моря… Новая эра затирает следы довоенной жизни. Пройдет еще лет десять — и канут в Лету все, кто еще помнит эту жизнь. А потом — те, кто помнит время войн: так боль будет избыта навечно.
…На носу корабля стояли Дар и Клот и беседовали, вглядываясь в даль спокойного моря…
— …Я никогда не предугадал бы, что ты победишь так, как ты победил, и что еще и вернешься живым, — развел руками Клот. События полугодовалой давности так и не давали ему покоя. — На тебе мое предвиденье не работает… и не будет никогда — настолько ты свободен, Дар…
— Ты хотел поговорить со мной о черных ангелах, — напомнил Дар.
— Да, — блаженно улыбнулся Клот. — Я взял твое знание, но оно развилось у меня совсем не так… стихов я не пишу, как видишь… Но зато могу их толковать. Кажется, я научился понимать черных ангелов.
— Я теперь тоже черный ангел, — шутливо заметил Дар, вспомнив вечность, проведенную в мире неживых огней. — Ну, истолкуй мне что-нибудь… Тот мой стих… о доверии. Когда для него придет время… и кому он посвящен? Я сколько пытался понять, так и не понял…
— Его время придет… но… удивительно! — Клот посерьезнел. — Он написан для людей, которых сейчас нет в живых! Они умерли, причем давно, еще во время Войны.
— Вспомни о них, Клот, прошу тебя…
— Они любили друг друга, но им не хватило смелости друг другу довериться и явить свою любовь миру… — Клот говорил, как в трансе, подобно всем вспоминающим Наблюдателям. — …Нежны и романтичны наедине, на людях они выглядели чужими… Невысокий барьер… но обоюдный — вот в чем было дело… Он обернулся трагедией для обоих…
Больше Клот ничего не добавил, считая, что рассказал достаточно.
— Я понимаю их, Клот, — сказал Дар. — Мне самому понадобилось умереть, чтобы понять, что же мешало мне жить счастливо. Да не только мне — всему моему миру… Помню, как отчаянно я бился о стены стеклянной темницы, куда сам себя запер; бился, моля хотя бы о нескольких секундах жизни — чтобы только успеть рассказать о том, что я открыл… И эти двое, верно, тоже… Наверное, черные ангелы, которых я видел — это неспокойные, отчаянные души, которым не дано рассказать живым о своем озарении… Бедняги вечно рвутся в наш мир, чтобы мелькнуть хотя бы по ночам, когда у тех, кто спит, контроль над сознанием слабнет… Почти все стихи пишутся ночами, Клот… А самый настоящий Творец на самом деле ничего не творит — он всего лишь пустая труба из нашего мира в Тот; всего лишь призма, через которую проходят лучи тех, кто достиг просветления Там…
— Проходя сквозь призму, свет изменяется, — возразил Клот.
— Да… — кивнул Дар и задумался.
— Значит, Творец не пустышка, друг мой! — Клот тихо засмеялся и подмигнул Дару. — И мир, и Творец влияют друг на друга — и меняются вместе…
Но Дара, казалось, занимали уже совсем другие мысли. Привычку поглаживать рукоять меча в задумивости приметили за ним давно; а суеверные Руты вообще говорили, что он советуется с древним мечом… Бедняги… нет, он просто поглаживал длинную рукоять, обернутую шнуровкой — и все…
— Витааа… — шепотом протянул Дар. — Это означает «жизнь» по-латыни…
— Что? — переспросил Клот, сбитый на полуслове.
— Я все пытался понять, на кого она похожа… почему такая маленькая… это Светозарова порода — у них в семье все легки в кости и маленького роста… а глаза… цвета крепкого чая — глаза Изанны…
— Откуда ты знаешь… — Клот был поражен до глубины души. — Ты же даже не видел их…
Но Дар его не слушал, он, похоже, впал в творческую горячку, когда охота высказать все и сразу, а с уст срываются только слова понятные одному Творцу…
— Боже-боже-боже… что значило наше путешествие?.. «Не такая уж ты и маленькая… моя мама была в твоем возрасте, когда я родился…» я же не просто так это ляпнул, не просто так!.. — Дар закусил губу, и она окрасилась кровью…
— Дар… — осторожно окликнул его Клот.
— Я понял! Клот, я понял! — воскликнул Дар и схватил его за руки. — Когда мы с ней будем такими, как тогда, у нас будет сын!.. — и, смеясь, пропел тихому серому морю:
Сейчас я, черт меня подери, сделаю что-нибудь сумасшедшее…
Последнюю строчку Дар вывел с особым смаком, переломав несчастному ритму все кости…
— Ты сам понял, что сказал? — расплылся в простодушной улыбке Клот.
— Нет, — засмеялся в ответ Дар. — Истолкуешь это?
— Она родилась.
— Что?!
— Она родилась сегодня… В семье Светозара, — невозмутимо уточнил Наблюдатель.
— …Я велел ей сойти на станции, — Дар хлопнул себя по лбу. — Я обещал ее встретить!..
— …Нет, Аполлон уже с места не двинется, — говорил Клот; заложив руки за спину, он чинно следовал за мечущимся по палубе Даром. — Смирись, парень, придется искать другой путь к Берегу Владислава…
Это стало последней каплей: ничего не ответив, Дар перемахнул за борт…
— Дурак! — испугался Клот и чуть было за ним не кинулся…
…но… плюхов не было слышно… раскинув руки, Дар летел в даль, в метре над морской гладью… мчался быстрее ветра, тревожа спокойные волны, и пары секунд хватило, чтобы затеряться вдали…
— Я не мог этого предвидеть… — ошарашенно шептал Клот, опускаясь на палубу. — Не мог…
Последний оффтопик.
Маленький Дар, сам того не ведая, преподал богам неплохой урок… Лично я усвоил, что никакой я не бог. И Вита — тоже. Мы мнили миллион прожитых жизней мерой мудрости и поражались тому, как высоко поднялся простой человек.
