Ты была для него никем, моя Айна. А я, покоренный тобой, я, мальчишка, Младшенький, был никем для тебя.
Зачем мир изначально запрограммирован на несправедливость? Если у нас такие дела, чего же от простых смертных ждать?..
Рыжеволосая девушка с непонятного цвета глазами… я тоскую по тебе…
Четверо стояли возле припорошенной снежком машины, разделившись на пары. Мих и Рая. Дар и Нефью.
— Здравствуй, Неф, — холодно приветствовала его Рая. — И ты туда же…
— Здравствуй, сестра, — чуть улыбнулся Нефью. — Видишь, я опять тебя не послушался, — он кашлянул. — Дар мне рассказал, в чем тут у вас проблема. Могу сказать: Линкс не вернется.
— Как?! — мальчишки требовали объяснений.
— Пепел, — неопределенно сказал Нефью и пожал плечами.
— Пепел… — мрачно повторила Рая…
— Куда нам теперь? Домой, наверно, — обреченно заключил Мих.
— Зачем? — Рая засмеялась. — Что вы там забыли? У вас такой шанс стать хоть кем-то в этой жизни. Я научу вас тому, чему больше никто не научит: управлять своей судьбой…
— Делись, сестрица, — перебил ее Нефью. — Дар мой.
— Нет.
— Да. Тебе все равно нужен только один.
— Я пока не знаю, какой из них…
— Мы никуда не пойдем! — сказал Дар твердо и с расстановкой. В воздухе повисла напряженная тишина…
На лице Раи можно было прочесть удивление. О Нефью этого не скажешь: половину лица закрывал огромный капюшон, видно было только, что он улыбается. А улыбка может иметь тысячи смыслов…
— Мы пойдем куда шли, — сказала Рая. — В Храм, а потом — за край карты, к Дальнему морю. За ним лежит другой мир. Делайте каждый свой выбор. Вернуться или быть с нами… Пошли, Нефью.
Рая забрала из кабины свой рюкзак и, продев руки в лямки, неторопливо зашагала куда-то к большой дороге, где месили грязь вереницы таких же путников с растрепанными рюкзаками и крысачьими куртками…
Нефью стоял где стоял, опираясь на посох. Чувствовалось, что он думает сейчас о чем угодно, но не о двух мальчишках.
— Рая! — Мих не выдержал. Он вскочил с места и, оттолкнув Дара, который пытался его удержать, побежал за девушкой. Она остановилась подождать, и скоро к большой дороге шагали уже двое…
— Дар, — мягко сказал Нефью, — для каждого наступает момент, когда надо выбирать… — он подошел к Дару и обнял его за плечи. — Ты рассказал мне о своем отце… думаешь, зачем?.. рассказал так доверчиво в простом подпольном баре, куда я тебя повел поговорить?
— Не знаю, наверно не стоило этого делать…
— Ты доверился мне, и я тебе помогу. Узнать, кто он и кто ты на самом деле. Только больше никому о нем не рассказывай.
Дар опустил голову. В душе что-то сопротивлялось и кричало. Тысячи нитей, связывавших его с Университетским Городом. Тысячи нитей к самому сердцу, которые надо было перерубить одним махом.
И… такое чувство, что пути назад нет. Будто кто-то давно все за него решил…
— Миииииих, Рааааайаааа! — крикнул Дар изо всех сил, и две маленькие фигурки вдалеке обернулись. Он уже набрал воздуха, чтобы проорать остальное, но Нефью прикрыл ему рот рукой.
— Зачем так орать? — спросил он и произнес шепотом ту самую фразу, которую Дар хотел кричать через все поле: — «Возвращайтесь, мы поедем на снегоходе»…
И Рая с Михом побежали назад. Легким бегом…
— Ты всему научишься, — пообещал Нефью.
Глава четырнадцатая. На одной волне
Меня разбудила Шура. Я понял, что попался с поличным: у нового компа и с пустой бутылкой…
— Влад, что это? — спросила Шура.
— Новый компьютер… — ответил я, мысленно готовясь к самому худшему… — Я купил… чтобы не сидеть на работе в выходные. Прости, я тебя не спросил. Но он нужен был мне. Срочно.
— Прощаю, — неожиданно легко согласилась она, и я вздохнул с облегчением. — Ты обещал мне показать, что ты нарисовал.
— А… да… сейчас, — я повел мышкой, и «уснувший» компьютер ожил и загудел…
Но на экране… а чего на экране? Бесконечность, ждущая Творца… Я перерыл все, что только можно. Ни одной сцены. Ни одного ролика. Ничего.
— На бакспейсе вздремнул? — мрачно пошутила Шура. Это жестоко, да…
— Они у меня на работе, — ответил я. — Принесу завтра вечером…
Спать я не мог. Перебил сон. Поэтому сидел и рисовал. Пытался воссоздать хоть что-то из того, что видел во сне, но теперь все, что получалось, казалось жалкой пародией на ту тонкую и невероятно живую реальность, которую я видел. В которой я жил.
…Говорят, сны — это дар. Плохие люди не видят сказочных снов. Так что ж я сделал такого хорошего, что мне для снов отвели целый мир… Я старый песочный фантазер… Может быть, мне лечиться пора?
…Я прислушался. В тишине, за шелестом снега о стекла я слышал что-то еще. Мне показалось, это Шура — всхлипывала, уткнувшись лицом в подушку… Мне стало невероятно ее жаль. А себя, гада, урода и садиста, я просто возненавидел. Но я не сумел заставить себя подойти и просто утешить ее. Не сумел…
Тогда я почти убедил себя, что все мне только кажется. Даже тихонько включил радио…
…шшшшшшшшшшш…
«Папа, Мих говорил, что ты на меня смотришь… Скажи, правильно я сделал?..»
Я чуть не упал со стула. Я перестал дышать. Я прижал радио к уху. Громкость и настройку я просто боялся трогать, чтобы не сбить слабенький сигнал…
«Мама будет беспокоиться. Если бы кто-то ей сказал…»
…шшшшшшшшшшш…
Я прибавил громкость. Я тряхнул китайскую поделку как следует… Тишина…
«ПРИВЕТ ВСЕМ КТО НЕ СПИТ!!! СПЕ…» Русское Радио пробилось на максимальной громкости. У меня аж сердце ёкнуло. Ладно хоть успел вовремя убавить.
