не удастся. Ну, ты же не дурак живого грызть? В одиночку? На свет выбегать? Верно, не дурак. Вы ж, крысы, разумные, говорят. Вот и подумай головой.
Свет. Керосиновая лампа на ящике. Огонек танцует в стекле… если бы не он, можно было подумать, что время остановилось. Парень и девчонка сидят неподвижно, как статуи. Девчонка… обычная девчонка… это все наркотики, добавляют в мир красок и ложной красивости. Но все равно, она задела душу за живое. Это даже сейчас чувствуется. И сон… что бы он значил? Не все тут так просто…
Денис отвел глаза от живых статуй и поглядел в темноту. Два сверкающих огонька. Тот самый крысак. Настойчивый парень. Денис грустно усмехнулся и бросил «настойчивому парню» рыбью голову из консервов. Тот сперва испугался, отбежал в сторону и скрылся за ящиком, но потом любопытство взяло верх. Зверек осторожно подкрался к еде и, схватив ее в зубы, удрал прочь. Видимо, он подрался с кем-то по дороге, судя по отчаянному писку… ну-ну, крысы, ничто человеческое вам не чуждо… тоже деретесь из-за еды.
Ив сидел неподвижно, свесив голову на грудь. Глаза были закрыты, но вряд ли он спал. Может быть думал или только пытался уснуть. В такие моменты лучше было его не трогать, поэтому Рон тоже сидела тихо. Она умела дремать сидя. Даже иногда видела короткие сны…
— Рон! Привет! — радостный вопль через море цветущих трав. Мальчишка бежит через поляну, по голову скрывшись в траве, и выныривает совсем рядом. — Это я, Ланс.
— Ланс? — удивилась Рон. Имя было знакомым.
— Да, я обещал тебе, что я на тебе женюсь.
— Лансик, тот самый, — обрадовалась Рон, — ты так вырос! Настоящий взрослый парень.
— Хей, а ты стала еще красивее! Я тебя люблю. Выходи за меня, — Ланс взял Рон за руку и сказал совсем как взрослый: — я сделаю тебя самой счастливой девушкой на свете! Я знаю, тебе трудно сейчас что-то сказать… но ты подумай. Я заберу тебя в свой клан или стану «Крестоносцем», или увезу тебя на край света, где нет никого кроме нас!
— Милый, милый Лансик, — улыбаясь, сказала Рон и поцеловала паренька в лоб. Она не хотела ему ничего говорить про то, что она стала совсем другой и совсем не той Рон, которую он знал… ну это же сон, в конце концов…
— Ланс! Ты где?! — окликнул его кто-то.
— Это Онабу, — пояснил Ланс, — пойдем, я тебя со всеми познакомлю. Они очень хорошие… Рон, что с тобой?.. ты вся дрожишь… не бойся… Рон! Сто-о-ой!
Рон неожиданно проснулась и с облегчением вздохнула, увидев серые стены бункера и старину Ива, который с серьезным видом дымил сигаретой и поглядывал в сторону Дениса. Денис же спал, шевеля губами во сне… у него температура, но не слишком сильная, и это неопасно. Поэтому нет смысла сбивать ее — она поможет ему вылечиться и уничтожит всю инфекцию в ранах лучше любых лекарств… так что пусть спит спокойно.
— Что ты о нем думаешь? А, Рон? — спросил Ив, кивнув его в сторону.
— Он не «Чайка», — с уверенностью ответила девчонка. — Он вообще на солдата не похож.
